О второй древнейшей

Несколько дней назад ко мне подошел знакомый. Когда-то он занимался журналистикой. Теперь работает в рекламно-информационном агентстве.
- Хочешь лимон? - спросил он.
В наши дни слово лимон все понимают правильно.
- Допустим, - сказал я. - А что?
- Нужна большая, обстоятельная статья в крупной областной газете, -сказал он. - Например, в "Молоте" или в "Нашем времени".
- О чем статья?
- О метаноле.
- "За" или против"? - поинтересовался я, хотя и так все было ясно.
- Ни то, ни другое. В статье должно рассказываться об инициативе мэра Азова господина Попова, который пробивает разрешение на постройку хранилища. Городу это очень, очень выгодно. Одно это хранилище способно разом решить все социально-экономические проблемы. А метанол - вещество, в общем, безвредное. Если не пить его стаканами.
Мне, разумеется, уже приходилось слышать о разгорающемся в Азове скандале, связанном раз с могильником для метанола. Местные экологи протестуют против намерения его построить так же неистово, как волгодонские "зеленые" - против пуска Ростовской атомной электростанции. Но эти объекты отличаются друг от друга принципиально: РоАЭС почти построена (готовность первого блока 97 процентов, второго - около 50-ти), а метаноловый накопитель существует лишь в проекте, так что еще можно пресечь попытку превратить донскую землю в кладбище высокотоксичных отходов.
Заказную статью о метаноле я писать, конечно же, отказался. Я вообще не пишу заказуху. Даже в том случае, если направленность заказанной статьи не противоречит моей гражданской позиции. Весной прошлого года, месяца за полтора до президентских выборов, мне, например, позвонили домой из службы общественного мнения "Мониторинг" и спросили:
- Вы сейчас в какой газете печатаетесь?
- В "Комсомольской правде на Дону", - ответил я.
- В пятничной "толстушке"? Чудесно! Мы заинтересованы в появлении там статей проельцинской направленности. Приходите к нам в любое удобное для вас время - оговорим  условия!..
От такой прямолинейности я опешил.
- Простите, - осторожно осведомился голос. - Может, вы - сторонник... Зюганова?
- Нет, - сказал я, и голос в трубке сразу же повеселел:
- Ну так что ж вы! Записывайте адрес!..
Адрес я записал, а вот на встречу не пошел. Из «Мониторинга" мне больше не звонили. Зато в "толстушке" появились статьи проельцинской направленности за подписью другого автора. Решили, по-видимому, что я или солгал, или являюсь тайным поклонником какой-либо иной политической партии. Я же отказался лишь потому, что за статьи мне пообещали заплатить. Иначе говоря, за то, что меня хотели купить.
Ангажированность российской и, в частности, донской журналистики - это не менее серьезная проблема, чем крепнущая с каждым днем политическая цензура. Когда за публикацией в газете явственно прослеживаются интересы определенной группы высокопоставленных чиновников, политических партий, общественных движений, банками и промышленно-торговых групп, то становится ясно, что благосостояние автора, конечно же, возросло, а вот авторитет газеты и журналистики в целом упал.
"Заказухи" в эфире и на страницах печатных СМИ так много, что рядовые читатели с каждым днем все меньше верят журналистам и все чаще повторяют широко известное высказывание о том, что журналистика и проституция - две древнейшие профессии... 
Особо на ниве заказухи преуспели политические и экономические обозреватели. Они прекрасно совмещают свою основную работу с работой в пресс-службе политической партии или крупных концернов. Не все, разумеется, но очень и очень многие. По российскому законодательству политик или чиновник не имеет право заниматься предпринимательством. На мой взгляд, журналист точно также должен быть лишен возможности совмещать свою основную работу в газете с работой в пресс-службах и пиар-агентствах.
1997