Рождество

Через 2 часа после того, как начался мой новый день, на улице потемнело. Мне это не понравилось, но я знал, что виноват в этом сам – потому что решил начать этот день в 14.30.
Настроение было отвратительное и я сходил с ума, от того, что не мог ничего сделать с ним. Чтобы не обидеть никого дома, чтоб не сидеть как даун, уставившись в одну точку,  я пошёл в эту серость, которую в последнее время принято называть «зимой». Мои мысли никак не могли выйти из головы,  хотя бы потому, что мешали наушники, нос был заложен, я молчал, и всеми возможными силами пытался не заплакать... Куда же я шёл? Почему то всегда в такие моменты я направлялся по улице в сторону совершенно безлюдной, но прекрасно освещённой баскетбольной площадки на территории не закрытого колледжа. В этот вечер я опять шёл туда... По дороге я увидел ёлку, вокруг которой тусовались люди – школьники, школьницы, у которых были странные для меня выражения лиц... Но я привык к этому, поэтому побрёл дальше по грязи... Купив пива и чипсов, я увидел душераздирающую картину, которая тогда мне показалось безразличной – посреди оживлённой дороги стоял грузовик, из которого выпали ящики с полными бутылками местного пивзавода. Люди вокруг старались ухватить как можно больше ценного груза, а водитель, убиваясь произошедшим, отгонял их. Я прошёл мимо – у меня уже было пиво. Площадка приближалась – становилось всё безлюднее, дул ветер с  близкой Волги,  виден заветный свет... Я пришёл – немного постояв на виду у привыкшего к такого рода картинкам вахтёра, допил пиво, доел чипсы и вдруг подумал: «Зачем я встал здесь? Зачем я вообще остановился? Куда дальше???». В наушниках разрывался какой-то, незнакомый мне, ДиДжей, когда неслышно упала пустая упаковка из под чипсов. Хотя  для меня всё было так же неслышно. Я машинально вынул правый, наушник, чтобы услышать хоть что-то, но поздно – было тихо. Я решил спуститься по лестнице вниз, на саму площадку, под свет фонаря. Я шёл, наступая на каждую ступеньку и пугался – я не ожидал так чётко услышать собственные шаги. Вокруг не было никого.  Последний, почти нулевой глоток пива, желание кинуть бутылку – никого же нет. Вдруг подумал про вахтёра, что сидит в тепле колледжа и не может видеть меня, так как я спустился  – бутылку  не кинул, а поставил нежно у конструкции басктбольного кольца. В тот же момент по привычке посмотрел наверх,  на кольцо: оно было далеко и напоминало нимб, но оно так далеко... Что-то было не так – я привык, что когда прихожу на эту площадку что-то просыпается внутри,  испытываю дружественные взгляды людей, ждавших меня на этой площадке – но была «зима», Рождество,  люди были не на площадке. Тем не менее,  машинально стал разогревать руки, будто собирался начать игру – мне стало смешно: «Ну с кем буду играть?» Я убрал руки в карманы, вставив наушник в ухо. Площадка пуста, никто не мог подойти ко мне неожиданно – зачем мне было слушать то, чего не могло быть? Ещё раз посмотрел на кольцо – оно всё ещё напоминало нимб... Вдруг понял, что нельзя просто стоять – надо передвигаться, ходить... Не хотелось уходить с площадки – я ходил кругами, вспоминая финты и запомнившиеся случаи, происходившие в тех местах пустой площадки, где я тогда проходил. Вдруг осознал, что меня могут видеть – мне стало за что-то стыдно – я уронил взгляд на окна гостиницы... Взгляд поползал по немногочисленным окнам и затем был снова в полном спокойствии опущен под всё те же  ноги... Я пошёл дальше, но к тому времени уже понял, что мне было жалко, что меня так никто и не увидел из окна... Мне было жалко, мне хотелось плакать, я ходил по кругу и думал. Вдруг я вернулся обратно к бутылке, что ждала меня там, где и была оставлена. Я опять решил не разбивать её – ведь летом  вернусь сюда, всё будет так, как я привык:  разогрею руки и мы начнём играть, я буду выигрывать и проигрывать, проявлять характер, радоваться и огорчаться... Второй круг был короче – я ускорился под стать  мыслям – они бились в голову, но тщетно – я не плакал. Снова та же бутылка – я решил разбить её. Вспомнил, как мы делали это, будучи в школе, вспомнил лица детей с ёлки и понял, почему у них было такое выражение... Зажав по особенному бутылку, я стукнул её ногой, но так как под ней была мягкая грязь, то бутылка не разбилась... Я не разозлился – хотелось поиграть с жертвой: медленно выкатил её на асфальт, она истекала пеной,  снова зажал её и ... не решился ударить...  Подумал о вахтёре, что сидит в тепле; о тех  окнах, из которых на меня всё же кто-то мог смотреть... Бутылка вся была в противной грязи, пене, этикетка частично оторвалась и лежала неподалёку – я смотрел на это, как на место преступления.... И преступником был я. Забыв, что нельзя останавливаться, я простоял минут пять в тяжёлых размышлениях, после чего вдруг понял, что хочу семечек – отойдя от бутылки, я замахнулся и сильно ударил её ногой, - она, пролетев до ближайшей стены, что была в метре от бутыки, громко разбилась – даже наушники не смогли перекрыть этот звук... Потом я быстро пошёл назад. По дороге  увидел одну упаковку из под чипсов, вторую, затем грузовик, много разбитых бутылок, пену, разлитую по дороге, человека, который сильно переживал по этому поводу – это был водитель, который скорей всего и был виновен в произошедшем.
Я снова подумал о своей бутылке – решил, что когда буду там в следующий раз, то обязательно посмотрю туда, где должны лежать её осколки сейчас.