Знамение
Когда я подошел к нему и проверил кнопку вызова, две женщины постбальзаковского возраста покатили на меня бочку размером эдак с цистерну, да так слаженно, словно месяц стояли здесь и ждали, когда именно я приду.
- Молодой человек, студенты у нас ходят пешком! Лифт только для преподавателей и инвалидов! Как вам только не стыдно?
Откровенно говоря, я до сих пор не понимаю, почему именно мне в той ситуации должно было быть стыдно. Я понял лишь, что напоролся на двух преподавательниц (только российские педагоги советской закалки бросаются направо-налево этой совершенно девальвированной фразой - «Как вам только не стыдно!»), но преподавательниц не хороших манер, а явно народного хозяйства, и что в кабину лифта я смогу попасть только через их трупы.
- Я давно уже не студент! - неловко пробормотал я и поволокся на шестой этаж пешком.
«Они не виноваты, - думал я, чтобы успокоиться. -Преподаватель в наши дни - существо жалкое, обнищавшее, вечно голодное. Монопольное право пользоваться лифтом - единственное, что осталось у них от былого величия...»
Но успокоиться не удавалось. Я кипел от праведного гнева. А поднявшись до третьего этажа, вдруг увидел, что кабина лифта застряла между этажами. Истошный женский голос, приглушенный фанерными стенками, прокричал:
- Эй, кто-нибудь! Позовите лифтера!
- Ага, - крикнул я. - Щас. Только лыжи надену!
И пошел себе дальше
«Бог шельму метит»,- думал я, а на душе у меня было так славно, как будто на шестом этаже меня ждал сам апостол Павел с ключами от райского сада.
Говорят, что скоро Ростовский институт народного хозяйства переименуют в сельскохозяйственную академию.
Надеюсь, перемена вывески повлияет на нравственный облик преподавателей, работающих здесь.
1992
Свидетельство о публикации №201020100110