Об ушедших 2 Ксенофобия

Противостояние - хлопанье дверью в родительском доме или терроризм в рамках всей планеты? Не важно, в чем оно ищет выражение, в том или ином, но это противостояние рождает мечту - вселенскую, всеобъемлющую - мечту уничтожить сложившиеся ценности и подарить миру новую эру. Эта мечта жила всегда. Жила в сердцах  взрослых и совсем молодых, ей горели и цветные, и белые - все те, кто бродил по немыслимым уголкам земли, читал проповеди о жизни во имя любви, взаимопонимания и о  мире, не закованном в рамки русл и берегов всепожирающей власти. Все они были романтиками. Дети-цветы.

В чьи сердца и глаза заглядывали они, провозглашая свою веру? В холодные и обрюзгшие от несъедобных банкнот, покрытых толстым слоем отчуждения и материальных проблем. Дети-цветы, как маленькие звонки-колокольчики, напоминали о себе каким-то особым, революционным ароматом, хотели, чтобы их любили такими, какие они есть. Потому что вера говорила им о том, что все люди – цветы и все они свободны. Это была борьба против нетерпимости, злой и жестокой резни из-за цвета и расы, войны с чуждыми идеями, против ненависти, забрызганной желчью. «Слушайте друг друга! – пели они, - проповедуйте терпимость, меняйте себя!» А им отвечали: «Если в ствол засунуть цветок, карабин все равно ответит выстрелом». Им не верили - просто заламывали руки и разбивали головы.

Страх нового Бога – вот та сила, что отнимала жизнь у цветов. Слишком опасно было отказаться от догматической, веками складывающейся иерархии, которая была так четко выверена -  все выше, выше, выше. Вот оно - самое святое и могущественное людское наслаждение в то время, пока разум истекает кровью от бесчинствующего равнодушия. Лепестки осыпались. Множество красных точек повсюду – на асфальте, на бетонных полах тюрем и полицейских участков, и все содрогается от цветочных судорог. От них остались только бисерные нитки и колокольчики… А так же солнце, в котором отражались пушистые тельца их трупов…