о том, как поют ночные бабочки...

О том, как поют ночные бабочки
Они конечно не могли видеть её, стоyщую среди деревьев в темноте, усталую и беспамятную. Она, не помня, как оказалась в лесу, почему-то боялась выйти к людям на поляну. Они сидели вокруг костров маленькими группками, от каждой группы слышались разговоры не громкие и отрывистые. Она долго стола, оперевшись о ствол старого, трухлявого дерева, но хотя и озябла, не решалась выйти ко всем на поляну. Почему-то этих самых людей она боялась и старалась не выдать себя ничем, ни лишним звуком, ни лишним вздохом... Наблюдая за людьми у костров, она видела, что время от времени один из них вставал и уходил в лес, возвращаясь через пару минут... Она всё время боялась, что кто-то пойдёт в её сторону... и она не успеет перепрятаться... Она долго так стола и смотрела,... пока не заметила взгляд одного из ближнего костра на себе; ... это ей всё только показалось, твердила она себе, и чтобы только самой себе доказать и проверить, она шагнула в сторону... Его взгляд последовал за ней, она сделала ещё пару шагов, но даже спиной она чувствовала его взгляд преследующий и зовущий к себе. Но страх не проходил, хотя теперь в душе у неё загорелся интерес, который становился всё сильней, но она не решалась... пока он не позвал её тихо - тихо, но она  услышала. Сначала только в голове, и снова стала убеждать она себя, что всё это ей показалось, но когда голос зазвучал рядом с ней, она оглянулась. Он сидел у костра и следил за каждым её движением.
- „Лена!“ - она видела, как его губы двигались, повторяя её им, но голос она слышала вокруг себя - он исходил от деревьев, казалось ночные бабочки поют её имя в воздухе или ветер, ложась на землю, путался в траве и стонал, или луна, плетя золотую дорожку света, цеплялась за макушки деревьев и смеялась...
- „Лена!“ - всё повторяло её имя... она вышла на поляну и подсела к костру, к нему; он улыбнулся и взял её за обе руки, и ей стало тепло... может от костра, может от его нежных рук.
- „Поседи, погрейся... а потом...“ - она знала его слова на перёд - „...ты же знаешь, что это ещё не всё?!“
Она закивала головой, а в глазах её заблестели маленькие солёно-стеклянные кусочки: „Да, знаю...“ - он приложил палец к её губам и улыбнулся.
- „Не надо, это ещё не всё и не навсегда,“ - он протянул ей листочек, - „когда ты снова там будешь, то вот это надо сделать...“
Она взяла бумагу и хотела её развернуть.
- „Нет, нет не здесь; я же говорю там...“
Она заплакала: „Я хочу остаться. Здесь с тобой, с ними,“ - она хо-тела показать на окружающих, но никого не было кроме неё и его. Она совсем расплакалась и громко всхлипывала, всё время повторяя: „Я не хочу туда... ты здесь... а я там одна?... я хочу тоже здесь!...“
- „Леночка, пойми же, ты ещё можешь вернуться, а  уже давно не могу,“ - он стал целовать ей руки - „пожалуйста, милая, для меня!“
Она махала головой и плакала, захлёбываясь в своём же дыхании.
- „Лена, послушай меня, сейчас Они тебя заберут отсюда, но ты же знаешь, что это ещё не всё... пожалуйста помни, что у тебя есть задание... Леночка... Лена... ...“
Она встала и отошла от костра, никто даже не оглянулся на неё, кроме него, она, вытирая слёзы, пошла назад в лес... видя там глаза таких же, похожих на неё, потерявшихся, замёрзших...
Она ещё раз оглянулась на него: „Лена, иди милая, и помни пожалуй-ста...“ Она знала, что вернётся, как те, что уходя от костров, воз-вращались через пару минут, но она уже знала, что задержится подольше... Кто-то испуганно зашелестел в сухих ветках, прячась от неё, но она не обернулась, уже путаясь в траве ветром и цепляясь за ветки деревьев сеткой лунного света...
- „Лена... Лена... Лена...“ - его голос превращался в женский, в мамин... - „Леночка, милая, родная,“ - мама плакала - „Леночка...“
Лена лежала в палате... за окном ярким, но каким-то холодным светом красовался май, со всей своей ветреной молодостью... Она подняла левую руку, на запястье тугой повязкой лежал белоснежный, до боли в глазах, бинт.
- „Мама, не плач, теперь всё ясно... теперь всё не так, ... позови сестру.“
Женщина, готовая на всё для жизни своей дочери, для её счастья, поторопилась исполнить просьбу; и вскоре в палату зашла доктор в до безнадёжности белом халате...
- „Скажите доктор, я бы домой хотела, когда мне можно?“
Доктор, знающая своё дело, то есть приходящих и уходящих пациентов, произнесла со всей только возможной для человека холодностью: „Но в общем-то Вам на терапию не помешало бы..., но мы с Вашей мамой уже обо всём договорились,... сегодня...“ - и она удалилась, вновь выставляя на показ своё равнодушие, как к Лене, так и к другим „больным“ в палате.
- „Мама,“ - Лена встала с кровати - „мне домой хочется,... поехали?...“
И это желание Лены, конечно предварительно оплаченное мамой той самой безразличной докторше, было исполнено...
А дома на его старой фотографии, сзади она нашла слова, которых раньше и не замечала...