Большевики и меньшевики

Малоквалифицированный и низкооплачиваемый слесарь Охапкин был большевиком. Он редко брился, носил чуйку и сапоги бутылками и мало читал. От него воняло бочковой капустой и денатуратом.
     Конторщик грузин Перезрели был меньшевик. Он окончил земское училище, интересовался проблемами индустриализации России и умел наизусть цитировать «Капитал». Он носил аккуратный костюм и холеные усы.
     Охапкин был всегда уверен в своей правоте и считал, что причиной его низкой зарплаты был произвол буржуазии, которую он предлагал поголовно истребить. Особенно этот вопрос обострялся для Охапкина по пьяной лавочке. Меньшевиков Охапкин признавал прихвостнями буржуазии.
     Перезрели пил исключительно чай, часто посещал городскую читальню и даже знал, что за художник Васнецов. Служащие любили его и поручали ему составлять прокламации. Перезрели был неплохим оратором.
     Охапкин на дух не переносил Перезрели. Посещая по необходимости собрания той же партийной ячейки, что и Перезрели, Охапкин всегда громил и охаивал выступления последнего, часто не прибегая к разумным доводам, но зато по природной наглости умея склонить собрание к удобной для себя резолюции.
     Перезрели боялся Охапкина и остерегался личных встреч с ним – особенно в темных закоулках. Там Охапкин часто мял Перезрели бока. Перезрели после таких встреч всегда, придя домой, горько плакал. Не от боли, а от чувства обиды за то, что практика торжествует над теорией и его, начитанного конторщика, может переспорить и даже избить малограмотный слесарь.
     В революцию пятого года Перезрели агитировал среди рабочих, а Охапкин валялся под забором. Рабочие же признавали Перезрели врагом пролетариата и рассказывали небылицы о том, как Охапкин сражался на баррикадах.
     Незадолго до мировой войны Перезрели проталкивал в Думе законопроект об обязательном страховании рабочих, а Охапкин, выпив водки, лежал за воротами предприятия. Ввиду этого Перезрели был признан рабочими соглашателем, а Охапкин – выразителем народного недовольства и организатором городской стачки.
     После «Великого Октября» Охапкин сделался уездным комиссаром, угонял казенный скот и приводил в исполнение расстрельные приговоры. Перезрели, протестуя против новой революции, угодил в крепость.
     Жизнь Охапкина кончилась в 50-е годы, когда он, почетный пожизненный председатель местного Совета, написал мемуары «Борьба» и прослыл персональным пенсионером.
     Перезрели долго размышлял о перспективах революции, работал в кооперации, а затем был расстрелян. В 90-е годы Перезрели реабилитировали, но легче ему от этого уже не было.
     Практика в очередной раз одолела теорию. Теоретикам всегда недоставало наглости и организованности.

30 января 2001 г.