Охлократия

Внизу, на площади, гудела многоликая толпа. Но вот, на балкон дворца вышел Понтий Пилат, и люди разразились восторженными криками. Он кивнул в знак приветствия и поднял правую руку – толпа выжидающе стихла. По его знаку на балкон вывели еще двоих: полуголого, измученного, с кровоподтеками от ударов плетью Иисуса из Назарета и упитанного, довольно улыбающегося Варраву – вора и разбойника.

-– Народ Израиля! – начал Пилат. – Эти двое, как вы знаете, были признаны преступниками. Однако, памятуя о вашем обычае перед Пасхой щадить кого-нибудь из осужденных, я спрашиваю вас: народ Израиля, кого из этих двоих ты желаешь видеть на кресте? Кого из этих двоих я должен казнить?

Секундная пауза, как перед принятием важного решения…

– Варраву! Вар-ра-ву! – хором, как выученное стихотворение, заорала толпа. Некоторые, в совершенном исступлении, свистели в два пальца. Другие хлопали в такт слогам: – Вар-ра-ву!

Довольная улыбка сползла с лица вора. Пилат в недоумении повернулся к первосвященникам, стоявшим позади него.

– Что происходит? Вы же говорили, что…

Самый старый из них, покачав седой головой, молвил:

– Пойми меня правильно, Понтий Пилат, я не Мессия, чтобы утолить эту толпу тридцатью серебренниками…

Вдруг из-за его спины показался молодой фарисей, который довольно-таки небрежно отодвинул старика и обратился к Пилату:

– Сейчас самый удобный случай избавиться от Назареитянина и его нельзя упустить!

– Да, но люди требуют Варраву…

– Так отпусти им его. Это же толпа! Что им нужно? Хлеба и зрелищ! Будет им зрелище…

– Но их требования…

– Вероятно, Пилат оговорился, – сказал фарисей, обращаясь к первосвященникам. – Очевидно, он хотел спросить, кого эти люди просят отпустить. А на особо строптивых, - он вновь повернулся к Пилату. – У тебя есть отличные римские воины…

На балкон дворца вышел глашатай и, развернув свиток, произнес:

– Народ Израиля! Учитывая высказанные вами пожелания, Понтий Пилат решил отпустить на свободу Варраву! Казнь через распятие Иисуса из Назарета назначается на завтра!

Люди удивленно стихли. Потом послышались крики протеста, толпа угрожающе двинулась к дворцу. Охранявшие его легионеры наклонили копья и ждали… К вечеру настроения в Иерусалиме утихли, порядок был восстановлен.

– История мне этого не простит… - сокрушенно покачал головой Понтий Пилат, обращаясь к собеседнику.

– Помни одно, - молодой фарисей поднял указательный палец. – Историю пишет победитель!

16.11.1998