ГРЕХ

На могиле Алексея Семеновича Мрудакова (при жизни он всех просил букву «р» в своей фамилии произносить максимально отчетливо) было написаны, как полагается: ФИО и даты 1951-2000. А еще на гранитном постаменте висела фотография, овальная на так называемой керамике. Где только родственники откопали такую фотку - какой-то потрепанный бомжик, с испуганным взором. Эта фотография совершенно не отражала суть личности Алексея Семеновича, вернее, если и отражала, но с точностью до наоборот. Всю свою жизнь Мрудаков был аккуратным, дисциплинированным и вдумчивым человеком. О чем свидетельствуют многочисленные грамоты, именные подарки и прочие награды. В том числе награды Родины, о судьбах коей, правда, Мрудаков не сильно задумывался. А вот о чем Алексей Семенович постоянно задумывался, так это о сути человеческой греховности. Глубоко всегда думал Мрудаков, вникая в философские аспекты и сопоставляя их с объективной реальностью. В юности грех интересовал его в свете различных противоречий (как отличить добро от зла?), а потом... Потом был случай. Почти детективный, но об этом ниже.
Когда Алексей Мрудаков закончил школу, как-то так совпало, что на этом переломе жизненного пути,  в руки ему попала запрещенная в те времена религиозная брошюра. Враги подбросили, наверное. Ничего особенного для нас с вами, все как обычно в подобных изданиях - нагорная проповедь, и прочие основные выдержки из Евангелие, плюс микротест: «готовы ли вы обратиться к Богу?». Прочитав ее с любопытством (по правде говоря, вызванным лишь фактом запрещенности сей литературы), Алексей впервые задумался: что такое «грех». По большому счету он и слова такого раньше не знал, вернее знал но никогда не пользовался. Как «синхрофазотрон» - слово знакомое, но за всю жизнь, быть может, один раз произнесенное. Потому как из другой сферы деятельности. Вот и «грех» - казалось бы профессионально религиозное понятие, а вроде как и  к жизни любого человека близко. В общем, заморочился тогда Мрудаков основательно. И как выяснилось потом, на всю жизнь заморочился.
Сначала он задумался над первым призывом подпольной брошюры: «Признайте все свои грехи, молитесь и Бог простит их вам». Мрудаков думал честно и много, но никаких таких грехов за которые бог его должен прощать он не обнаружил. Детский сад запомнился плохо. Октябрятский период был нормальным: дрался, конечно с одноклассниками, но тогда все дрались. Да и не записано это в числе церковных грехов: драться. Вернее что-то там есть про «подставь щеку», но это про другое наверняка, не про октябрят. Далее. Пионером Алексей был прилежным - взялся за ум, отличником стал (собаку хотел, вот для родителей и «зарабатывал»), даже председателем совета дружины был, пока в другую школу не перевели. В комсомол вступил в первых рядах, школу закончил с серебряной медалью («четверка» по физкультуре подвела, плаванье не сдал, ох оно потом аукнется). Нет, определенно перед богом, если бог есть, Мрудаков чувствовал себя тогда чистым. И чистота эта казалась ему естественной и очень легко достижимой. Живи себе не воруя-убивая (такое даже и в голову не приходило), выполняй все требования окружающих и не будет никакого греха. Зачем только люди эту религию придумали? Какое нахер покаяние?!
Первое покаяние пришло с первым похмельем. «Отчего же это я так вчера?!» мутно спрашивал сам себя Мрудаков и блевал в тазик. Молодой организм еще не привык к алкоголю, оттого покаяние казалось последним и «больше никогда». Хрен вам.
Не будем вспоминать дальнейшее мрудаковское пьянство -  она естественно: молодость, институт, общага, друзья и девушки. Не в последний раз оказалось то первое похмелье, да и слава богу: другое уже было отношение Алексея к этому явлению. Похмелье - всего лишь плата за удовольствие, как деньги - плата за товар. Если есть расплата за содеянное, то уже нет греха. Или же он просто считается автоматически отпущенным. Верно? 
Далее, в поисках греха. Первая любовь институтская - это грех? Нет, конечно, любовь это не грех, это более того -  по христиански. Трахнул ее в первый раз тогда, конечно, не по-христиансики: на парте в свободной институтской аудитории. Но и то не грех - любили сильно друг друга, жениться собирались. Мрудаков тогда еще рефлексировал сильно: вот если по истине, то совокупляться можно только с женой, а не с женой - грех. Но ведь жену от не жены формально только штамп в паспорте отличает, глупо это, правда? То бишь, грех от негреха могут отличить только государственные органы? ЗАГС, УВД, суд?  Нет, конечно, думал Мрудаков, оттого и не мучался утром в постели. Жили они тогда с Ириной душа в душу, интересы общие и взаимное влечение. На штамп в паспорте просто денег не хватало (ведь штампа мало - шумную свадьбу родственники хотели). А ведь есть люди, которые не любят, но живут вместе. Или даже не вместе, а штамп в паспорте имеют. То есть они нелепо живут, неуютно, но не грешит. А здесь, значит, все по душевным канонам и грех? Нет, думал Мрудаков, грех это другое. И чтобы лишить себя раз и навсегда душевных мук вывел определение греха (почти по Маяковскому «Что такое хорошо и что такое плохо?»).
1)  Грех это то, что доставляет боль и неприятные ощущения другим людям
(это главное, ведь ради этого сие понятие и вводилось)
2) Грех это то, что делает тебя хуже в глазах других людей
(можно убить чужого человека, никого это не коснется, никто не пожалеет ТОГО, но будут думать про тебя: «убийца»)
3) Грех - это то, за что тебе самому стыдно.
(Бывает, блин, это наверное от родителей досталось, да от книжек прочитанных)
Формула показалась простой и успокоила Мрудакова на первое время. Если хочешь узнать согрешил или нет - проведи исследование события по трем этим пунктам. Достаточно одного совпадения. Украл? Грех как минимум по первым двум пунктам. Обманул? Как минимум по второму. А третий пункт он всегда тебя ждет, даже если ты «жи-ши» написал с буквой «Ы». Самый субъективный критерий. Не хочешь грешить - умей договариваться с собой. Ну и с окружающими, естественно. Вот и вся святость.
Конечно, эту свою собственную теорию он любил и даже иногда сам себя стебал. Вот выпить бутылку пива - грех? Конечно не грех, наоборот, приятно весьма и пользително. А две? Две еще больший негрех, грех это на одной бутылке остановиться. А три бутылки? Вот тут интересно - могут люди чего не то подумать а может совесть замучить. Но это теоретически, реально вокруг все пьют гораздо больше, поэтому и совесть молчит и пьется легко. В какой момент начинается грех непонятно - столько раз эксперименты на себе Алексей проводил и все не мог определить. Но ведь по уму то пьянство - определенно грех. Значит, что-то не включено в список признаков? Нет, пьянство становится грехом при появлении одного из признаков, вот и все. То бишь нужна запущенность и необратимость. 
Со следующими серьезными размышлениями на тему греха Алексей Мрудаков столкнулся в стройотряде. Были тогда такие «третьи семестры». Четвертый строяк стал для Мрудакова командирским, что понятно - был Алексей комсомольцем прилежным и опытным. Ну да не суть все это - случилась однажды экзистенциалистическая такая ситуация. Залил отряд 100 метров бетонной дороги. А мастер заказчика требует, чтобы Мрудаков закрыл объект как 150 метров. Ну плюс там бетон толщиной 16 сантиметров вместо 8 см максимум... Приписки одним словом и отмывка начальственных краж. И вот (см. пункт 3 понятия греха) Мрудаков начинает стыдиться. То есть он еще ничего не сделал, а уже стыдиться - от одной только мысли. И вспоминает он плакаты в школьной столовой и киножурнал «Фитиль», знает что советскими законами все это называется определенными статьями уголовного кодекса, то есть грех по всем признакам не его Мрудакова, а христианской морали и писанным законодательствам. Но. Если он, Мрудаков, сейчас встанет в позу и заявит директору ГРЭС, что залили они ровно 100 метров, причем толщина бетона не ГОСТовские 16, а всего 8 см, лишние 30 кубов бетона пустили налево, а остальные 50 вообще не видели - отправят их отряд без всякого довольствия, пошлют обратно на родину. То бишь, Мрудаков должен собрать своих 35 бойцов и сказать: «Ребята, так как я честный и совестливый, вы зарплаты не получите». Нет, не поймут. Ни бойцы ни начальство.  «Выходит грех будет, если я по совести поступлю - ведь от моей честности и люди пострадают и думать будут про меня черти что. Значит надо идти и закрывать дорогу на 150 метров, 16 см толщиной. Потому как закрыв вранье, я доставлю удовольствие многим, а отказавшись мухлевать, сделаю больно многим, то есть совершу греховный поступок».
Хреново, правда, что когда поедут по этой «16-сантиметровой» дороге трактора, они провалятся. И тогда, получается, попадут они под первый пункт понятия греха. То есть наша бригада заведомо нагрешила, хотя не хотели мы этого - сколько бетона присылали столько и лили. Стало быть, бывает грех вынужденный. Стоп. А если вынужденный, то грех ли это?» Так думал тогда Мрудаков, да недолго думал. Пошел к директору ГРЭС заявил, что залил отряд 200 метров дороги. «Что вы, говорил директор, там всего 100 метров!». Одним словом, на 150 метрах и сошлись. Все получили хорошие зарплаты, а Мрудаков еще и славу пробивного командира. То есть все были не то что довольны - счастливы! В том числе и директор. Значит не грех совершил Мрудаков, обокрав ГРЭС и государство, а добро всем принес. Обман во благо?!
После строяка у Мрудакова совсем уж ориентиры потерялись. Хотя он их искал. Честно. Например, общался с девушками. Ира та давно уже замуж за другого какого-то перца вышла, стало быть, все что было до того - иллюзия «негреха»? Любой грех можно выявить только по прошествии события? Человек не ведает что творит? Странно религия устроена. Вот и с девочками всякими случайным образом периодически трахался - что ж тут плохого, если по взаимному согласию и к обоюдному удовольствию? Или удовольствие вообще грех, а праведность это страдание? Так и страданий было немало, между 24 и 28 годами (возраст имеется в виду) гоняли Мрудакова со всех работ как вшивого по бане. И в сущности, гоняли за то самое слишком широкое понимание греха. То, что другие считали хорошо, Мрудаков считал «хм-м, хрен знает...». То, что окружающие считали плохо, Мрудаков считал «может это и к лучшему». Когда слесаря Ионова осуждали за прогулы, Мрудаков выступил со своими тремя пунктами понятия греха. «От того, что Ионов не бывает на работе, другим только польза. И все про него ничего не думают хуже, чем думали раньше. И он совестью не мучается. Значит все нормально. Пусть Ионов гуляет». Не понимали сослуживцы Мрудакова.
Или вот другой пример. В конце концов, женился Алексей на разведенной. По религии это - грех. А по уму так вроде всем хорошо: и Мрудакову и Марии и сыну ее от прежнего брака. Разве лучше б было, если бы Мария с сыном одна жила? Никому не лучше, вместе надо быть, а что религия говорит, то пошла она в жопу. Так казалось.
Теперь переходим к той самой ключевой истории. Летом дело было. Собрались с друзьями на природе - Мишка, Саня, Андрон, Леха, шашлыки, водка, гитара. На берегу сидели, детство вспоминали - трогательно. Водки много было. Очень даже. И где-то после 4 бутылок на всех пошли купаться. Саня всех заводил - давайте через реку переплывем. А ему все: «Брось ты, какую реку, пьяные уже». Но он по персоналиям, так сказать, пошел - «Ты че, трус?!» Ну и как-то так вышло, что на Мрудакова все стрелки перевели и начали друзья хором: «Слабо, бля?!» А чо Мрудаков, пьяному понятно море по колено, да злость взялась - никогда ведь толком плавать не умел. Есть, значит, шанс показать себе и другим, себе даже больше (друзьям то что доказывать? Без пользы....)
Так и решились плыть вдвоем. Речка в сущности небольшая, метров 80, течение слабенькое, бассейн, а не река. Темно уже, звезды, комары, костер горит. Чтобы трусы не мочить разделись догола (девок то нет, чего стеснятся?!). Те трое на берегу остались - болеют и пьют за успех. Плеск, брызги, вперед!
Саня наяривает, как олимпиец - пловец, блин. А Мрудаков проплыл 30 метров и хоть пьян был безумно - испугался вдруг. Руки устали, но то не беда - хуже что в голове осознание: подо мной глубина, а ну как руки сдадут, ноги откажут, пойду ко дну. Страх собственного организма. Это трындец, оснований никаких для беспокойства, а беспокойство выше крыши. Повернуть назад? Позор. Плыть вперед? Еще настолько дофига, что жуть берет. Если есть на свете ужас, который можно описать словами, то это не тот ужас который обуял Мрудакова. Вот она смерть, подумал Мрудаков. И греб и брызгал во все стороны, напрягался изо всех сил. Выжить! Ни больше не меньше.
А Саня так спокойно на спинку лег - понял что обогнал, решил подождать. Мрудаков гребет как моторная лодка (с КПД, правда, достойным паровоза) этот же лениво лежит на волнах. Потом подплыл спокойными движениями к Мрудакову: « Ну что, Леха, трудно?» И шутки ради водой на Мрудакова: плесь!
Это и был момент истины. Все! Мрудаков, от страха жутчайшего не видящий и немыслящий ничего, получив в лицо брызги воды от друга, как будто вернулся к действительности и совершенно обезумел. Он понял, что погиб. Инстинкт самосохранения - двумя мощными гребками он настиг Саню и схватился за него. Жить, жить, жить! Саня как остров. А остров тоже пьян, и не понимает причин столь крепких объятий. Саня вырывается. Мрудаков прижимает его к себе все больше. Подробностей в памяти не отложилось. Борьба...заложенные водой уши..., вкус воды во рту....пару раз казалось что захлебывается..., шум бурного плескания... темно... цвет Саниного тела - светло-розовый... ощущение глубины внизу..., нет ничего не отложилось, самое громкое - плеск воды. Вдруг Саня перестал барахтаться, внезапно совершенно обмяк. Правда - гоп! И все. Это уж потом, очень потом стало понятно, что он захлебнулся, а тогда было просто ощущение, что все - этот остров недействителен, Мрудаков в том же состоянии безумия опустил Санино тело (что толку от мокрой подушки?) и погреб куда-то. Ему казался тот путь бесконечным. Еще бы - как выяснилось он метров 50 греб по течению реки. Как броуновская частица он выгреб-таки на берег. Собственное тело казалось неимоверно тяжелым, сердце колотилось как бешенное - хотелось упасть на траву и долго лежать, но то самое колотящееся сердце не давало лежать - ЖИЗНЬ!  Вот она ты какая!  Шел наугад  Как дошел до своих не запомнилось. Помнится, Мишка, Андрон и Леха веселые были, они уж от плаванья отвлеклись, еще один пузырь раздавили. Спортил им праздник: «Санька... утонул». Ка-а-ак? Судорожно все свернули.., к ближайшей деревне, стучали в дом, машина, милиция, водолазы...
В себя пришел только день на третий после всего. В аккурат к похоронам Саниным. К матери не знал как подойти сочувствие выразить. Да это ладно, хуже когда к самому Мрудакову люди подходили соболезновали - лучший друг погиб как-никак. На похоронах нажрался как свинья, хотя успел поддержать тост, что сгубила Саню водка - нечего пьяным было в реку лезть. Вот и вся история. Даже следствия не было - все ж понятно, поплыл пьяным и утонул. Мрудаков спасти пытался, да не вышло. И вся история.
Оставшуюся жизнь Мрудаков прогонял это событие через собственные понятия о греховности. Тысячи раз прогонял. И не мог понять где собака зарыта. С одной стороны, он совершил самый страшный грех - убийство. С другой - убил не он, а ЧТО-ТО другое. «Я был не разумным, хотя пьянство здесь не причем».  Если бы Саня тогда не захотел побаловаться-подразниться... Зачем он брызгался? Хотя гнусно осознавать, что человек погиб из-за того, что он по-детски пошутил...
Могло ли быть по другому? Если брать данную схватку на воде, то нет. Избежать Саниной смерти можно было только отказавшись плыть. Значит вообще, избежать греха можно только отказываясь что либо делать? Ну да, если всю жизнь лежать в кровати не согрешишь. Грешит только тот, кто что-то делает. И это неизбежно.
Тупик.
Все попытки Мрудакова осмыслить произошедшее так ни к чему и не привели. Без вины виноватый и грешный по всем внешним признаком. Даже если признать его виновным, он заплатил за все сполна. Хуже всего приходилось на встречах со старыми друзьями. Когда поднимался тост за Саню, Мрудакову казалось, что все смотрят на него с подозрением. В этот момент он делал скорбное лицо, а потом нарочито спокойно говорил: «Да, это был настоящий друг!». Умом понимал, что никто его заподозрить не мог, но внутри все напрягалось и потому - каждое движение, каждое слово было напряженным.
Оттого, наверное и умер Мрудаков рано. 49 лет не возраст жизни для здорового вроде бы мужика. Но вот - угас. Внезапно и быстро - сердце. Были ли причиной постоянная тревога  и страх теперь уже никто не скажет. Просто умер человек и все. Скорбим.
Буквально за неделю до смерти, Мрудаков разговаривал со своим сыном. Пятнадцатилетний Мишка спросил: «Папа, о чем ты  больше всего жалеешь в своей жизни?» И он ответил «Трудный вопрос, сынок. Во-первых я так и не выучил английский. А во-вторых... Во-вторых я так и не разобрался - что такое хорошо и что такое плохо...»
Он соврал. Больше всего Мрудаков жалел, что после школы поступил учиться на философский факультет местного Университета.
Больше вроде не очень было сожалеть..