Перед бурей

 Вечер 23 июля 1914 года был на редкость холодным. "Францию",готовую отплыть к родным берегам , обдавало ледяным дыханием шквала. Финский залив бесновался,неукротимые волны ожесточенно бились о борт,словно стремились пробить его стальную броню.К ночи ветер поутих,и на темном небе сквозь клочья рванных облаков показалась золотисто-желтая луна в расплывчатом круге собственного сияния.Броненосец невозмутимо покачивался на волнах, и следами прошедшего шквала были лишь потрепанные гирлянды цветов, украшающие его широкую палубу. Вдали проступали смутные контуры башен и шпилей покойно дремавшего Петербурга, как неясные тени сказочного города, который вот-вот растает в скупых красках ночи.
 Пуанкаре отбывал во Францию.Его визит,без сомнения, удался: не только русская аристократия, но и простолюдие благоволило к нему. Это был мудрый политик и тонкий психолог, выросший, как лорд Дизраэли, на честолюбивой фразе:"Прийдет время - и вы будете меня слушать!" Веяние времени накладывало ощутимый след: политика из высокосветских салонов и гостиных уходила в низы. Темная одежда Пуанкаре,напоминавшая монашеский балахон, казалось, отражала саму народность. В императоских залах удивляло его легкое умение держать себя непосредственно и блистать ослепительным, как дамские бриллианты, остроумием. Он мог слагать проникновенные речи, из дипломатической пошлости которых проступала его властная натура, вызывающая восхищение у слабонервных господ. Императорский двор, погрязший в тине однообразия, ожил и забурлил. Быстрые глаза француза, по убеждению большей половины общества, говорили о благородстве. Некоторые подслеповатые и дряхлые от старости барышни находили в них сходство с наполеоновскими. Его красноречие вызывало умиление у неискушенных пустословием европейских политиканов слшателей.
Его фразы еще долго были у всех на устах, а простота манер находила своих неловких подражателей.
 Особенно благоволила к Пуанкаре Александра Федоровна.Она почти неизменно сидела с ним рядом на торжественных обедах, часто с судорожной улыбкой на нервически бледном лице пожимала его руку, что было знаком особого внимания.Николай II,не менее почтительный и учтивый, баловал его частыми и продолжительными беседами, всегда сопровождал при осмотре Петербурга и конных прогулках по его окресностям.Пуанкаре вглядывался в глаза императора, не потерявшие всей юношеской свежести и красоты, замечал,что они как бы светятся изнутри,и находил их печальными. Аналитический ум француза подметил еще одну деталь-император был фаталист.
 Успех визита льстил Пуанкаре.Россия дворянскаяи народная говорила о нем, говорила о Франции.
 Было около десяти часов.На палубе броненосца играл оркестр.Капельмейстер с пышными усами и бакенбардами сиял и в экстазе водил тонкими руками с костлявыми пальцами. Звенели бокалы с шампанским,произносились тосты.Пуанкаре не замедлил блеснуть,сказав три магических слова:"сила,власть и величие",и поймал восхищенный взгляд Александры Федоровны.Великий князь Николай Николаевич был весел и говорлив, и не подозревая,что вскоре примет командование русскими войсками и потерпит большой крах. Восьмидесятилетний граф Фредерикс,любимец императорской семьи,казался невозмутимым,как всегда.Его лицо хранило следы блестящей красоты в молодости,избалованной бесчисленными успехами у женщин;изящество его манер выдавало в нем прежнего светского льва.
 Николай II ,в парадном мундире, строгий и подтянутый,от которого так и веяло аристократическим духом,ловя улыбку императрицы,улыбался и сам.Ее нервические припадки немало тревожили императора в последнее время.Какой-то злой рок разостлал над ним свои сети...Пуанкаре тронул его за плечо:
 -Государь!Скоро нам уже отплывать,а мы не договорились о самом главном.Уделите мне еще несколько минут,прошу вас!
 Николай вздрогнул.
 -Да,да,конечно!-спешно проговорил он.-Надеюсь,господа нас простят.Поднимемся на мостик,там нам никто не помешает.
 Пуанкаре последовал за императором.
 -Итак,государь,-начал Пуанкаре,когда их уже никто не мог слышать.-Вы понимаете важность каждого шага.Мир притих в ожидании больших событий.Мне он напоминает ребенка,который понаставил друг на друга кубики и замер,не дышит,чтобы строение не рухнуло.Достаточно неосторожного движения,и оно обрушится,рассыплется прахом.Вы осознаете,чем это грозит?
 -Война?-поморщился Николай.
 -Германия ведет опасную игру и даже не считает нужным скрывать свои намерения.Я нутром своим чую что-то недоброе.А Австрия? Молчит,выжидает,но и она в заговоре!
 -Зачем им все это? Я не понимаю...и не верю.Вы не можете знать Вильгельма так,как я его знаю.Он кичится,шарлатанствует,размахивает картонным мечом,как мальчишка.Он далеко не мастер принимать решения,тем более такого масштаба.Престарелый Франц-Иосиф...
 -Все гораздо тоньше!-перебил его Пуанкаре.-Вы думаете они создают погоду?Нет,нет и еще раз нет!Они жалкие игрушки в руках событий.Накопился такой отрицательный потенциал,что они и при большом желании не могут ему противодействовать.Здесь игра выходит из под власти отдельных персон,растворяется в массе.События назревают и разворачиваются сами собой...
 -А убийство эрц-герцога?-задумчиво проговорил Николай.-Не думаете ли вы,что это недобрый знак?
 -Я опасаюсь,я очень опасаюсь.Германия и Австрия ищут малейший повод,чтобы раздуть из него пожар,который потом охватит всю Европу,будь то на Востоке или на Западе.Может,первой жертвой их авантюры падет Сербия...
 Оркестр замолк.Ветер приносил лишь обрывки фраз,легкий смех и говор волн.
 -Вы знаете,что за этим последует.-продолжал Пуанкаре.-Сербия давний наш союзник,и можем ли мы...в праве ли мы допустить такой оборот событий?
 -Надо крепко держаться за мир.
 Пуанкаре схватил императора за руку.
 -Мир,нам нужен мир!-воскликнул он.-Вы и я прилагали и приложим все усилия. Но не забывайте государь,так яростно выступая за мир,тем самым мы можем внушить представление,что просто-напросто трусим.Идя на уступки,бросая в волчью пасть куски мяса,мы лишь раздразним аппетит.Нельзя допускать вседозволенности.И дело даже не в том,что она несет ущкрб интересам наших госудырств,а в том,что это не решение проблемы,ведь рано или поздно все равно приведет к войне,от которой мы бежим.
 -Вы правы...Я много размышлял об этом и всегда приходил к этому замкнутому кругу...
 -Итак,если Германия и Австрия захотят растерзать Сербию,мы вынуждены будем встать на ее защиту.Вы слышали уже мое мнение:Россия,наша союзница еще волей Александра III,должна подать нам руку...Разве может она холодно оставаться в стороне?Есть ли в этом справедливость?
 Император вздрогнул.Пуанкаре внутренне усмехнулся:он умело играл на слабых струнах Николая.
 -К тому же,-продолжал он,-в наш союз вступит Британия...
 -Вы считаете?
 -А вы нет?
 Николай пожал плечами.
 -Я могу поручиться!-заверил Пуанкаре.-Это вступление меняет дело.Никто не решится выступить против тройственного союза таких держав,как Россия,Франция и Британия,если,конечно,он не спятил с ума.Вы же понимаете,государь,что этот тройственный союз-не только могучая сила,но самая реальная возможность спасти мир от войны!
 Николай стоял неподвижно и смотрел куда-то в сторону отвлеченным взглядом.Бегающие глаза Пуанкаре на мгновение остановились на его лице.Николай почувствовал этот взгляд и оглянулся.
 -Вы совершенно правы,господин Пуанкаре,-проговорил он,вздохнув.-Мы нужны друг другу.
 Слова императора вызвали в памяти Пуанкаре картины событий последних дней.Он вспомнил посещение Красмого Села,где проводился смотр войск,блиставших своей мощью и великолепием.Особенно четко он вспомнил посещение Петропавловской крепости,где находилась фамильная усыпальница семьи Романовых.Это воспоминание заставило его мысленно улыбнуться.Они шли в сопровождении казаков.В его памяти ясно всплыли их лица:тупые,тяжклые,свирепые,нечеловеческие.Невозмутимо спокойные,с винтовками наперевес,они казались воплощением грубой животной силы и подчинения. Вивиани, председатель Совета министров Франции,который шел рядом с ним,шепнул ему на ухо:"У меня такое ощущение,что нас конвоируют в крепость,как государственных преступников".Пуанкаре ответил с улыбкой в полголоса:"Что вы,милый мой!Вы видите все так буквально!Немного воображения, немного красок!У меня такое ощущение,что это шествие олицетворяет наш союз с Россией".
 -Вот именно!Друг другу,-сказал он.-Ведь неизвестно на кого первым обрушится лезвие кинжала.
 Николай кивнул и задумался. Несколько минут Пуанкаре не нарушал молчания,но его быстрые глаза выражали нетерпение.Наконец он не выдержал и сказал:
 -Вы приняли окончательное решение, государь?
 -Ведь, в конце концов,Россию с Францией Связывают узы,-голос императора дрожал,-узы союзничества,заложенные моим отцом.Я не могу их нарушить,это равносильно предательству...
 -Итак,скрепим наш союз.
 Пуанкаре протянул руку. Николай пожал ее без размешления порывистым движением со словами:
 -Господь с нами, господин Пуанкаре!
 -Ваша рука, протянутая мне,протянутая Франции, надежнее дасятков договоров и подписей.
 Пуанкаре умел тонко льстить.И вместе с тем он был прав.
 Они сходили с мостика,осознавая,очевидно,важность принятого решения и поэтому молчали.Лицо императора было сосредоточенным и усталым,а Пуанкаре сиял.
 Общество беседовало вяло и неохотно.Близился час отплытия.К "Франции" причалили шлюпки "Александрии",любимой императорской яхты.Общество поднялось, засуетилось-началась прощальная церемония.
 Оркестр,замолкший во время беседы Николая с Пуанкаре,как будто пробудился,встрепенулся и весело,звучно заиграл марсельезу.Капельмейстер ожил вместе с музыкой,лицо его прояснилось и приняло счастливое выражение.
 Прощальные речи тонули в звуках оркестра.Пуанкаре был черезвычайно любезен.Он сыпал комплементами и в грациозном поклоне поцеловал руку Александре Федоровне и великой княгине Анастасии.Николаю II он пожал руку с большим чувством и сказал:
 -Вы великий государь воистину великой страны.За мой короткий визит я успел ее полюбить.
 -Благодарю вас...
 -Сегодняшнее рукопожатие-предвесник мира или большой победы.
 -Несмотря на все обстоятельства я еще надеюсь на мир.
 -Мы надеемся,государь!
 -Бог с вами!
 Как только император спустился,шлюпки отчалили...
 Николай II долго стоял у борта "Александрии".Когда он уединялся,его не тревожили,зная,что император этого не любит.Где-то вдали еще были видны огни удаляющейся "Франции".На глади вод переливалась золотистая рябь отраженного лунного света.К импеоратору подошел граф Фредерикс.
 -Государь!-сказал он своим густым ,хриплым басом.-Свежо,извольте накинуть плащ!
 -Нелегкий был день,правда?-сказал Николай.
 -Мир или большая победа...-повторил он слова Пуанкаре.
 Притихло нынче,-отозвался граф Фредерикс.-На рассвете же непременно разыграется буря.
 Луна скрылась за облаками.Николай вглядывался в холодную пучину вод,сливающуюся с мраком ночи.
 -будет буря,-проговорил он и закутался в услужливо поданный ему плащ...