Надо решать

Всегда ли, возвращаясь, вы испытываете жажду общения с инородными по отношению к вам телами, которые пытаются искупать вас в своих проблемах, наивно полагая, что вы с огромным удовольствие примите на себя (или в себя) часть их интимных переживаний? Неужели человеку действительно становится легче, если все вокруг узнают, какой на самом деле он слабак?  Даже если он Бог?

Ксения, придя домой, первым делом выпила холодного чаю с коньяком. Потом, не раздеваясь («заодно и простирнусь»), залезла в ванную и тихо пролежала там 13 с половиной минут, стараясь забыть прошедший год. Это оказалось просто. Ужас просто с каким завидным упрямством в голову лезли дурацкие мысли.
Надо жить - решила Ксения, и тут же, решив не откладывать на потом, хлебнула еще чаю.
В свои 2Х, пределом радикализма и экстремизма Ксюха считала несколько вещей: женитьбу, отдых в Трускавце среди пенсионеров и их болячек, девственность и прокалывание сосков. И если по мере взросления в ней пробивались ростки заложенных предками стремлений найти постоянного любовника (назовем его муж), то стремления к повсеместному пирсингу она не могла постичь. Вот и сейчас, несмотря на то что она лежала в одежде в горячей ванной, ей стало зябко, по телу побежали стадами мурашки.
Выйдя из ванной, она пошлепала мокрыми ластами по полу на кухню. Мысль о необходимости перемен, причем немедленных, не отступала. Впрочем, эта мысль уже так прижилась в ее голове, что чувствовала себя как дома, найдя себе нишу среди таких насущностей, как «где, упс, мои сигареты», «вокруг одни упс, издеваются они, что-ли», «позвоните родителям».
В дверь позвонили. Ксения подошла к холодильнику, открыла его и критически осмотрела содержимое.
«Где мой йогурт?»
В дверь позвонили. По телеку передавали Сердючку. Сердючка передавала шутки про гостя. Гость передавал зрителям, мол, сами дураки. Наконец-то раздевшись, Ксюха повалилась на кровать. Спать.
В дверь настойчиво позвонили. Упорно нажимая на кнопку звонка, посетитель не подозревал, насколько близок он был к цели - звонок не работал уж год. Надо был стучать. Очередной излиятель своих чувств ушел ни с чем. Это был Бог.
«Ксюша, еб твою мать, сколько можно, так ведь и не долго. Хватит, а?»
Переборов страх заснуть, она, переворачиваясь на бок, думала о будущем. Сколько еще это ее будет устраивать? Год? Два дня? Потом надо менять. А хватит ли ее тогда на это? Нет, подумала она, потом будет не решиться. Лет через 1115 она превратится в типичную. И не сможет.
Она встала, открыла комод и достала его. Долго вертела в руках, вроде в первый раз отправляясь в путешествие.
«Какая разница?»
Привычным движением направила дуло в висок и нажала курок.  Звоните, и да будут открыты вам все двери.
Бог умер в ней, так и не дождавшись, пока хозяин откроет