В дождь

Дождь превратил понятие времени в однообразное тикание ходиков. Ночь переростала в день, меняя оттенки серого, скатываясь водянистым  потоком беспробудного утра. Марк был болен. Это была не болезнь, а высасывающее состояние вакууама, остановки желания мыслить, отсутствие потребности чувствовать. Отсутствие сна в течении нескольких суток. Отсутствие сигарет и потерявший вкус кофе. Отсутствие звуков и запахов. Лишь вялое утро прокрадывающееся сквозь щели сыростью осени. Даже не осени, а пространного отрывка времени, упавшего на существование тяжёлым облаком.
Гадко как погода меняет жизнь. Марк подошёл к окну и опустил жалюзи. Комната потеряла форму, превращаясь во внутренность бумажной коробки. Электричество придало ей слабые очертания, скупо ложась на холодную мебель. Особенно неприятной была кровать с её бессонной ночной тенью.
Марк выключил свет и сел на пол со вчерашней чашкой недопитого чая. Зелёный чай всегда имел странный привкус. Холодный, он камнем прокатился по горлу.
Мне нужно выйти на улицу и пройтись. Пройтись, купить молока и сигарет...
Который час?… В принципе, какая разница? Часы находились на кухне, а двигаться не хотелось.
 Он проводил дни сидя или лёжа на полу, пытаясь смотреть телевизор или слушать музыку, забываясь короткой дрёмой, выходя временами на улицу в тщётных поисках воздуха. Вчера, позавчера, и кажется всю жизнь превратившуюся в продырявливание нервов монотонным капанием дождевых шариков, он сидел в тюрьме собственного сознания, где музыка представляла смесь негармонирующих аккордов, телевизор - духоту скуки; книги - бессмысленный поток слов, и где денно и нощно висел один и тот же приговор - падение в никуда.
Марк  зажёг свечку. Когда-то ему нравилось зажигать свечи в комнате заполненной одиночеством. Когда-то он искал его среди огромного количества лиц и эмоций, переступая через всё то что казалось лишенным смысла, и чей уход иронически превратил жизнь в тусклое желтоватое пламя перед его глазами. Марк доторнулся до его края обжигая кончики пальцев, и опять вспомнил о Марте…
…Холодные лужи лелеят жёлтые кораблики листьев, а осень пускает зайчики на их глубинные лица. Она сжимает букет купленный за копейку поклонником нищим и смеётся уходящим фантазиям и собственной безысходности. Её смех отражается во влажных от вчерашних слёз глазах, её игры симулируют любовь.
Мне грустно думать об осени представляя тени её любовников. Как опавшие листья, они уходят в прошлое, превращаясь в сухие жилки воспоминаний. Одиночество светится в их вчерашних ласках. Их чувства мгновенны, их слова не имеют смысла.  Брошенная, непонятая, осень окружает себя выдуманным миром, который тает при малейшем дыхании близкой зимы…
Марта. Какая ты сейчас, Марта? Где ты сейчас, Марта? Почему этот дождь напоминает о тебе, Марта?
Я помню твои пальцы рисующие фигурки на стекле кухонного окна. Ты варишь кофе с видом загадочного шамана, громко философствуя о степенях его крепости. Ты посылашь меня за молоком и грушами в 3 часа ночи, ты смеёшься когда я рисую твои губы, ты не веришь моим словам и никогда не будешь верить, потому что  я - ничто по сравнению с твоими понятиями о мужчине и его амбициях. Идиотскими понятиями. Понятиями нарциссизма и жалкой бесчувственности. Понятиями переступающими через всё ради сознания несуществующей свободы твоего я давно утерянного в лабиринтах непонимания…
Где ты сейчас, Марта?
С кем ты сейчас, моя глупая, потерянная девочка?
Листья снимают краски
Тихо падая на пол.
Унося моё сердце в сумерки
Не забудь оглянуться назад…
Наверное, и я тоже не понимал тебя. Даже сейчас, когда первая боль расстворилась в своей агонии отдавая времени право играть нашими судьбами, когда всё уничтожено и на трупиках вчерашних радостей построен дворец фальшивого счастья, мне страшно оборачиваться назад и признавать свои ошибки. Так как они всегда считались твоими ошибками, твоими решениями, с моей жалкой ролью лишь тени их неминуемых последствий. Оставляя тебя, я верил что следую твоему желанию не смотря на  сжатые слёзы в твоём коротком прощай. Не смотря на холод и слякоть и твою одинокую фигурку медленно бредущую по темной улице.  Не понимая, что твой забытый зонтик будет постоянным напоминанием о тебе, ибо ты любила дождь, ты была его частью, его душой и его смыслом.   
Унося моё сердце в сумерки
Не забудь оглянуться назад…

Её фотография превращенная в акварель грустно смотрела с письменного столика. Красные, жёлтые линии вокруг падающих пятен глаз. Её лицо растворилося в акварелях времени. Её голос утих в уголках памяти. Всё что осталось - лишь несколько старых писем. 
Странно, что его никогда не тянуло читать её письма, но раз начав, он не мог остановиться, перечитывая все до конца, возвращаясь к некоторым из них по нескольку раз, как будто в поиске постоянно теряющегося смысла. Эти письма были непохожи на Марту. Их автором было её другое лицо, никогда им не встреченное, или просто прошедшее мимо. Много дней спустя их  разлуки, Марк понял что он никогда и не знал Марту, в эгоизме собственной боли отвергая её попытки раскрыть себя. А она, продолжая искать его тепла, появлялась снова и снова, как будто из никуда, до того момента пока он сам не закрыл перед ней все двери, заставляя уйти навсегда. И даже тогда она слабо улыбалась, как будто не веря что это был конец. Как будто чувствуя, что конца быть не может там где каждая встреча и каждое расставание были звеньями одного большого начала. 

Ты когда-нибудь задумывался над тем что люди могут быть частью друг друга, сохраняя общие мысли и чувства даже в моменты разлук и ссор? Даже тогда, когда их души разделены бесконечностью времени, даже тогда, когда непонимание покрывает ржавчиной их чувства. Даже тогда, когда общество смеётся и отвергает их союз, проклятый всеми, даже ими самими.
Ты  не веришь  моим откровениям, не зная, что уходя, я всегда остаюсь с тобой. Ты -  невидимая тень моих фантазий. Твой облик - это моё лицо нарисованное другими красками,  отражение моих глаз когда они не видят тебя. Это как занятие любовью сливающее души в одно целое. Ты - это я, а я - это ты…

Ты - это я, а я - это ты. Ты - это я, а я - это ты. Ты - это я, а я - это ты. Ты, ты, ты…Как занятие любовью сливающее души в одно целое. Марку стало не по себе. Одно целое с безумным концом. Концом где нет ни тебя, ни меня, ни чувств, ничего кроме холодного чая и медленно капающей боли.
Ты - это я, а я - это ты. Ты - это я, а я - это ничтожество. Он отбросил её письма и подошёл к окну…
Думать о Марте было бесполезно. Она была далеко, и, наверное, замужем, и, наверное, счастлива в её новом браке. Счастлива? Она могла быть счастлива. Она знала как сохранить это состояние, не смотря на то, что он  не мог представить её счастливой вдали от себя. Он не мог поверить что её отсутствие будет обостряться с каждым днём даже если время, казалось, играло в его пользу. Он не мог признать своего проигрыша перед Мартой, брошенной без копейки денег и малейшей надежды на будущее.
Или так тогда казалось. Тогда, когда были холсты писанные наспех и за ничто и пустые квартиры с разбросанными по полу книгами, полуголодные праздники и по-ненормальному счастливые люди. Тогда, когда чувства казались вечными, а жизнь бесполезной, и всё было опутано паутиной тихо грызущего поиска. Поиска перемен. Поиска комфорта и денег. Поиска избавления от поиска, или поиска ради поиска? Ибо результата поиска не существовало там где поиск в итоге терял смысл. Там где всё потеряное принимало подобие счастья слишком дорогое чтоб без боли оборачиваться назад…
Машинальным движением Марк открыл окно. Мокрый воздух обернул его голову, спускаясь холодом к пальцам ног. Он выглянул вниз на движение улицы, где скользящие точки прохожих напоминали серое месиво кружащееся перед глазами. Он сел на подоконник, стараясь не смотреть вниз. По иронии это был месяц его отпуска, время о котором он мечтал в течении нескольких лет наивно надеясь на уход от будней, проблем и своего окружения. Наивно полагая, что отдых представлял всё то чего так не хватало в его строго распланированной жизни, где ради карьеры и денег каждая минута посвящалась убиванию себя. Ибо вся его теперяшняя жизнь двигалась по сценарию кого-то другого, чьи фантазии превратились в постулаты слепо ползущих за любой украшенной ярлыками бессмыслицей безликих теней. И он сам, только вчера в праве смеяться над их вычурным кривлянием, стал частицей этого маскарада, жалкий раб роскоши и престижа, пассивно катившийся по тому же пути, стараясь не обращать внимания на тяжёлый комок подтачивающий его изнутри в минуты откровений и одиночества. Но сталкиваясь с их лицами, читая их взгляды и улыбки, он временами задумывался, душит ли их этот камень, чьё отражение горечью прокрадывалось сквозь глазные зрачки в образе зеркала, в лживых комплиментах и рукопожатиях, в искуственном смехе и даже манере говорить и мыслить, принятой в этом мире, отливающем фальшью, построеном на фальши, как расскрашенный карточный домик, скрывающий пустоту и  бессмыслие.   
Или может так казалось. Ибо понятий фальши и лжи не существовало, так же как и понятий успеха, любви или счастья. Никаких понятий не было, да и быть не могло в этом безумном, бесконечном хаосе, где всё сливалось и смешивалось теряя зачатки смысла. Ничего не было. Ничего что могло бы остановить и заставить мыслить по-новому…
Марта. Смешная, любимая Марта. Тебе никогда не было дела до того что творилось вокруг. Ты считала карьрой познание себя. Ты видела будущее в детском смехе. Твои ценности, простые и вечные, казались абсурдом как и вся наша история, недосказанная и непонятая до момента своего конца.
Где ты сейчас, Марта?
С кем ты сейчас, моя милая, потерянная девочка?
И внезапно Марку стало невыносимо грустно, и даже тошно, так что он отвернулся от всех,  и тихо заплакал.

Странные мысли лезут в голову в период падения дождевых капель на поверхности земли и мозга. Влагой пропитан воздух, бумага, волосы, каждая складка одежды и тела…Члены растекаются как вода по стёклам, и даже гром не может восстановить трезвости мыслей и чувств.
В дождь хочется быть на чердаке старого особняка и пить вино, заниматься любовью на раскиданном по полу одеяле и смотреть на стекающие по окнам струйки. В дождь хочется  целоваться на остановке трамвая или сидеть под зонтом открытого кафе и говорить о фильмах. В дождь хочется слушать его музыку. Рисовать акварели.  И растворившись в его холодно-колючей влаге, спать, спать, спать…
Ностальгия окутывает дымом, унося тревоги повседневности. Лужи улыбаются детством, молния напоминает мгновение никогда несуществовавшей сказки. Слёзы летят миллионом дождевых капель, превращаясь в вечность и даря жизнь завтрашнему дню.