Вл... Ад

Вл... (...

Это было почти год назад, я стоял на промороженной автобусной остановке и, прыгая с ноги на ногу,  ждал своего маршрута. Помню, тогда было очень холодно и я уже не чувствовал ни носа ни губ. На остановке со мной, чуть в глубине под козырьком, стоял молодой скуластый парень в овчинной шубе с большим воротом и в китайской минингитке. Парень курил, видимо, пытаясь согреться сигаретой и всё время немного покашливал. Левой рукой он чуть придерживал за лямки, стоящую на скамейке, чёрную спортивную сумку. Видимо он тоже ждал того же автобуса что и я, поэтому мы  с ним должно быть и никак не могли уехать. Все остальные люди, подходили и, не задерживаясь значительно долго, уезжали куда хотели. Только мы вдвоём стояли на астоновочном морозе окраины большого города и терпеливо ждали своего автобуса. Но автобус совсем не торопился, и я уже было решил ехать на другом, хотя бы не до конца, но хоть погреюсь, - думал я. Как вдруг парень подошел ко мне и приятно улыбнувшись сказал, - Слушай, может пойдём ко мне, а то тут замёрзнем совсем. Не знаю почему я поверил его блестящим глазам, но я пошел. Пошел позабыв обо всём. Что-то действительно было в нём, я увидел это сразу, как только он посмотрел на меня: и улыбка, и глаза, и конечно же его жесты, такие плавные и в тоже время осмысленно нелепые, я не мог этого тогда объяснить, но впрочем, всё по порядку.
  Позвав меня он, предложил закурить и, видя, как я удивлённо мотаю головой, убрал пачку. Потом мы быстро направились по протоптанной в снегу дорожке к его дому. Жил он неподалёку, и как оказалось просто собирался съездить в гости к знакомому, но не поладив с транспортом решил помочь и мне. Снег, свежий и белый, выпал только сегодня ночью, и тропинка ещё видимо, была не очень хорошо натоптана и я того и дело проваливался ногой в снег. Снег я люблю, но тут было так холодно, что я уже не мог этого терпеть.
  - Ну вот и пришли, - сказал парень, когда мы подошли к обычному подъезду обычной девятиэтажки, - кстати, тебя как зовут? - спросил он.
- Влад, - стиснув зубы, выдавил я.
- И меня Влад, забавно, - ну что ж, будем знакомы.
Мы пожали друг другу холодные руки и вошли в подъезд. Лифт не работал, так что пришлось подниматься на восьмой этаж пешком.
- Лифт у нас, уже год как не работает, мотор кто-то украл...хм...вместе с тросом, - сказал он, когда мы уже были возле его двери. - Проходи, раздевайся, сейчас чай поставлю, согреемся. Или может тебе чего по крепче? Я сам то не пью, но на всякий случай держу, хотя ко мне редко гости заходят, - снимая шубу, сказал он и блеснул своими немного опечаленными глазами. - Так как?
- Да, я тоже не пью, можно чаю, если не трудно, - ответил я.
Влад провел меня в большую комнату, которая видимо служила ему мастерской, так как я сразу заметил стоящий посреди мольберт. В комнате был настоящий творческий беспорядок: по всюду были разбросаны кисти и мятая скомканная бумага, но ни одного законченного холста я не заметил. Влад разрыл в куче книг качающееся кресло и усадив меня в него, прошел на кухню. В детстве я на лето часто ездил в деревню к деду и у него было точно такое же кресло, я очень любил качаться ан нём, и сейчас сев в него, сразу вспомнил должно быть самые счастливые моменты своей жизни, которые случились в той глухой, даже и сейчас глухой, деревне. Но вдруг взгрустнувши, я понял, что не стоит этого делать сейчас, да и не смотря на то, что я не уехал домой мне почему-то было всё таки хорошо и тепло на душе. Может то было от того что я, только что мёрзший на трескучем морозе, сейчас сижу в натопленной, хоть и неуютной комнате и грею тело и мысли, и душу. Влад быстро согрел чай и принёс мне маленький столик, потом на нём внезапно оказался небольшой медовый тортик, чайник и две кружки горячего чая. В последнюю очередь он принёс себе мягкое кресло откуда то из другой комнаты и уселся со мной пить чай.
- Ты художник? - спросил я его.
- Да, а ты разве нет?
- Я только учусь, а откуда ты узнал? - удивился я.
- Да сейчас все либо гитаристы, либо писатели, либо художники, я надеялся на последнее, потому что те две категории меня не интересуют, - сказал он размешивая ложечкой звенящий чай.
- Но ведь есть ещё много кто, - возразил я, несколько не поняв ограниченность его утверждения.
- Да? Кто например?
- Ну, к примеру поэты, да и вообще обычные люди, которых ничего такое не интересует, да мало ли кто ещё: графитчики, барабанщики, компьютерщики, их же бесконечно можно перечислять.
- Нет, остальные меня совершенно не интересуют, я ищу среди тех кто мне хоть чуточку интересен того, кто интересен мне очень.
- И что же, они для тебя не существуют? - удивился я.
- Определённо.
- Хм, странно, - сказал я и очень удивившись своему новому знакомому, даже немного занервничал.
- Просто знаешь, - сказал он, - я, мне нужно ограниченное число людей, вернее нужно моей душе, да именно ей. И у меня, совсем нет друзей, совсем нет. Я всех их оттолкнул.
- Жаль. А я тебя тогда чем привлёк?
- Не знаю, должно быть твоим взглядом, постой, или движениями рук, не знаю, может и всем вместе.
Тут я чуть не подавился своим тортом, только что на остановке я думал о нём тоже самое! Прокашлявшись, я решил об этом ему пока не говорить и плыть по течению, потому как становилось всё интереснее.
- Дурак дурака, видит из далека, - улыбнулся я, - гы, извини.
- Да нет, ничего, я тоже так думаю, - он приятно засмеялся и всё моё волнение, успевшее уже перейти в страх, ушло.
- А ты прикольный, кстати, а где твои картины? Я думал у художников ими завалена вся мастерская.
Тут Влад было нахмурился, но сразу взял себя в руки и сказал, - Они все в кладовке, потом покажу если хочешь.
- Конечно хочу! - сказал я, видимо, чтобы сделать ему приятно.
- Ну вот и договорились, - он допил чай и подошел к мольберту, на котором был натянут чистый, желтоватый холст.
Я тоже встал со стула и подошел к окну, чтобы посмотреть панараму. Как оказалось остановка была совсем рядом от дома, а вдалеке я даже различал свой район, но это расстояние много увеличивалось тем, что он был на другом берегу бухты и если бы мне пришлось ехать на автобусе, то я бы преодолел путь раза в четыре большее чем по прямой. Влад на секунду вышел из комнаты, но тотчас же вернулся в неё со своей сумкой. Поставив её он предложил немного порисовать - я не отказался, так как надеялся, что рисовать будет он. В сумке, той самой с которой он стоял на остановке,  оказались две банки с быстросохнущей чёрной и белой эмалью.  - Мало кто рисует такими красками, - сказал я.
- Да, не многие, но мне нравится, они быстро сохнут.
- А почему только черная и белая? Не любишь цвет?
- Да нее, разве в жизни есть другой цвет кроме этих двух?
Я не сразу понял, что он имел ввиду и сначала было хотел возразить, но потом решил, что попаду впросак и промолчал.
- Вот мне сейчас охота, весь этот хренов холст закрасить в чёрный! А тебе?
Я немного растерялся, но чуть помедлив сказал, - А я бы покрасил в белый.
- Бери кисть, - сказал он и подойдя к мольберту, стал энергично закрашивать половину холста в чёрный цвет, лишь изредка отрываясь, чтобы смочить широкую кисть.
- Давай, давай, - прикрикнул он не отрываясь от своего незамысловатого рисунка.
Я взял кисть пошире, хотя, как оказалось тонких у него вообще не было, и начал прокрашивать свою половину.
  Влад быстро закончил и сел рядом на постеленную газету, старую газету. - Только ровнее ложи слой, - сказал он. - И смотри, чтоб края ровные были, там где на чёрный ложишь если.
- Хорошо, хорошо, - ответил я.
Как только я закончил, он быстро встал с пола и подошел посмотреть поближе.
- Отлично, отлично. Теперь знаешь что. Нарисуй теперь на своей половине, что захочешь, - он тронул пальцем холст, - хотя подожди пусть подсохнет немного ещё. Подумай пока, что нарисуешь, так, что-нибудь совсем простое, незамысловатое.
- Окей, -сказал я и тоже присел на газетку вытирать кисть.
Минут через пять он снова встал и опять тронув пальцем холст позвал меня рисовать.
- Так, теперь смотри - твоя половина белая, моя чёрная. Так?
- Да.
- То есть до этого ты рисовал белой краской, а я чёрной.
- Ну да, теперь наоборот?
- Верно! - воскликнул он и забрал у меня кисть, сунув в руку свою. - Так что рисовать то будешь?
- Да, думаю цветок какой нибудь.
- Отлично! Рисуй тут, - он показал рукой на мою половину.
Я подошел я начал водить чёрной кистью по только что побеленному мной холсту. Цветок выходил довольно забавный, но видимо это Влада совершенно не интересовало так как он был занят чем то своим, сидя на газетном полу. 
- Закончил? - вдруг крикнул он, не поднимая взгляда.
- Да, почти, - сказал я докрашивая последний листик. - Ну вот теперь всё.
Я отошел чуть подальше и увидел разделённый по полам холст, одна половина, которого была черной, а другая белой с чёрным нелепым цветком.
- Хм, а ты почему только на одной половине нарисовал цветок? - спросил Влад.
- А что надо было на двух? - Удивился я, - ну ладно, давай ту кисть, сейчас и там нарисую.
- Э, нееее. Всё дело в том, чтобы нарисовать на обоих половинах, одним и тем же цветом твой цветок! Понимаешь?
- Кажется, я подошел к мольберту и посмотрел по ближе, - Да понимаю! Одним цветом не нарисовать, ведь одна половина белая, а одна черная, ну и что с того? Я это знал и до этого, просто не задумывался.
- Никто не задумывался, а между тем это так, - удручённо произнёс он. - это жизнь. Тут с тобой мы конечно можем взять другой цвет, но в жизни, в жизни тебе дан только один. И лишь рисунок ты можешь нарисовать другим. Но смысл от этого не меняется.
- Да, это интересно, а что же ты хотел нарисовать?
- Я? - изумился он, будто совсем и забыл про это. - Ах да, сейчас, - он подошел к мольберту с кистью в руках и написал на чёрной половине три огромных белых буквы - ***. Потом, он вдруг быстро начал пытаться что-то нарисовать белым на моём чёрном цветке, но тот только исчезал и сливался с фоном - слишком толста была его кисть.
- Чёрт!!!! Чёрт!!!! Никогда, никогда я не могу ничего нарисовать там! Я не вижу ничего на нём! Ничего! - он повернулся ко мне и в его взгляде я увидел не бывалый страх и ужас перед всей его жизнью. - Понимаешь Влад, - начал он, - никогда не видно *** на белом, так же, как и цветы абсолютно не видны на чёрном!
- Ты прав, - сказал я, - это так. Тут мне стало исключительно стыдно, что в этом я никак не могу ему помочь и ничего не могу сделать. Я смотрел тупо уставясь в его стеклянный бесконечно печальный взгляд и напряженно не думал ни о чём. Через секунду, которая, видимо, длилась больше всей моей жизни, он дёрнулся с места и быстро выбежав из комнаты, позвал меня за собой. Я направился за ним. Выйдя из мастерской, налево по коридору я увидел его, открывающим какую-то дверь с резной деревянной ручкой. - Иди сюда, ты хотел увидеть мои картины!
Я подошел, как раз, когда он распахнул чуть скрипнувшую дверь. За ней была длинная серая и пыльная комната, полностью забитая картинами. - Бери любую они все одинаковые.
Я вытащил первую попавшуюся что была наверху, и поднёс к свету. Пыль с неё начала дымиться вокруг и я даже два раза чихнул.
- Ну что ты? Не привык. У меня нет друзей, которым я бы мог это показать.
Я отошел чуть подальше от облака пыли и посмотрел на холст. Это была похожая на ту что была в мастерской картина, но только на ней не было моего цветка, а лишь огромные белые буквы *** на чёрной половине. Белая половина оказалась совершенно пуста.
- Они все такие, - со слезами на глазах повторил он.
 
...) ...Ад.