Сто шестое предсказание исна

                Если солжет предсказатель-старик,
                Вырвут ему богомерзкий язык.
                Если же он не солжет,
                Вниз голова упадет.

     - Ваше Величество...
     Король заложил страницу книги красным шелковым  шнурком
с небольшой кисточкой на конце и поднял глаза.
     - Пора завтракать, Нумис?
     Камердинер еще раз склонился в  поклоне,  обнаружив  на
спине черного камзола вышитую золотом корону.
     - Да, государь. Ее величество уже спустились.
     - Сейчас иду.
     Король вновь приоткрыл томик, но, видя, что  камердинер
не думает уходить, произнес вопросительно:
     - Нумис?
     - Государь, Вы просили напомнить,- ответил тот,- сегод-
ня пятый день осени, канун большой ярмарки.
     - Вот именно, -  неопределенно  сказал  король,  тяжело
вздохнул и хлопнул Нумиса  по  плечу.  -  Ну  что  ж,  пошли
завтракать.
     В коридоре к Его  Величеству,  как  обычно,  неизвестно
откуда, присоединился начальник тайной стражи Скилеф.
     - Сир, насколько мне известно, ночь  в  столице  прошла
необыкновенно тихо. Всего одно убийство, пара грабежей, и ни
одной пьяной драки. Самое странное - все таверны были пусты,
и даже "Мертвый омут" закрылся на два часа раньше  обычного.
Что-то ожидается...
     - Вот именно, - еще раз неопределенно произнес король и
неожиданно спросил.- Кстати, Скилеф, вы  читали  сто  шестое
предсказание Исна?
     - Государь...
     - Не читали. А жаль. Когда я приучу вас,  что  книги  в
моей библиотеке существуют для того, чтобы мои подданные  их
читали?
     - Государь, книги предсказаний Исна уже пять дней нет в
библиотеке.
     - Верно,- улыбнулся король, - она у меня.  Но  все  же,
можно было бы заглянуть туда пораньше.  Есть  в  ней,  между
прочим, такие строки:
              "В год Летучего Змея,
               В осени пятый день,
               Странные будут знаменья -
               Жаба Квикнакиль с повозки
               Заговорит, и с моря
               Страшный придет Тухлуп,
               Но прилетевший Цанфель
               Вспорет мохнатый бок."
     Скилеф остановился, ошарашенный этим открытием.
     - Но ведь это сегодня! Что же все это значит?
     - Не знаю, дружок,- покачал головой монарх,-  не  знаю.
Многие, кстати, считают, что  под  конец  жизни  Исн  просто
сошел с ума,  он  тогда  начал  предсказывать  всякую  чушь,
например, какой из листьев дерева упадет на землю  первым...
Но я как-то ему  верю.  До  сих  пор  все  его  предсказания
сбывались.
     - Усилить наблюдение над всеми входящими? А если ничего
не произойдет - осрамимся ведь!
     - Может быть. Но наблюдение все же  усильте.  -  сказал
король.- Не мне вас учить. Вы понимаете, что может  случить-
ся? Что, если Исн что-то зашифровал что-то в своих  строках?
Нашествие варваров или что другое...
     -  Да-да,-  нахмурил  лоб  Скилеф,-  янемедленно  начну
действовать.
     Король кивнул, дверь обеденного зала перед ним  раскры-
лась. Слуга возвестил, стукнув жезлом об пол:
     - Его величество король Баккардии Джокер Первый!
Монарх изобразил на лице улыбку  и  торжественно  вступил  в
обеденный зал.
     - Без церемоний. Завтрак сегодня поздний,  и,  кажется,
все успели проголодаться за ночь. Пора подавать.
     Первым блюдом был салат из цветной капусты, креветок  и
трюфелей под красным соусом.  монарх  деловито  принялся  за
содержимое своей тарелки, время от времени сердито посматри-
вая в дальний конец стола, где рука Черного рыцаря  неотвра-
тимо тянулась к вину, но под взглядом  резко  отдергивалась.
Только король закончил с первым, и  в  середину  стола  было
возложено блюдо с небывалых размеров лососем, как за  спиной
у его величества опять появился вездесущий Скилеф  и  быстро
зашептал:
     - Я все проверил. Даже провел некоторые обыски. Людей с
именами Тухлуп, Цанфель и Квикнакиль по кличке "Жаба" у  нас
в городе нет. Зато  есть  Хупла,  Цаннелис  и  Квиконири  по
кличке "Зуб". Цаннелис даже дворянин. На всякий случай я  их
посадил куда следует.
     - О  боги,  -  вздохнул  король,-  наверно,  ты  слегка
перестарался. Ладно, говори дальше.
     - Также мои люди схватили некоего Ведакса, есть  подоз-
рение, что он прячет кого-то у себя в погребе. Да и  на  вид
он - весь в бородавках, настоящая жаба.
     - А что с воротами?
     -  Дозоры  усилены,  стража  проверяет  поклажу  каждой
телеги. Но случилось одно недоразумение...
     - Не тяни, - сказал король,  пожирая  глазами  блюдо  с
лососем.
     - В доме  у  Мито,  вашего,  государь,  советника,  мой
наблюдатель обнаружил весьма подозрительную  особу,  которая
при  проверке  оказалась  девицей  легкого  поведения.  Мито
обижен. Грозился уволить меня со службы.
     - Там посмотрим, - буркнул король и  поднес  серебряный
кубок к губам.
     В этот-то момент и произошло нечто. Впоследствии  никто
не мог сказать,  что  это  было,  многим  казалось,  что  на
какое-то время они задремали за столом.  Но  на  самом  деле
никто не спал, просто-напросто приготовленный лосось  открыл
свою нафаршированную пасть и, безбожно шепелявя, произнес:
     - Началось.
     У двоих  почтенных  придворных  случился  удар,  пятеро
фрейлин упали в обморок, а Черный рыцарь под  шумок  основа-
тельно приложился к кувшину с вином. Лосося так  никто  есть
и не стал, хотя больше он не сказал ни слова.
     "Молчит, как лосось" - говорят с тех пор в Баккардии.

     А в это время на ярмарочной площади произошли  события,
которые привлекли внимание большинства простого люда  столи-
цы. Мельник с Лысого Хутора, приехавший на телеге,  груженой
мешками, торговался с хромой старухой  в  длинной  цветастой
юбке. Старуху не устраивала цена на товар, и в  сердцах  она
пожелала зарвавшемуся мельнику, чтобы вся его мука позелене-
ла. Мельник хотел завернуть ей  что-либо  позабористее,  как
вдруг  народ  вокруг  ухнул,  завизжал,  как  баба,  толстый
торговец сластями, а сам мельник ощутил, как кто-то  положил
ему на плечо руку. Обернувшись, он увидел на  телеге  вместо
товара огромную бородавчатую жабу,  которая,  собственно,  и
отяжелила своей лапой плечо бедного мельника.
     - Как...Что... - только и сумел произнести тот.
     - А не соблаговолите ли Вы мне сообщить,  -  произнесла
жаба истинно человеческим и весьма учтивым языком, - в каком
городе я ныне нахожусь?
     - В Джокертане, - прошипел мельник и, тут  же  придя  в
себя, возопил к толпе - Где старуха?!
     - Держи ведьму! -  откликнулись  где-то  в  глубине,  и
около хлебной лавки стали немедленно кого-то бить.
     - Дайте ее мне! - полез  туда  мельник,  но  тем,  кого
били, был известный половине города распутник Сисел,  отнюдь
не старый, не хромой и без цветастой юбки. Старуха,  очевид-
но, успела унести ноги.
     - Минуточку внимания, - произнесла жаба, наблюдавшая за
происходящим переполохом. - Мне, конечно, льстит...
     Но на нее  решительно  не  хотели  обращать  совершенно
никакого внимания, так как еще несколько потасовок вспыхнуло
у мясных и ткацких рядов, и те, кого не  били,  получали  от
всего этого истинное удовольствие.
     Наконец, услышав веселое "Разойдись!" городской стражи,
дерущиеся разошлись, оставив на поле  битвы  пару  подметок,
ночной колпак,  вставную  челюсть  и  деревянную  ногу,  что
сержант стражи оценил как "настоящие трофеи". И  тут-то  как
раз вспомнили о виновнице торжества.
     - Извините, - сказала жаба  среди  всеобщей  тишины,  -
разрешите представиться. Меня зовут Квикнакиль.
     - Квик, - громко икнул одноногий рыжебородый человек  с
лицом торговца краденым. - Квик-квик.
     Кто-то нервно рассмеялся, но тут же получил  кулаком  в
бок.
     - Тварь, - сказал барышник и сплюнул. - Ну и тварь.
     - Ты куда девала мою муку? -  закричал  расхрабрившийся
мельник. - Бейте ее, ребята!
     Но народ явно устал махать кулаками,  поэтому  мельника
никто не поддержал.
     - Тварь, - еще раз повторил барышник. - говорящая.
     - Слушай, ты  чего  разговариваешь,  а?  -  протиснулся
сквозь толпу маленький человечек, видимо, иностранец;  его в
тот же миг запихнули обратно.
     Квикнакиль сделала  глубочайший  вздох  и  загрохотала,
закатив глаза:
     - О граждане Джокертаны! Доколе вам будет  ныне  удобно
лицезреть сей недостойный объект, отвлекшись от  дел  своих,
жен своих и детей своих? Не стоит ли вам заняться ими,  дабы
я могла подремать вплоть до решающего момента?  В  противном
случае мною будет предпринято нечто, что затронет вашу честь
вкупе с некоторыми частями тела под острым соусои.
     Квикнакиль устало прикрыла глаза, облизав предваритель-
но их длинным узким языком.
     Барышник почесал в затылке и предложил мельнику некото-
рую сумму денег взамен прав на повозку вместе с ее  содержи-
мым. Мельник, почувствовавший подвох, немедленно вздул  цену
на немыслимую высоту. В конце концов, после  бурного  торга,
они сошлись на десяти золотых, которые были тут  же  предос-
тавлены. Двое  ловких  молодых  подручных  барышника  быстро
возвели вокруг повозки полотняный шатер.  Когда  на  площади
появился королевский кортеж, здесь уже шла оживленная прода-
жа билетов.
     - Говорящая жаба! -  кричали  ловкие  молодые  люди.  -
Взгляните на говорящую жабу!
     Хромая старуха в длинной пестрой юбке попыталась тайком
проникнуть в шатер, была выставлена, после чего  извергла из
себя длинную вереницу проклятий, суть которых заключалась  в
том, что за такую  цену  она  сама  может  показать  гораздо
большее.
     Король вышел из  экипажа  и,  сопровождаемый  Скилефом,
сэром Маком и Черным рыцарем, вошел в шатер.
     - Приветствую вас, - полусонно  молвила  Квикнакиль,  -
что же привело вас ко мне?
     - Н-да, - произнес король, не обращая внимания на слова
жабы, - Конечно же, Исн не ошибся.
     - Колдовство, - уверенно заявил Черный рыцарь и  неуве-
ренно добавил. - Сир...
     - Что же все-таки привело вас  ко  мне?  Четверо  столь
благородных...
     - Ничего, - коротко ответил Скилеф,  -  только  посмот-
реть.
     - А! Ну смотрите, -  зевнула  Квикнакиль.  -  Смотрите,
пока не поздно. А то  с  минуты  на  минуту  должен  явиться
Тухлуп, и тогда здесь такое начнется!
     - Может быть, - сказал монарх. - Очень может быть.
     Он  обошел  вокруг  повозки  с  отсутствующим  видом  и
внезапно задал вопрос:
     - А скажи... Откуда тебе известно про Тухлупа?
     - Он всегда приходит вслед за  мной,  -  махнула  лапой
Квикнакиль. - Где я, там и он. Я подозреваю, что он тайно  в
меня влюблен.
     Бока ее гордо раздулись.
     - Что же еще ты знаешь?
     - О, мне  многое  ведомо.  Ведомо,  где  Черный  рыцарь
сегодня стащил кувшин вина  и  где  он  его  выпил,  ведомо,
почему его  войско  третью  неделю  не  получает  жалованье,
ведомо, где у сэра Мака  родинка  и  чей  он  побочный  сын,
ведомо, как рухнет этот мир и как он появился  -  уже  тогда
я была и уже тогда Тухлуп за мной шлялся... Но все  это  так
скучно.
     - Врешь! - Заорал сэр Мак, хватаясь за копье.  -  Врешь
ты, гадкое чудовище! Никакой я не побочный сын! За твою ложь
и непочтение вызываю тебя на бой здесь и  немедленно!  Выбор
оружия за тобой.
     - Кажется, здесь кто-то говорил  о  битве?  -  раздался
мощный хриплый голос, от звуков которого шатер тут же сдуло.
- Побиться бы сейчас в самый раз!
     Короля и приближенных накрыла  огромная  тень.  Посреди
опустевшей площади стояло, опираясь на две пары мохнатых ног
нечто, напоминающее  смесь  чешуйчатой  собаки  и  волосатой
ящерицы.  Чудовище  размахивало  серо-бирюзовыми  когтистыми
лапами.
     - Я же  говорила,  что  он  в  меня  тайно  влюблен,  -
проворковала Квикнакиль, - у-тю-тю, Тухлупчик!
     Тухлуп весь зарделся от смущения.
     - Так. Тухлуп. - Молвил король, с интересом посматривая
на происходящее. - Дело становится все более увлекательным.
     - Кто же здесь хотел биться? - вопросил Тухлуп.
     - Я. - ответил сэр Мак. - Выбирай оружие, ты!
     - Прошу прощения,  -  ответило  чудовище  и  приблизило
здоровенный глаз к самой земле. - С кем имею?..
     - Меня зовут сэр Мак.
     - Ну уж нет, - сказал Тухлуп  и  обиженно  запыхтел.  -
Всюду обман. Сэр Мак покрупнее тебя будет. Уж я-то знаю.  Он
мой любимый сказочный герой.
     И, покопавшись длинным  когтем  в  одном  из  кабачков,
Тухлуп извлек оттуда большую винную бочку.
     - Я - сэр Мак! - закричал сэр Мак.
     - Ни за что не поверю.
     - А я - Черный рыцарь, - выступил из-за спины сэра Мака
Черный рыцарь.
     Чудовище еще раз приблизило глаз к земле.
     - А вот ты похож. Наглый, тупой, самодовольный коротыш-
ка! Давно я ждал того момента, чтобы с тобой разделаться! Ты
испортил все мои сказки! Давай, выбирай оружие!
     - Я буду драться на...- начал Черный рыцарь,  и  в  это
время король,  до  сих  пор  глядевший  в  небо,  безмятежно
синевшее над  западными  пригородами  Джокертаны,  торопливо
закончил за героя:
     - На Цанфеле.
     - Не верю. - Сурово сказал  Тухлуп.  -  Цанфель  -  мой
старый друг.
     - А ты посмотри туда, - король махнул рукой  в  сторону
заходящего солнца.
     Большая черная туча неслась на город с  запада.  И  чем
ближе она была, тем явственней проступало  длинное  тело  на
широких крыльях и тяжелый крючковатый клюв.
     - Ах, Цанфель, - горестно  молвил  Тухлуп,  -  ты  меня
предал! А я  верил  тебе,  между  прочим!  Но  нет,  мы  еще
поборемся!
     Он  широко  махнул  когтями  по  небу,  словно  пытаясь
продырявить его, но  тщетно.  Его  противник  поднырнул  под
тяжелые лапы и вонзил свой клюв в  беззащитный  бок.  Тухлуп
зашатался и упал на колени.
     - Я умираю. - прохрипел  он.  -  Меня  свели  в  могилу
любовь  и  вероломство.  Похороните  мое  тело  среди  диких
степей, пусть двадцать шесть прекрасных наложниц  оплакивают
мою гибель, пусть на моих похоронах едят только  соленое.  И
наденьте на меня боевые доспехи, рядом положите шлем и моего
коня... А курган,  насыпанный  надо  мной,  сделайте  святым
местом.
     Из его раны хлынули потоки густой, как мед, крови, чуть
не утопившие короля и его спутников. Тухлуп дернул  мохнатой
ногой, упал набок и замер.
     - Ах, это был такой возлюбленный! -  причитала  Квикна-
киль. - Посмотрите, что вы наделали! Видеть  вас  больше  не
хочу!
     И с тихим плачем она растворилась в воздухе.  Вслед  за
ней пропал и Цанфель, а потом и  тело  несчастного  Тухлупа.
Кровь стекла в реку, отчего воды ее заметно поднялись.
     - Эх, -  горестно  вздохнул  Черный  рыцарь.  -  Бедный
малый!
     Понемногу  площадь  вновь  стала  наполняться  народом.
Барышник, потерпевший убытки, обвинил злорадствующего  мель-
ника в порче имущества. Мельник ответил крепкой  бранью.  За
их спиной уже били рыжебородого типа,  посмевшего  претендо-
вать на дальнее родство с Тухлупом.  В  общем,  город  зажил
привычной жизнью.
     - А что же делать с этими, - спросил Скилеф, -  которые
в тюрьме, выпускать?
     -  Наверное,  стоит.  -  Ответил  король  и  облегченно
вздохнул. - Ну что ж, в  ближайшие  пятьдесят  два  года  мы
ничего подобного не увидим.
     - Как в пятьдесят два? - переспросил  начальник  тайной
стражи. - Тухлуп-то ведь умер!
     - Какая жалость, что вы все-таки не читали предсказаний
Исна, - произнес король, - вы бы могли вспомнить пророчество
двести сорок первое, которое  ничем  не  отличается  от  сто
шестого...
     Скилеф побледнел и подумал про себя,  правильно  ли  он
сделает, отпустив заключенных. Может, стоило бы им  посидеть
еще полсотни лет?..

     ...Солнце закатилось за гору, на Джокертану легла ночь.
Долгожданный покой  принесла  она.  Засыпали  после  тяжелых
трудов жители, вспоминая пережитое с  недоумением.  Наступит
утро, и они все забудут. И только бабушки долго-долго  будут
рассказывать внукам о чудесной Квикнакиль, верном Тухлупе  и
ужасном Цанфеле, о битве между ними,  о  прекрасной  высокой
любви. Ведь что ни говори, детям нужны сказки...