Кошачьи нежности

 Катя жила о дна. Ну, не совсем о дна - у неё был кот. Большой, чёрный, со светящимися в темноте зелёными фонариками глаз, пушистый, вальяжный, себе на уме. Никого, кроме хозяйки, не признавал: на посторонних, в лучшем случае, не обращал внимания (как король не замечает низкоподданых своих), в худшем - шипел, гнул спину и норовил дотянуться своей когтистой лапой до какой-нибудь мягкой части тела (всё-таки терпение его было некоролевским). С Катей он был другим - на неё он смотрел благосклонно и даже покровительственно, не брезговал брать пищу из рук, позволял себя гладить - но не против шерсти! - тихо урча при этом. А когда Катя садилась в кресло, чтобы посмотреть телевизор, он непременно запрыгивал ей на колени, сворачивался в клубок и, поглядывая на неё своими изумрудными зеркалами, грел её как маленькая печка.
 На других кошачьих он совсем не обращал внимания: для него существовала только одна кошка - Катя, и даже когда на то был сезон, он только усиленно тёрся о Катины ноги да более пронзительно, чем обычно, мурчал. И вот однажды утром - накануне, из любопытства и чтобы немного развеяться, Катя смотрела порно; кот, как всегда, был тут как тут и косил глазом на экран - случилось нечто странное.
 Катя проснулась от необычного ощущения - по ней будто легонько водили тёркой, ТАМ, в низду. С минуту она полежала с закрытыми глазами - двигаться не хотелось, да и не так уж это было неприятно; неведомо, но хорошо: пощипывание, потрескивание, поскрёбывание заставляло сжиматься мыщцы живота, матки и стенок влагалища.
 Наконец Катя всё же решилась посмотреть, в чём причина этого явления, - она разинула глаза, приподняла подол подол ночной рубахи и от неожиданности чуть не вскрикнула - комок вопля застрял в горле - там был кот, её кот. Он, по-хозяйски расположившись меж её ног, деловито водил своим розовым шершавым языком, лакал её губы, совался в щель, теребил колокольчик её клитора. Вот он снова провел по её маленькому члену - хрустальный звон - и она с довольным стоном откинулась на подушку.
 Катя чувствовала, как он возится в ней, игольчатым языком приятно и в то же время чуть больно раздражает её лоно, его зубы слегка оцарапывают плоть, когда он приникает ближе, мягкая пуговка носа холодит и рождает истому, усы весело щекочут, но нарождающийся смех странным образом перерождается в ещё большее возбуждение и сердце-стук.
 Озорующий оргазм подступил к горлу и раздавил разум, Катя захлебнулась в накатившей волне удовольствия и утонула в ней. Сознание помекло, тело зажило своей жизнью: спина пошла вверх, руки вниз и одним махом втолкнули в услужливо развёрзшийся алый зев влагалища голову кота, не успевшего не то чтобы недовольно муркнуть, но даже и моргнуть. По телу побежала рябь, отбойный молоток стучал в ушах, мир затопило красное море...
 Когда Катя пришла в себя, она вся была в холодящей кожу испарине, и уходящее удовлетворение начинало обнажать другое чувство - втолкнутость лона, словно его заткнули огромной пробкой. Преодолевая слабость, Катя выдернула из себя влажную, слизистую голову кота. Он не сопротивлялся такому насилию над собой (кому понравится, когда тебя тянут за хвост?) - потому что умер. Катя похоронила его, а после траура, хорошенько поразмыслив, завела себе хомячка.
 "- Пожалей скотинку!"
 "- Пожалуйста:
 ... Катя принялась делать ему искусственное дыхание рот в пасть: десять секунд, двадцать, тридцать, минута... Наконец, когда она почти отчаялась, он фыркнул, исторгнув из глотки комок слизи, и стал стремительно дышать, возмещая убыток воздуха последних минут. Катя решила простимулировать его скорейшее восстановление и вознагадить его самоотверженное, жертвенное поведение: она провела пальцем по его животу, добралась до крохотного, но твердого члена, нагнулась и принялась сосать, как леденец. Коту это явно понравилось, он опустил на Катину голову передние лапы, путаясь когтями в волосах, и заурчал. Еще немного и в Катин рот брызнула пряная холодящая язык бель, она сглотнула, оторвалась и двла остатку обрызгать ее грудь моросящим дождиком. Какая-то сладкая истома разлилась по ее телу, глаза в тумане, Катя судорожно прижала к себе меховой комок, свернулась калачиком и заснула. Так хорошо она еще никогда не спала, проснулась свежей, в светлом настроении, решила никогда не расставаться со своим котом, а мужчины пусть трахают кошек."
 "-Вот так-то лучше."