Вложи куда надо!

В половине третьего ночи я проснулся оттого, что во входную дверь забарабанили кулаком.
- Какого черта! - крикнул я, еще не совсем проснувшись и трясясь от холода. - Вы знаете, который час?
Из-за двери послышался отборный мат, смысл которого сводился к тому, что надо меньше языком чесать, а сразу выполнять отданный приказ.
Я схватился за телефон - звонить в милицию. Накручивая номер, глянул в окно, и увидел такое, что у меня сразу обмякли ноги. За окном кружила метель, наметая сугробы. Около подъезда стояли два бронетранспортера с солдатами и грузовик. Открывая дверь, я произнес:
- Не забудьте, ребята, записать в протокол, что я «при аресте сопротивления не оказывал; всячески содействовал следствию...».
В квартиру ворвались солдаты.
- Это квартира номер пятнадцать? - спросил сержант, дыхнув перегаром.
- Да вроде бы...
- Куда вы дели свой ваучер?
- Свернул в трубочку и засунул в...
- А если серьезно? В инвестиционный фонд «Вояки России» вкладывали?
- А что мне за это будет?
- Дивиденды за первое полугодие. - Сержант разложил перед мной мятые квитанции и сунул авторучку. - Распишитесь в получении... Вот здесь, здесь, и вот здесь.
- На бутылку водки хоть хватит? - спросил я, расписываясь.
- Оплата натурой, - сообщил сержант и гаркнул: - Да заносите же, мать вашу!
Спросонья я подумал невесть о чем. Вместо полковой матери, постанывая от натуги и матерясь, четверо солдат внесли громадный ящик. Они поставили его в центре комнаты, рядом со столом, и утерли лбы.
- Дело это магарычевое... - начал один из них, но сержант рявкнул:
- А-а-атставить (нецензурно) ! В машину (нецензурно) бегом  а-арш! (Нецензурно) !
Солдаты убежали, тяжело бухая сапогами. Хлопнула дверь - это ушел и солдат. К ящику я подошел после того, как на кухне выпил полчайника воды, поглядывая в окно. Солдат и бронетехники уже не было. Они словно растворились в метели. А ящик остался - испещренный трафаретными надписями и окруженный слякотными отпечатками...
Я взял копии квитанций и, пристроившись на краю стола, стал вчитываться в текст. Копирка была старая. Не без труда я узнал, что, оказывается, получил в качестве дивиденда за первое полугодие от инвестиционного фонда «Вояки России»...  ядерную боеголовку от ракеты СС-20.
Это было настолько нелепо, что я, нервно хохотнув,  пожал плечами, потушил свет и лег спать, нисколько не сомневаясь, что утром, с первыми лучами солнца, ящик исчезнет сам собой.
Примерно через час в дверь постучали. На этот раз осторожно, пальчиками. Ящик все еще стоял посреди комнаты, я напоролся на него в темноте и ушиб ногу.
 Я думал, что это солдаты вернулись за боеголовкой, которая мне досталась, конечно же, по ошибке, но на пороге увидел незнакомого человека лет сорока, хорошо одетого и представительного.
- Кто вы? - спросил я.
- Покупатель.
- Это квартира, а не магазин.
- Верно. Зато в вашей квартире есть то, чего в магазинах как правило не бывает. Можно войти?
Я пропустил его в комнату и зажег свет. Покупатель аж облизнулся, увидев ящик.
- Не продается, - сказал я тут же. - Самому надо.
- Зачем вам Э Т О ?- поразился ночной гость.
- Ну-у... В хозяйстве пригодится.
- Хотите сто тысяч долларов? - предложил он. - Наличными. Без всяких глупостей вроде расписки.
Я фыркнул.
- Сколько-сколько?! Сто штук? Мне этих бабок и на шнурки не хватит!
- Долларов, а не рублей.
- Я не глухой и не дурной. Такую чудесную боеголовку и всего за сто тысяч? Побойтесь Бога! Хусейн или ирландские террористы дадут мне в сто раз больше!
- Возможно. Но у вас будут такие чудовищные накладные расходы, что от прибыли ничего не останется.
Тут в дверь постучали.
- Не квартира, ей-богу, а проходной двор...- пробормотал я и отправился открывать.
Покупатель нервно крикнул мне вслед:
- Двести тысяч!
На лестничной клетке я увидел целую толпу, состоящую из хорошо одетых и представительных мужчин и женщин. Женщин, правда, было меньше, и все они были какого-то стервозного вида.
- Спокойно, дамы и господа! - произнес я и посторонился. - .  Проходите. Не толкайтесь. Места хватит всем.
В комнату я вошел последним, прихватив на кухне деревянную колотушку.
- Начинаем аукцион, - провозгласил я, усаживаясь за письменный стол. - Стартовая цена новенькой, еще ни разу не бывшей в употреблении ядерной боеголовки - триста тысяч долларов! Один шаг - пятьдесят тысяч. Кто больше, дамы и господа?
Из-за дома выполз и повис над крышами домов диск солнца. Он был багровый какой-то, тусклый. Словно с перепоя.
Я всегда верил в перспективы приватизации. Надо только правильно распорядиться своим ваучером.
1994