Будь моим другом

                "Если радость на всех одна,
                То и беда одна.
                В море встаёт за волной волна,
                А за спиной – спина.
                Если у самой кромки бортов
                Друга прикроет друг,
                Друг всегда уступить готов
                Место в шлюпке и круг.
                Друга не надо просить ни о чём,
                С ним нестрашна беда.
                Друг мой – третье моё плечо,
                Будет со мной всегда..."
                Песня из кинофильма


                *  *  *
Дождь моросил второй день. Семёну было как-то неуютно. Забившись в угол своей комнаты, он стоял возле окна, наблюдая лужи, струи воды, стекающие по асфальту, торопящихся людей без зонтов и важно прогулочным шагом людей с зонтами. Машины тихо проходили глубокую широ-кую лужу, образовавшуюся возле дома. Все что-то делали, один он только не знал, куда деваться. Как скучно всё лето проводить в четырёх стенах.
Семён уныло проводил взглядом трамвай. Ещё в начале июня, когда были сданы выпускные экзамены, он вдруг обнаружил, что друзей у него нет. Мальчишки из его класса по-разному отно-сились к нему: некоторые равнодушно, некоторые с ненавистью, некоторые просто так. С самого пятого класса Семён ощущал себя грушей для битья. Его недолюбливали все, даже девчонки, не смотря на то, что некоторые из них сочувствовали. Единственный защитник и покровитель был Боря из старшего класса. Семён не был из тех, кто бежал к кому-то жаловаться. Приходя домой, он смутно объяснял отцу синяки и разбитую губу. Но от помощи и не отказывался. Борис пытался научить Семёна драться, так как не всегда мог присутствовать во время стычек.
– Я же не вездесущий, – говорил он. – Ты должен дать им отпор.
– Но я не могу, – стонал Сёмка. – Их больше... я боюсь.
– Главное, не бойся ударов. Займи соответствующее положение и следи за каждым.
– Тебе легко говорить, – опять застонал Семён. – Ты вон какой, большой, сильный. А я?
Да, Боря действительно был высоким и мускулистым парнем. Каждый день он тренировался, поднимал штангу, гири, качался на тренажёрах. Семён при нём чувствовал себя в безопасности, но понимал, что когда-нибудь останется один.
Отец не мог дать соответствующее воспитание сыну. Он всё время был в отъезде. Семёну приходилось по дому делать всё самому. Дом был рядом со школой, поэтому мальчишки подка-рауливали его, когда он шёл в магазин, и в лучшем случае отнимали деньги, в худшем – ещё и би-ли. Семён не знал, как отделаться от напастей. Он вдруг стал верующим. Каждый вечер молился перед сном, выучил весь молитвенник, подаренный тёткой. Но и это не помогло. Тогда он совсем разуверился в себе и постепенно смирился.
На выпускной Семён не пошёл. Не хотел, чтобы в последний день из него делали посмешище.

Отец подошёл сзади.
– Тебе нравится дождь? – тихо спросил он.
– Не знаю, что-то в нём есть, похожее на меня.
– Сёма, нам надо поговорить.
Семён безразлично сел подле отца.
– Я знаю, что не такой уж хороший отец. Наверно, тебе лучше было бы быть с мамой.
– Не надо, папа. Мы это уже сто раз обсуждали. Бросила, так бросила.
– Хорошо. Не в этом суть. Я хочу, чтобы ты мне открылся. Меня часто не бывает дома. Что поделаешь, надо как-то зарабатывать деньги. Давай поможем друг другу. Скажи, что тебя мучит?
Семён молча смотрел на ковёр.
– Ты стал очень замкнут. К тебе никто не приходит. У тебя есть друзья?
– Слушай, я уже не маленький, чтобы отчитываться перед тобой.
– Но я твой отец и имею право знать!
– Что же ты раньше не интересовался?
– Значит ты не хочешь мне ничего рассказать?..
– Ты думаешь первый, кто спрашивает меня об этом. Пока ты ездил, тётка всё время приста-вала с расспросами: как, что, почему. Почему тебя сейчас это стало интересовать? Тогда, когда я нуждался, ты не мог мне помочь.
– Конечно, ты променял меня на Бориса.
– Извини, но он не исчезал на несколько дней. Он был всегда рядом...
Семён замолчал. Он прекрасно понимал, что не надо так говорить. Отец всё-таки. Но ничего не мог с собой поделать: ему надо было выплеснуть всю горечь, накопившуюся за эти годы.
Теперь-то он прекрасно понял, что остался один, совсем один.

Телефон трезвонил несколько минут. Семён еле успел снять трубку.
– Алло!
– Привет, сын. Наорались мы с тобой вчера... У меня к тебе есть ценное предложение.
– Слушаю.
– Что, если тебе поступить в колледж? Я знаю, что ты не перевариваешь высшее образование. Слишком сложное для тебя, но всё же. Это не совсем и высшее. Будешь средним специалистом.
– Не знаю.
– Чего колебаться-то? Ты боишься, что ли?
– Чего мне бояться?
– Не чего, а кого. Людей.
Семён заволновался.
– Папа, не говори ерунды. Никого я не боюсь. С чего ты взял?
– Тогда приходи ко мне, и мы вместе туда сходим.
Семёну стало не по себе. Отец раскусил его. Несколько минут он колебался. Не хотел пока-заться слабым в его глазах, но и какое-то душевное беспокойство охватывало его. Семён не знал, что придумать, чтобы не ходить. Он не любил компании. Там обязательно нужно было с кем-то общаться, считаться с другими. За время, что провёл изгоем, научился лишь одному: не доверять никому, делать всё без посторонних. К тому же Семён боялся неизвестности, больше всего новых людей.
Колледж ему понравился, но он как-то равнодушно подписал контракт. По дороге домой не разговаривал. Отец уже привык к таким перепадам настроения, что беседовал практически сам с собой. Он не понимал сына: как можно, особенно после сегодняшнего большого дела, грустить. Ещё целое лето впереди: отдыхай, не хочу!
Но это было не для Семёна. Он жил как отрешённый, ничего не хотевший, ни чему не радо-вавшийся. Он ждал, ждал, ждал...


                *  *  *
Осень сменила лето наредкость тёплой погодой. Семён шёл, одетый по-летнему. По дороге его настиг Денис.
– Привет, Сёма! – налету поздоровался он. – Еле догнал тебя.
Семён продолжал идти.
– Я тебя кричал, кричал на лестнице. Ты не слышал?
– Да, – соврал Семён, вжав голову.
– Ты что жмёшься-то? – удивился Денис. – Забитый, что ли?
Семён не отвечал.
– Ладно, извини, – смутился Денис. – Мне просто противно видеть, как ты ведёшь теневой об-раз жизни. Поэтому приходи завтра ко мне. Хорошо?
Не дождавшись ответа, он похлопал по плечу и побежал дальше.
Семён растерялся – его пригласили! Но тут закралась мысль, а что, если это какой-нибудь подвох? Уж кому-кому, а ему были известны эти «любезности» сотоварищей: сначала пригласят, а потом начнут издеваться, насмешничать. Первую неделю в колледже Семён был настороже. Всё оглядывался, шумные компании обходил стороной, ни с кем не общался. Первым он никогда не заводил разговоров, да и вообще старался помалкивать. А перед преподавателями всё же пытался выслужиться: отвечал, стремился делать всё, что говорили. Его никто не бил, не обзывал, не под-шучивал над ним. «Может мне здесь понравится? – думал он всякий раз, сидя на лекции или се-минаре. – Может здесь наконец я обрету друзей?» Друг – это было его слабостью. Он был готов отдать всё, чтобы обрести хотя бы одного. Всю жизнь мечтал обрести брата-друга, с которым мог поделиться всеми своими мыслями, страданиями.
Придя домой, Сёма колебался принять предложение. Он вспоминал прошлые времена, и ему становилось тоскливо. Встав среди ночи, он вдруг сказал сам себе:
– А что ты добился этим затворничеством? Ничего, совсем ничего. Ты стал никем. Тебя никто не воспринимает. Радуйся, что хоть один заговорил. Так не надо сопротивляться. Надо меняться и скорее!
Ему стало лучше.
Утром его не смог узнать никто.
– Доброе утро, папа, – Семён прошёл к столу.
– Что с тобой? – удивился отец. – У тебя сегодня сияющее лицо.
– Ничего особенного, просто мне вдруг стало хорошо.
– Рад это слышать. Надеюсь хорошее настроение теперь будет постоянным?
– Постараюсь, – и добавил: – Я добьюсь этого!
В колледже никто этому не придал особого значения. После пары к нему подошёл Денис.
– Моё приглашение остаётся в силе, – произнёс он и немного удивился, видя не совсем обыч-ное выражение лица. – Ты что, подстригся?
Семён решил ничего не объяснять.
На праздник, устроенный в честь дня рождения Дениса, они пришли немного не в форме: бук-вально возле его дома их облил автобус. Мокрые они принялись обсушивать свою одежду.
– Может переоденешься? – предложил внимательный хозяин, но Семён предпочёл отказался под предлогом, что на теле лучше высохнет.
Гостей предполагалось немного. Денис объяснял это нелюбовью к многолюдным вечеринкам дома. Где-нибудь в другом месте пожалуйста, но не в квартире родителей.
Семён не ожидал от себя такой общительности. Откуда-то находил метки фразы, смешные выражения и колкие замечания. Он чувствовал, как к нему тянулись люди. На некоторое время стал центром внимания гостей. И это ему нравилось.
Раздался звонок в дверь.
– Видимо, кто-то из опоздавших, – сказал Денис. – Я открою.
Из коридора послышался его удивлённый голос:
– Артём? Не ожидал, что придёшь.
– Как-то без подарка неудобно...
– Ничего, проходи.
В комнату осторожно, чуть ли не вкрадчиво вошёл молодой человек невысокого роста. Ос-мотрел присутствующих своими большими глазами цвета морской волны и провёл рукой по воло-сам, задирая чёлку. Кашлянув в кулак, он сел в кресло возле журнального столика. Из присутст-вующих на него мало кто обратил внимание. Семён, увлечённый разговором, поначалу тоже не заметил вновь прибывшего. Только когда подошёл за фруктами, увидел его, одиноко сидящего, соединив руки в замок.
– Ты почему один? – Семён демонстративно взял апельсин.
– Я не люблю шумные компании, – тихо ответил собеседник так, что Семёну пришлось пере-спросить.
– Говори, пожалуйста, погромче, – заявил «раскомплексованный», удалясь к гостям.
Вскоре Семён вновь обратил свой взгляд туда и увидел туже самую картину. Ему вдруг стало жаль его. Он вспомнил себя на его месте, но с одной лишь разницей: его никто не обзывал, над ним никто не подшучивал, его просто не замечали. Сердце сжалось. Теперь он оставил гостей Де-ниса и подозвал именинника.
– Кто он? – спросил Семён.
Денис поглядел на опоздавшего.
– Это наш сокурсник.
– Почему я его раньше не видел?
– Они с матерью переехали только вчера.
– А кто он вообще?
– Да так, скромный малый, – нехотя отвечал Денис. – Даже очень. Год назад окончил школу, мотался на курсах иностранного.
– Ты откуда его знаешь?
– Познакомились на школьной олимпиаде. Вместе в лагерь ездили. Но, поверь, он всегда оста-вался таким.
– Маменькин сынок?
– Не сказал бы. Не похож. Желаешь завести знакомство?
Семён пожал плечами, делая вид, что ему тоже всё равно.
– Что ж, он в твоём вкусе: таким и ты был когда-то...
Семён задумался. Он проанализировал сказанное Денисом. Уж всё как-то складно получается. Не разговорчив, малообщителен, чрезмерно скромен, да и внешностью не обделён. Последнее для Семёна тоже было немаловажно. Не мог он настолько близко общаться с человеком, если какие-то внешние данные не устраивали.
Семён сел в параллельное кресло.
– Как ты думаешь, почему всех тянет в наш город? – он никак не мог придумать вопроса по-лучше.
– Не знаю, – собеседник пожал плечами.
– А почему ты не с гостями?
– Не хочу.
Сёма услышал голос Дениса:
– Семён и Артём, чего вы там расселись? Идите чай пить.
– Вот за нас и представили друг другу, – сказал Семён, вставая с кресла. – Прошу, надеюсь от чая-то ты не откажешься?


                *  *  *
С того вечера прошло несколько дней. Семён только изредка видел Артёма. Он слишком рано приходил и слишком быстро уходил из колледжа так, что с ним никто толком не успевал и поздо-роваться.
Семён задался целью поймать его. Придя рано утром, он устроился в скверике на лавочке воз-ле колледжа. Артём не заставил себя ждать.
– Доброе утро, – поздоровался Семён, но тот даже не отреагировал.
Семён рванул за ним. Только у раздевалки настиг его.
– Между прочим невежливо не отвечать на приветствие, – укоризненно заметил он.
– Извини, я не знал, что это ты.
Артём отдал куртку гардеробщице. Семён ещё дома заготовил наставительную речь. Он хотел помочь ему, подтолкнуть на верный путь. Но язык как-то не поворачивался. Семён молча после-довал за ним. У кабинета спросил:
– А ты почему так рано приходишь?
– Не знаю, – пожал плечами Артём, садясь на скамью.
– Не спится?
– Может и так...
Семён понял, что мысли его собеседника заняты чем-то другим. Они молча сидели, отвернув-шись друг от друга. Издали могло показаться, что совсем не знакомы или дуются друг на друга. Внезапно Артём повернулся к нему.
– Ты давно здесь учишься? – спросил он.
– С сентября.
– И много вы прошли?
– Кстати, – Семён достал из пакета несколько тетрадей. – Эти лекции, я думаю, тебе пригодят-ся.
– Спасибо, – Артём взял их. В его глазах проблеснули живость и задор.
«Кажется, больной начинает выздоравливать», – отметил про себя Семён.
– А ты разберёшь мой почерк? Немного корявый, но сам наверно уже убедился, что буквы вы-водить некогда.
Артём открыл тетрадь и прочитал вслух несколько предложений.
– Да нет, нормальный. У меня тоже не подарок, – с этими словами он достал свою тетрадь. – Ну разве тут что-нибудь разберёшь? Я иногда сам теряюсь в догадках, когда расшифровываю свои записи.
Артём улыбнулся. Это было единственным, чего не доставало ему сейчас.
– Вот так-то лучше, – похвалил Семён. – Улыбка даже идёт тебе.
Разговор о почерках плавно перешёл в другое русло. Такое впечатление, что однокурсники не могли наговориться. Их даже не могла остановить преподаватель, которая настойчиво предлагала им всё-таки войти в аудиторию.

После занятий Семён пошёл провожать Артёма. Он почему-то решил, что надо в плотную за-няться этим молодым человеком, кое-чему научить, а кое-отчего предостеречь. Артём ему был симпатичен. Семён радовался, что теперь есть с кем поговорить. Друг слушал его всегда внима-тельно, улыбался на шутку, ловко придуманную Семёном. Но сам ещё стеснялся, объясняя это тем, что не знает ничего интересного.
– А чего мне рассказывать?
– А что с тобой ничего не происходило в жизни? – удивлялся Семён, наталкивая его на разго-вор.
– Да нет, было конечно. Но разве тебе интересно?
– Мне интересно всё, что ты скажешь, – Семёну надоедало самому всё говорить и говорить. Хотелось услышать и собеседника.
– Ну ходили один раз на лыжах.
– Пожалуйста, без «ну»!
– Хорошо. Один раз мы ходили с матерью на лыжах. Это было ещё, когда я там жил. Кило-метров десять прошли. Вышли рано утром, пришли под вечер. А у неё знакомый работал в пси-хушке. Ну он и предложил нам переночевать. Представляешь, ночь с психами!
Артём прыснул.
– Да уж. Так вы что, с ними в одной палате? – изумился Семён.
– Нет, конечно. Он нас поместил в отделение для медперсонала. Но всё-таки было немного жутковато.
Эта некоторая наивность нисколько не огорчала Семёна, напротив, был рад слушать: такие воспоминания не всегда услышишь, особенно от него.
На время оба замолчали.
– Меня интересует один вопрос, – сказал Семён. – Почему ты ни с кем не общаешься?
Артём поник.
– Нет, я тебя не осуждаю. Но всё же так нельзя. Ты на кого-то обижен?
– Нет, – буркнул он.
– Ты, конечно, не думай, что я тебя собираюсь учить. Я хочу, чтобы ты был немного раско-ваннее. Мы походим характерами: и я такой же необщительный.
– Ты? – удивился Артём.
– Да, да. Я только снаружи такой, а внутри совсем наоборот. Я научился маскироваться, порой даже никто не может понять испугался я или нет.
– Просто ты не эмоционален.
– Да бог с ним! Я говорю о тебе. Я раньше, как и ты, боялся людей, мне казалось, что они бро-сятся на меня, разорвут на части. Но вскоре убедился, что это далеко не так. И тебе советую: будь немного разговорчивее, живее что ли. Общение – это козырь в твоих руках. Тебе будет дальше легче жить.
Артём не отвечал. Они ускорили темп и через пару минут были у его дома.
– Впрочем, можешь меня и не слушать, – добавил Семён. – Я не очень люблю откровенничать. Просто что-то нашло. Ну пока.
Он пожал ему руку и скрылся за углом дома.

После этого разговора Семён вдруг почувствовал, какую ответственность взял на себя. Теперь он решил опекать его, во всём помогать. Артём часто опаздывал на первые лекции, поэтому Семён всегда давал на перемене свою тетрадь. Он привязался к Артёму. Заболел им. Он стал каким-то стимулом в жизни, учёбе. Каждый день наслаждался его обществом, заряжался энергией. Семён вовсе не хотел расставаться с ним. Когда что-то делал, то всё время представлял, как бы это сделал он.
У него появилось какое-то чувство собственничества. С одной стороны радовался, когда его друг с кем-то разговаривал, а с другой было обидно, что он так мало уделяет ему внимания. Об-щаться с Семёном Артёму нравилось. Но излишняя опека и постоянные обиды раздражали его. Общаясь с другими, Артём и сам не понимал, как отдалялся от Семёна.
Однажды они сидели в библиотеке. Однокурсник Макс любил делать маленькие пакости. Вот и сейчас, сидя за партой, он на бумажном клочке вырисовывал буквы: «Пни меня». Полюбовав-шись на своё творчество, приклеил скотч одним концом к бумажке, другим – осторожно к спине Артёма.
Макс хотел было проделать тот же фокус и с его соседом, но Семён оказался бдительнее.
– Э! – воскликнул он. – Что за детские выходки?
– Да ладно, чё! – оправдывался Макс.
Артём встал и прошёл вперёд к столу библиотекарей. Семён заметил приклеенную бумажку.
– Ц-ц, – сказал Макс, вставая. – Не смей говорить ему.
Но угрозы на Семёна не подействовали. Когда Макс вернулся, спина Артёма была чистой.
– Ты сказал? – взбешённо произнёс он.
Семён пожал плечами.
– Я на твоей спине плакат прилеплю!
– Лепи, только это будет не остроумно, а скорее глупо.
– Пойдем-ка выйдем, остряк!
Они вышли. Макс припёр Семёна к стенке.
– Знаешь, мне стоит только пальцем пошевелить, как ты будешь лежать здесь, – гневно сказал он.
– Шевели хоть пятью, уголовник, но стоит мне только слово сказать, и тебя в колледже нико-гда не будет.
Макс остановился на мгновенье, раздумывая: верить или нет. Ему вовсе не хотелось ввязы-ваться в этакую историю. Так что от греха подальше он отпустил Семёна.
Семён победно вернулся в библиотеку.
– Ну как я его?
– Не надо меня опекать! Я не маленький! – вдруг воскликнул Артём.
Семён недоумённо посмотрел на него.
– Отстань! – Артём выскочил из читального зала.
Семён не отставал:
– Ты объяснишь или нет? – он схватил его за рукав.
Но тот не среагировал. Вырвавшись из цепкой хватки, спустился вниз.
Семёна это насторожило. Он никак не ожидал такой реакции от друга: «Может я что-то не так сделал?» Семён пытался разобраться в себе. Часто перед сном думал, как нужно вести себя с Ар-тёмом. Ему вдруг пришла обидная мысль в голову: «А может он общается со мной, потому что не может ответить?»
Да и Тёма тоже не всегда был подарком: перестал прибегать к его помощи, редко общался. Семёну иногда приходилось добиваться, чтобы Артём пошёл с ним, а не с другими.
– Ну что ты ей богу, – сказал Артём. – Я же не могу всё время быть с тобой.
– Но компанию ты мне не откажешься составить? – настаивал друг.
– Не знаю... Мне надо ехать.
Тут подскочил Денис.
– Ну как, едешь? – спросил он, азартно сверкнув глазами.
Семён почувствовал, что Артёму неловко. Он не стал вмешиваться, а спокойно ушёл.
Он был зол на друга. Домой пришёл хмурый. Отец вечером заметил его не разговорчивость.
– Что случилось? – спросил он за ужином. – Ты кажется обещал, что этой физиономии я больше не увижу.
– Извини... не оправдал твои надежды.
Отец отложил вилку и посмотрел на сына:
– Тебе нужно открыться, Сёма. Может я смогу тебе помочь...
– Никто мне не поможет! – прервал сын.
– Хорошо, желаешь мучиться, пожалуйста, только от этого ни тебе, ни кому лучше не будет.
– А ему всё равно!
Отец насторожился:
– Ему? Ты с кем-то поссорился, так?
– Никто не ссорился. Просто я обиделся.
– Это я вижу, – отец уже устал вытягивать информацию клещами. Он подошёл к нему: – Рас-скажи, доверься мне.
– Артём игнорирует меня. Неблагодарный, я готов сделать для него всё, а он... Меня будто нет.
– Напротив, ты есть и даже вполне осязаем, – отец решил слегка разрядить обстановку. – Ты слишком преувеличиваешь, сын.
– И ты так считаешь?
– А кто ещё?
– Я сам. Мне иногда тоже это кажется. Я мысленно обещаю, что больше так не буду вести се-бя с ним, но на следующий день всё начинается заново. Даже когда я с ним долго не общаюсь, всё равно все мысли об этом. Я не знаю, куда деваться!
Отец подавил ухмылку.
– Иногда мне хочется просто взять его и унести с собой, подальше от всех, чтобы никто его больше не видел, кроме меня.
– Но он же не вещь. Ты не имеешь права так рассуждать.
– Вот и я про тоже. Но всё бесполезно. Так что не убеждай меня в обратном. Всё равно ничего не получится.
Отец решил не приставать больше к сыну. Помочь он ни чем не мог. Между ними не было тесной связи. Их соединяли только кровные узы, но не дружественные.
– Ладно, как знаешь, – отец ушёл в зал.


                *  *  *
Прошёл месяц. Семён сдержал данное себе обещание как можно реже видеться с Артёмом. В душе он надеялся, что тот первым подойдёт к нему. Но оказалось наоборот. Артём вовсе перестал замечать Семёна. Он даже в открытую начал избегать его. Сначала он перестал здороваться, затем – разговаривать. Кульминацией явилось то, что друг пересел на другое место.
Семён не очень-то общался с парнями из его группы. С девушками он более был контактным. Поэтому перемещение к парням разозлило его. Он сдерживал себя всякий раз, когда Артём разго-варивал с ними, иначе он нарушил бы слово. «Раз ты так, – гневно подумал он, – тогда и за мной не заржавеет!» Теперь настала очередь Семёна. Но за него практически всё сделал Артём, ему лишь надо было поддержать негласный ультиматум. Семён пересел к девушкам.
– Ты одна сидишь? – спросил он у высокой брюнетки, смешливой девчонки, стоявшей у окна.
– Да, – она недоумевала. – А ты что же убегаешь оттуда?
Маринка рассмеялась, но Семён не принял это на свой счёт.
– Ай! Надоело, всё на одном месте, да на одном месте.
– Ага, решил мне скрасить одиночество? – и Маринка залилась пуще прежнего. От звонкого смеха девчонки вздрогнули, а некоторые укоризненно сделали замечание в ответ.
Итак, война была начата, но никто активных действий не предпринимал. Лишь взгляды то и дело пересекались, каждый невольно отводил глаза в сторону или не придавал значения. Семён дулся, Артём не мог понять, почему друг сердится. Ему никак не могла придти мысль в голову, что это всё из-за него. Нет, где-то он примерно представлял себе так, но не до такой степени. Ар-тём был отходчив по натуре и никак не хотел оставаться в немилости. Он подошёл к нему на пе-ремене.
– Ты почему не разговариваешь со мной? – спросил друг. – Я тебя чем-то обидел?
Но Семён оставался верен своему слову: даже головы не поднял.
– Ну и дуйся! – Артём отошёл.
Этот жест со стороны «противника» задел Семёна. Он никак не мог ожидать от него такого. Разум шептал, что надо бы пойти ему навстречу, но упрямство заставляло сидеть на месте. Един-ственное, что сумел сделать Семён, так сесть на старое место. Артём среагировал моментально, надеясь, что войне конец. Но нет, всё только начиналось.
По средине пары перед Артёмом оказалась записная книжка, где Семён вывел аккуратным по-черком:
«Спасибо за испорченное настроение. Больше я тебя никогда не побеспокою. Странное пове-дение мне не понять».
Артём решил ответить:
«Я знаю, я плохой человек (в смысле характера), да скорее всего и с внешней стороны, так как я не могу дать что-либо взамен, но извини, такой я уродился».
Через пять минут он получил следующее послание:
«А я взамен ничего и не требую, лишь каплю внимания и уважения».
Артём написал:
«Извини меня, буду исправляться. Ты можешь презирать меня, ненавидеть, это твое право, я на тебя нисколько (честно) не обижусь. Если ты хочешь порвать дружбу, то правильно посту-пишь».
Но Семён не унимался:
«Значит я всё это время навязывался, заставлял тебя? Почему я правильно поступлю?»
«Нет, ты вовсе не навязывался, тем более не заставлял. Просто какой-то комплекс мешает мне раскрыться. Видимо, не ценю я дружбу. А вообще дело в другом, просто я не могу дать тебе вза-мен что-нибудь, так как это важно для меня: услуга за услугу».
Семён хотел ещё что-то написать, но было поздно. Пара кончилась, все стали расходиться. Сёма ещё раз перечитал записи и спустился в библиотеку. Артём был в подавленном настроении. Сидя за столом, разглядывал журналы. Семён порывался подойти к нему, помириться. Ему вдруг стало не по себе: а что если из-за него с Артёмом что-нибудь случится. Нет, этого он никак не мог позволить.
Но, подойдя к нему, он вдруг воскликнул:
– Так значит ты считаешь, что что-то мне должен?! Нет, ты ничего не понимаешь. Как я мог так ошибаться?..
Он схватил пакет и выбежал в коридор.
Но после он опомнился, хотя было поздно: «Дурацкий характер!»

Семён перебирал вещи в ящике письменного стола. Нечаянно наткнулся на кассету, вложен-ную в открытку. Поставив в магнитофон, включил. Там были музыка, поздравления, записанные в колледже совсем недавно. Семёна прошиб холодный пот. Открытка была написана им самим. По-ложив перед собой подарки, он стал усиленно думать.
Хотя с той стычки и прошло несколько дней, обида могла бы и забыться, но Семён помнил. Он заглядывал в блокнот каждый вечер, чтобы убедиться, что всё кончено. А сейчас ему вдруг стало невмоготу. Сердце бешено заколотилось. Надо было что-то делать. Выкинуть не поднима-лась рука, подарить – тоже. Подложив под подбородок ладони, сидел и смотрел: то на открытку, то на кассету... то снова на кассету, снова на открытку... За полчаса он так и не решил. Спихнув думы на утро, положил подарки в ящик.
Проснувшись, он ненароком взглянул на календарь на часах.
– Чёрт возьми! Это же сегодня! – Семён вскочил как ошпаренный. «Надо что-то делать, – вер-телось в голове, пока он одевался, умывался, налету завтракал. Лишь перед самым уходом решил: – Ладно, дадим парню ещё один шанс. Может я напрасно вспылил? Да к тому же не выкидывать это?» Он аккуратно положил подарки в пакет. Выключив в коридоре свет, закрыл за собой внут-реннюю дверь квартиры.
Артёма он увидел как всегда в библиотеке. Тот по обыкновению своему сидел над каким-то кроссвордом, напечатанным в газете.
– А ручкой писать нельзя, – полушутя заметил Семён, приблизившись.
Артём поднял голову.
– С возвращением, – он улыбнулся и протянул руку.
Семён, поприветствовав друга, поздравил с днём рождения.
– А это, – он показал на кассету, – надо слушать компанией. Ты свободен сегодня?
– В общем, да.
– Тогда позови Дениса, девчонок.
Артём смолчал, вежливо улыбнувшись. Лишь только по дороге домой выяснилась правда.
– Извини, что не положил под подушку ночью... – шутил Семён.
– Ничего страшного, день рождения всё равно был вчера, – ответил Артём.
– Как вчера? – Семён остановился. – Ты же сам говорил, что...
– Видимо, перепутал. Мы вчера его отпраздновали. Да ты не беспокойся, тебя всё равно не обошли.
Маска спокойствия и радушия в миг исчезла с лица Семёна.
– Значит, говоришь, вчера веселились?
– Да какое там веселье. С Денисом разве навеселишься?
– С Денисом? – было видно, что Семён пытался держать себя в руках: ревность вылезала на-ружу. – А кто ещё был?
– Никто. Тебя я найти не мог. Звонил домой, дома никого. Да и как я мог осмелиться после то-го приглашать тебя?
Они дошли до квартиры.
– Ну, располагайся. Я чай поставлю.
Семён уселся на диване.
– Я включаю?! – крикнул он.
– Да, да, я сейчас.
Зазвучала знакомая музыка. Семён расположился поудобнее. Только когда прошла первая часть записанного, явился Артём.
– Газа нет, – сообщил он.
– Значит, чаю не попьём, – хмуро заключил Семён, и тут же добавил: – Я для себя включил-то?
Друг видел, как Артём слушает кассету. Он бегал из угла в угол комнаты, суетился, всё время что-то делал.
– Ты не слушаешь? – спросил Семён.
Артём на мгновенье замер.
– Нет, нет. Слушаю, даже очень.
Он улыбнулся и стал что-то искать в ящиках стола.
«Ну мало ли, почему он так себя ведёт? – убеждал себя Семён. – Люди по-разному слушают. Ты ведь тоже не сидишь сосредоточенно возле приёмника?»
Но это не помогло. Вскочив с места, выключил магнитофон. Вытащив кассету, выкинул через форточку.
– Ты что?! – недоумённо спросил Артём.
– Это всё равно никому не нужно. Зачем же мучить тебя и заставлять лицемерить. Хотя спаси-бо хоть и за это.
Семён секунду смотрел на открытку, в которой тщательно выводил поздравления, хрррр.... порвал на две, затем четыре, шесть частей и выкинул в форточку. Клочки закружились и ведомые ветром унеслись прочь.
– Ну, спасибо. Больше мне от тебя ничего не понадобится. Да и ты не будешь тратить своё драгоценное время на такого придурка, как я.
Семён вышел из квартиры и сбежал по лестнице, оставив Артёма в полном недоумении.
«Так тебе и надо, – ругал он себя. – Нечего было соваться к нему. Не хотел же идти, а почему пошёл? Понадеялся, что всё будет по другому? Нет, дорогой, ничего не изменится. Ты ему совер-шенно не нужен. Ты что-нибудь получал от него взамен? Нет, даже признательности не видел. Так, "спасибо" пару раз звучало и всё. Не хочет, не надо. Но сказал бы прямо: отстань, отвяжись. Так нет же, улыбается, здоровается. А как только дело до какой-нибудь пустяшной услуге дохо-дит, так всё. Словно чужие».
Семён путался в мыслях. Через минуту он уже не осуждал Артёма, а наоборот, винил себя: «Наверняка и я виноват. Ну зачем лезу к нему, если он всячески намекает, что я ему совсем не ну-жен, даже мешаю. Вот, например, в прошлый раз предложил ему прогуляться, а он сказал, что од-ним не интересно, скучно. Значит ему со мной скучно, а с Денисом нет? Раз такое дело, нужно уй-ти, посторониться. Не хочу навязываться. Надо отстать от него. А то поступаю не честно. Как ти-ран какой-то».
Уже окончательно решив, он спокойно заснул с надеждой, что завтра всё будет именно так.


                *  *  *
Конец декабря. Снега было предостаточно. Даже по улицам приходилось ходить как по сугро-бам: дворники не успевали расчищать тротуары.
Семён одел демисезонные кроссовки и попал впросак. Приходилось осторожно ступать, чтобы не замочить ноги. Позади него, еле слышно ступая, ускоряя шаг, шла девушка невысокого роста, в кожаной куртке. Едва настигнув его, она поздоровалась:
– Здравствуй, Сёма.
Семён узнал этот голос, а затем и эту внешность. Вика, однокурсница, жила рядом, и они чуть ли не каждый день встречались.
– Ты почему один? – спросила она.
Семён только сейчас заметил, что прошёл дом Артёма.
– Вы поссорились?
– Нет, с чего ты взяла?..
– Несколько дней ты ходишь хмурый, пересел от него ко мне.
– Я что, не имею на это права?!
– Не кипятись.
Вика умела успокаивать и убеждать. Хотя она и выглядела как остальные колледжисты, но на самом деле была старше их. Семён чувствовал её серьёзность и небольшой, но жизненный опыт. И сейчас вдруг его посетило желание высказаться.
– Ты знаешь, – чуть ли не шёпотом начал Семён, – у меня никогда не было друзей. А тут такое дело. Он подходил мне и по виду, и по духу. Как бы я с ним не общался, всё время убеждаюсь, что я не нужен ему. Он попросту игнорирует. У меня развился какой-то комплекс. Я не умею дружить, не могу заинтересовать друга, становлюсь не нужным. У всех есть друзья, даже у НЕГО, а я? Дошло до того, что я вечерами сижу подолгу и постепенно себя расстраиваю.
– Да, Сёма, – протянула Вика, – ты действительно сам себя убиваешь. Всё, что сейчас нагово-рил, полная ерунда. Ты остроумный, милый, преданный. Человеку, имеющему такого друга, как ты, только завидовать можно.
Семён потупился.
– Вот что, постарайся это забыть. Просто ты не внимателен к нему. Он же не может постоянно находится в твоём кругу. У него есть свои интересы. Я уверена, что он сейчас тоже переживает.
Семён усмехнулся:
– Мне бы твою уверенность...
Когда они зашли в аудиторию, Артём сидел на своём обычном месте: рядом с Денисом. Семён направился сразу к нему.
– Ты не хочешь эти выходные прогуляться?
Артём не ожидал такой перемены настроения.
– Ты серьёзно? – удивился он.
– Да.
– Ну ладно, – Артём как-то неуверенно согласился. Он уже под устал от такой ревности.

Утро было тёплое. Погода как раз для лыж. Семён не вставал на лыжи два года, но тем не ме-нее у него это хорошо получалось. Во время их прогулки Артём практически не разговаривал. Он только изредка для вежливости поддакивал и направлял товарища. Семён не придавал этому зна-чения.
Друзья проскользили несколько километров и вышли на дорогу.
– Сейчас перемахнём через трассу и пойдём кругом обратно, – деловито рассуждал Артём.
– Ты так это говоришь, как будто каждый день здесь ходишь, – иронично подметил Семён.
Сняв лыжи, они перешли. И не успев скрыться в лесу, как кто-то остановился и вышел из ма-шины.
Денис был рад встрече. Но не это удивило Семёна. Артём как-то весь сразу переменился. Он вдруг стал весёлым и жизнерадостным. О чём они разговаривали Семёну было не интересно. Стиснув зубы, он отошёл в лес. Только когда Семён ушёл на большое расстояние, Денис вдруг вспомнил:
– А где Сёма?
Артём обернулся. Рядом были только его лыжи. Друг спохватился:
– Он же не знает дороги!
– Ладно, не буду мешать...
Артём поспешно надев лыжи, кинулся догонять по ещё свежей лыжне.

– Ну чего ты обиделся? – спросил друг, когда они сидели возле костра.
Семён насупился:
– А ты не знаешь?! Тебе со мной скучно, вот в чём дело. Я тебя не интересую. Так зачем весь этот спектакль? «Сёма, я пойду с тобой, чтобы мы больше не ссорились», – это твои слова. А сей-час выясняется обратное. К чему тогда это всё? Я не понимаю...
– Но я не хотел. Кто виноват, что он приехал?
– Ты! Только ты один!
Семён сорвался с места. Перешагивая через сугробы, он шёл куда глаза глядят. Он пытался сдержать слёзы, но не смог. Он сел в сугроб, прислонившись спиной к дереву, и закрыл лицо ру-ками.
Артём еле отыскал его в сумерках. Он был зарыт снегом по голову, шапка и лицо заиндевели. Он попытался помочь подняться, но попытки были тщетны. Тогда быстренько соорудив из лыж санки, скрепив их верёвкой (Артём всегда брал с собой необходимые вещи), повёз к месту стоян-ки. У костра он снял с него мокрые вещи, укутал в одеяло. Семён весь продрог от холода. Артём растёр его руки и ноги.
Несколько часов спустя, когда только-только стало светать, Артём повёз Семёна до ближай-шей древни.

                *  *  *
Месяца четыре Семёну пришлось проваляться в больнице, а затем ещё и дома. Руки и ноги удалось спасти.
«Черти! Ну зачем я жив?» – говорил он себе, лёжа на родном диване. Но тут же успокаивал: «Умереть – лёгкий выход. А ты попробуй проживи с этим. Трудно, но надо! Забудь его. Люди иногда не справедливы, но он в этом не виноват. Просто ты всё-таки неволен выбирать себе дру-зей. Это делает кто-то другой...»
– Тебе нужно поблагодарить Артёма, – сказал однажды отец.
– Ни за что! – упрямился сын.
Но вскоре он вдруг встретил его. Артём ни сколько не удивился, не обрадовался появлению друга. Лишь сказал как обычно:
– Привет.
– Привет, я недавно выписался.
Артём никак на это не отреагировал.
– Ты откуда? – спросил Семён.
– С рыбалки.
– Много поймал?
Артём показал ведро, полное рыбы.
У Семёна вдруг защемило сердце: «Я его совсем не волную, как будто он пропадал столько времени. Даже если бы я умер, это его нисколько бы не затронуло... Эх! ну почему я не могу бро-сить, забыть его?..» Этот вопрос прозвучал риторически, потому что он сразу предложил:
– Тебе помочь?
Артём равнодушно пожал плечами. Семён взял ведро.
И всё вернулось на круги своя, и всё завертелось заново.



                10 августа 1998 года