Удивительная страна Копрофагия Часть 2

Общественный строй и правители Копрофагии – Ее государственное устройство – Система государственного управления Копрофагии – ее наиболее выдающиеся политические персонажи


На время нашего повествования, Копрофагия представляла собой республику, управлявшуюся несколькими весьма могущественными (по меркам Копрофагии) кланами. В 2000 году страной все еще руководил Лучинский, сменивший на этом выборном посту Снегура. Тут нам необходимо небольшое отступление, в результате которого автор попробует обличить бездоказательность утверждений о том, что эти две исторические личности запятнали себя воровством государственных денег.


Разумеется, ни о каком воровстве речь и быть не может, несмотря на то, что данное заблуждение было широко распространено в бедных массах Копрофагии. Ни один из этих двух правителей не был настолько глуп, чтобы компрометировать себя банальным воровством. По крайней мере, такой точки зрения придерживаются серьезные историки. Но средства у Лучинского и Снегура все-таки были. Откуда? По-видимому, они довольствовали элементарным контролем огромных финансовых потоков, которые, несмотря на массовое обнищание населения, в стране были. Также широко известно, что два этих выдающихся копрофага широко использовали родственные связи и привлекали к управлению средствами своих многочисленных, так называемых, “кумофагов”. Этим словом в Копрофагии обозначался человек, повязанный с другим скорее не родственными, а финансовыми интересами.


Два правителя Копрофагии совершенно не переносили критику. Лечинский на публике все время улыбался, что позволяло его сторонникам говорить о развитом чувстве юмора, а противникам – о, мягко говоря, эксцентричности (если не, прости боже, слабоумии). Снегур, напротив, был угрюм и походил на обиженного Олимпийского Мишку. Что позволяло, в свою очередь, говорить его противникам – о злобности и агрессивности, а союзникам – о задумчивости и серьезности намерений.


Как бы то ни было, и оба они проявили себя бездарными правителями, неспособными решать политические проблемы. При них Копрофагия продолжала проживать те скудные средства, которые ей удалось скопить, будучи составной частью оккупировавшей ее, некогда, страны. К чести первого и второго глав Копрофагии следует отметить, что никакой другой копрофагианец не поступил бы иным, чем они, способом. Чтобы лишний раз подчеркнуть это, мы расскажем вам вкратце о некоторых наиболее ярких личностей от политики Копрофагии. Попутно коснемся и системы государственного управления этой страны.


Итак, в Копрофагии, помимо главы этой страны, существовал и так называемый Парламент. В нем заседало обычно 100 копрофагианцев, избранных по партийным спискам. Один же депутат - копрофагианец Илашку находился тюрьме, куда его поместили лево - копрофагианцы (об этом – в следующей главе нашего повествования). Обычно, при решении того или иного важного вопроса, когда требовался голос этого бедолаги, за него писали письмо (делали это копрофагианцы заинтересованной в том фракции) и потрясали им на заседаниях парламента. После этого следовало, как правило, отчаянное заявление заключенного – депутата, о том, что письма он не писал. Но… Вопрос был решен, и о заключенном никто не вспоминал. Это голос был так удобен, что традицией копрофагианского парламента стало постоянное избрание того самого несчастного в свои ряды.


Мы не можем точно сказать, как выглядели парламентарии Копрофагии, но попробуем воссоздать их облик на основе вербальных свидетельств писателей и журналистов того периода. Хотя в данном случае автор, как исследователь, не претендует на точность своей гипотезы. В самом деле, восстановить внешний вид депутата на основе чьих-то воспоминания, все равно, что попробовать определить, какого цвета были динозавры. Мы все же попробуем.


На период 2000 года копрофагианский Парламент делился на следующие части.


Первая - Копрофагианские Демократические Петухи. Отсюда можно сделать вывод о том, что в качестве отличительного знака эти депутаты носили на головах султан из петушиных перьев, а в парламентском буфете (это подобие кормушки для птиц) демонстративно ели пророщенное и сваренное с небольшим количеством масла зерно.


Вторая – Красные Коммунистические Копрофаги. Очень задиристый вид копрофагианских депутатов. Впрочем, их задор вполне укладывался в рамки поведенческой модели среднестатистического копрофагианца. На словах, обличая ужасы и кошмары режима Копрофагии 2000-го года, они, собственно, и являлись частью этого режима. Мы предполагаем, что на затылках Красных Копрофагов находились массивные гребни, представляющие собой не что иное, как деформированные складки кожи. Когда Красный Копрофаг раздражался, гребень краснел и колыхался, нагоняя страха на оппонента. В результате тот не мог пошевелиться от страха и впадал в оцепенение, а Красный Копрофаг, слегка сдув гребень, удалялся с места стычки. Ученые-биологи подметили сходство этих столкновений с брачными играми глухарей, и нельзя не отметить их наблюдательность. Она была подтверждена тем, что выяснилось: схватки действительно носили ритуальный брачный характер, и добивались депутаты – копрофаги самки по имени Власть. Что же касается Красных Копрофагов, то последнее, что мы о них вспомним – имя руководителя этой фракции, Воронина. Он был статный муж с вечной гримасой недовольства на лице. Не исключено, что вызвано это было постоянными расстройствами желудка.


Далее мы расскажем о Копрофагианских Ласточках. Достаточно аморфные в массе своей копрофаги, подарившие политическому миру Копрофагии, тем не менее, трех достаточно интересных личностей. Стурза, Солонарь, Дьяков. Первый из них в течение девяти месяцев руководил экономикой страны, что впоследствии дало ему возможность несколько раз глупо пошутить (девять месяцев – срок вынашивания копрофагианской женщиной плода). Был высокомерен, не разбирался в экономике и предпочитал поездки по зарубежным странам работе дома. Этим, в принципе, от другого нормального копрофага не отличался. Солонарь являлся, как свидетельствуют воспоминания его соотечественников, сладкоречивым человеком с округлой физиономией. Незлобивый в быту, приятный в общении, в парламенте этот копрофаг менялся. Глаза его вращались, речь становилась сбивчивой и для Красных Копрофагов – оскорбительна. Солонарь любил Европу, в особенности – Страсбург. Там его знали и любили. В особенности сдружился Солонарь с продавцами дешевого вещевого рынка в предместьях этого европейского города. Там, по воспоминаниям торговцев, он проводил многие часы, совершая покупки, и даже (не знаю, верить этому или нет) намеревался открыть на рынке свою палатку. Дьяков же руководил фракцией Копрофагианских Ласточек и известен был тем, что начинал, как копрофагианский журналист (см. выше).


Наконец, были в Парламенте этой страны еще и Демофаги. Символом у них были часы без секундной стрелки, причем минутная была расположена перпендикулярно циферблату. Кто знает, может, это было зашифрованным посланием потомству. Даже если и да, то тщетны были эти попытки Демофагов, которые не ведали об ужасном бедствии, которое постигло их страну чуть позже… Но не будем забегать вперед. Итак, мы предполагаем, что на каждой руке у Демофага было по паре часов. И это все, что мы можем сказать об этой, достаточно безынтересной фракции.


Избирались депутаты в Копрофагии, как мы указывали, по партийным спискам, что позволяло стать депутатом человеку не в ладах с законом, человеку не в ладах с совестью, человеку не в ладах с налоговой полицией. Часто избиратель не знал в лицо пятого-шестого по списку. А ведь там порой бывали вороватые копрофаги, просто купившие себе места, дабы попасть в парламент и избежать, таким образом, правосудия.


Что же касается судов Копрофагии, то это были довольно странные учреждения. Мздоимцев там отпускали на поруки, а людей, укравших лопату, сажали в тюрьму на пять лет. Судьи покупались и выбирались, как торшеры – в магазинах. Адвокаты не защищали подсудимых, а служили посредниками при торге с судьей. То была страна без честного суда, без честного обвинения и честной защиты. Закон в Копрофагии продавали те, кто писали его.


Ремесла Копрофагии – Ее буржуазия – Мелкое и крупное предпринимательство Копрофагии – Промышленность этой страны


С момента возникновения Копрофагии как независимого государства конца 20-го века, ее ремесла, подчиняясь неизбежной тенденции всего развития страны, начали стремительно приходить в упадок. Гончарные круги постепенно вытесняли станки, мусороуборочные машины были замещены дворниками, спиртные напитки разливались вручную по подвалам, и так далее.


Ремесленники Копрофагии, как правило, являлись средних лет людьми, потерявшими работу. Они не платили налогов, потому что те были грабительскими. Но они не платили бы даже символических налогов. Продукция, произведенная ремесленниками – копрофагианцами, была, очевидно, невысокого качества и ценилась весьма дешево. Однако, будь она лучшей в мире, платили бы за нее все равно мало, поскольку в Копрофагии считалось дурным тоном платить за товар столько, сколько он стоит. Поэтому за вещь старались дать как можно меньше. Но и торговцы всегда старались продать свое изделие гораздо дороже, чем обошлось его изготовление. Получался замкнутый круг: товары гнили, теряли конкурентоспособность. Ремесленники бедствовали. Бедствовали и потребители.


Буржуазии в Копрофагии, так называемого среднего класса страны, не существовало. По крайней мере, на деле. Что же касается существования ее на словах, то ту копрофагианским источникам доверять особо нельзя. Как уже упоминалось, народ это был крайне хвастливый и постоянно выпячивал то, чего у него попросту не было. Экономика, демократия, свобода слова, средний класс, реформы, порядочные консерваторы и либералы, макроэкономика, микроэкономика, разумное налогообложение, порядочные инвесторы, честные приватизационные конкурсы и фонды… Все это было копрофагианским мифом, поскольку ни одно из вышеперечисленных понятий жителям Копрофагии знакомо не было.


Отличительной чертой молодой “буржуазии” (т.е. фантазеров, выдающих ее за себя) – была полная безвкусица в одежде. Белые носки они предпочитали одевать к дорогим костюмам, а синие рубашки надевали с отвратительными желтыми галстуками. Работать они не умели, потому занимались всякого рода фальшивыми занятиями. Как-то: рекламой, менеджментом (попросту – управляли, не научившись работать), консалтингом (значение этого слова ныне утеряно), социологией, секретариатом в банках, дизайном. Иначе говоря, не производили ровным счетом ничего. В принципе, в перечисленных нами занятиях ничего плохого нет, но надо вам знать Копрофагию! Реклама там была настолько бездарна и не рассчитана, что от одного вида ее зарубежные специалисты впадали в летаргию. Менеджмент принимал уродливые формы – никто из управленцев толком не разбирался ни в психологии, ни в роде занятий своего предприятия. Социология стала в Копрофагии лживой дешевкой, а секретариат – лизанием задницы. О, боги, боги, что они с собой сделали!


Но, забудем об эмоциях и продолжим, будучи полностью уверенными, что рок – неумолим, и то, что было предначертано Копрофагии на скрижалях судеб, то и исполнится.


Промышленность Копрофагии находилась в одичавшем состоянии. Заводы стояли, и копрофагианцы дивились на них, как полуграмотные арабы – на пирамиды покоренного ими Египта. Остатки производства работали на ограниченные круг лиц, перечисленных в главе о политическом устройстве этой злосчастной страны. Робкие попытки поднять экономику давились, и любое мало-мальски успешное предприятие немедленно делили между собой три ветви власти Копрофагии: исполнительная, законодательная, и судебная. Гарант Конституции, как в насмешку называли главу Копрофагии, также не оставался в стороне.


Обычаи копрофагов


Обычаи этой народности лишь подчеркивали склонность их обладателей к перевертыванию всего с ног на голову, и извращению любых моральных ценностей, принятых у всего человечества того времени.


Они говорили, что хлебосольны, но пословица копрофагов гласила – “Брат братом, а сыр – за деньги”. Простодушный читатель подумает, что только сыр за деньги предлагали своим братьям копрофаги, а все остальные продукты, не представлявшие такой ценности, - отдавали даром? Как бы не так. Все, все, шло у них за деньги. Брат любил брата, только когда тот был богат. Дети навещали родителей, если те могли оставить чадам по завещанию какое-то имущество. Нет, случайные порывы родственной любви копрофагианцам были все же свойственны. Но более двух-трех недель они не длились.


Свадьбы в Копрофагии игрались необычайно пышно. Остается загадкой, как это удавалось делать нищим жителям страны. Гостей никогда не приглашали по велению сердца, но, скорее – по зову кошелька. Собравшись за длинными столами, люди ели и пили, а потом, в назначенный момент, кто-нибудь из родственников невесты вскакивал и шел по кругу с блюдом. На блюдо это следовало бросать деньги. Тот, кто клал их больше всех, становился самым почетным и желанным гостем свадьбы. С ним заискивали, ему угождали, и на праздничный вечер он становился лучшим другом жениха, невесты, и их родственников. Заканчивались свадьбы обычно дракой, или, на худой конец, скандалом.


Не в обычаях копрофагов была помощь ближнему своему. Так, например, у них существовал священный, по-видимому, обряд, по названию “Пройди мимо”. Как только из подворотни, или в парке, раздавался крик о помощи, копрофагианец хмурился и с озабоченным видом ускорял шаг. Если кого-то грабили, он молча негодовал и делал “Пройди мимо”. На случай изнасилования копрофагианской девушки у жителей Копрофагии была другая священная формулировка – “СучкаНеЗахочетКобельНеВскочит”. И неважно, что жертва не знала в лицо насильника, а тот избил ее, подстерегая у дома – неважно. Копрофагианец шел мимо и повторял: “СучкаНеЗахочетКобельНеВскочит”.


Также не в обычаях жителей Копрофагии было вызывать подмогу, когда они видели, что жилище их соседа грабят. В этой ситуации копрофагианец закрывал свою дверь поплотнее, и ложился спать.


Копрофаги любили давать мелкие монеты забулдыгам, но обходили стороной чистеньких, опрятных старушек, стыдящихся просить милостыню, и умиравших от голода. Жители Копрофагии любили шоу. Наибольшим их уважением пользовались нищие, рисовавшие себе на ногах ужасные язвы, полные песка и гноя, корчившие немыслимые рожи, и одевавшиеся в грязные лохмотья, по которым ползали вши, побелевшие от ужаса и вопившие: “Куда же я, обычная гнида, попала?!”. Вот таким нищим копрофаги подавали. Некоторые источники сообщают, что несколько таких “нищих” жили в трехэтажных особняках (роскошь, по меркам Копрофагии). Тем же, кто нуждается, копрофагианцы отказывали, не задумываясь, легко и бессердечно. Вообще, иметь сердце считалось у них пороком. Истинным слезам копрофагианцы предпочитали фальшивую слизь, выжатую из глаз луковым соком. Тихой радости тому немногому, что дает честный труд и честная же жизнь – черную зависть. Воде в глиняной чаше они предпочитали выпить яд из стеклянного стакана, украшенного бусинками, столь приятными для их дикарского взгляда.


И, наконец, копрофаги очень не любили, когда им говорили правду. Становились от этого буквально бешеными. Доподлинно известно, что в Копрофагии с периодичностью в пять-шесть лет появлялся молодой и необтрепанный жизнью недотепа, который пытался сказать копрофагам, что “Король – голый!”. Копрофаги крутили пальцем у виска, и отворачивались. Лет через пять правдолюб понимал, что ему нужно что-то поесть. И, если ему не удавалось эмигрировать, он начинал поглощать дерьмо, т.е. становился подлинным копрофагом.