Поющий храм

 "МИРЫ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ: МАТЕРИАЛЬНЫЕ И ДУХОВНЫЕ,
МУЖСКИЕ И ЖЕНСКИЕ, НАСТОЯЩИЕ И ПРОШЛЫЕ…
ОДНАЖДЫ СВЕРШАЕТСЯ ЧУДО, И ВСЕ ОНИ ПЕРЕСЕКАЮТСЯ В ОДНОЙ ТОЧКЕ"


  Казалось, что звук воплощался в некие формы, которые взлетали вверх и то тут, то там ударялись о стены. Пение шло почти без перерыва. Низкие голоса сменял контрастный тенор. Временами они соединялись вместе и образовывали звук небывалой силы, приближающей землю к небу.

 Все семеро поющих были примерно одного роста. Они полукругом стояли на коленях возле небольшого алтаря, обставленного массивными горящими свечами. Лиц было не видно, их скрывали черные капюшоны монашеских одеяний. Каждый пропевший общую молитву, шептал свою собственную; края капюшонов при этом слегка колыхались в такт легким поклонам.

 Но вот монахи прекратили пение, низко склонившись к полу. Ни одного звука не поднималось больше к сводчатому потолку.
Минут пять продлилась тишина, которой покровительствовали даже свечи. Огонь стал еще выше, а кончики пламени покрыли голубоватые отблески.

 Алтарь осветился ярче прежнего. Серебряные переливы смело перепрыгнули на капюшоны молящихся, а оттуда - прямо на пол.Несколько таких же серебристых отблесков быстро взметнулись на капли, выпавшие из-под капюшона одного монаха...


...Он сидел за столом и не мог отвести от нее взгляд. Прелестное существо открылось перед ним так внезапно, что от растерянности Он даже забыл имя своей гостьи. Девушка в это время с аппетитом поедала огромное румяное яблоко и хитро посматривала в его сторону. Между тем в вазе теперь лежал всего один фрукт, и ему надо было поскорее принести еще что-нибудь вкусное, но тело словно приклеилось к стулу. Она возникла перед ним огромным непонятным и притягивающим миром, с которым в эту минута была просто немыслима разлука.

 Они находились напротив друг друга в просторной столовой его дома. За целых десять минут собеседники не проронили ни слова. Правда, гораздо больше слов выражали глаза молодых людей.

  Вот уже три года Она приходит помогать своей матери прибираться в доме его семьи. Ни Она, ни другие девушки раньше его никогда не интересовали. Да и не могло быть иначе. Еще завидев юношу издали, все бывавшие в доме девочки плакали от жалости и не решались переступить порог его комнаты. Он общался только с мальчиками. Их приводила к кровати его мама с тем, чтобы они развлекали его безобидной болтовней и невинными играми. Доктора предсказывали положительное влияние сверстников и действительно не ошиблись. Парализованный с двух лет мальчик стал оживать на глазах. Но его окончательному исцелению способствовало чудо. "Тоже мне, чудо, - воскликнула мама как-то раз, - во сне упал с кровати, сломал руку. А если бы ты поднялся с пола не здоровым, как это к счастью случилось, а ... ушел от меня навсегда!". На ее глазах показались слезы. Вместе с ней заплакал и Он сам, чувствительный девятнадцатилетний юноша, год назад впервые вставший на ноги.Сломанная рука уже исправно работала. Остались только следы душевной боли от былого одиночества и неискренности друзей, которые общались с ним ради обещанных его матерью игрушек и конфет.

 …Он не мог отвести от нее глаза. Она - такое нежное создание! Юноша понимал, что должен что-нибудь сказать. "Иначе она подумает, что той ночью я не только руку сломал, но и голову". Он улыбнулся придуманному каламбуру. Девушка ответила мягкой улыбкой. Она сама собралась было что-то сказать, как вдруг из ее руки выпало недоеденное яблоко и, отскочив от стола, упало прямо ему на колени....


...От мощного удара монахи попадали на пол. С алтаря полетели подсвечники, сверху посыпались мелкие камешки в клубящемся едком дыме. Задрожали стены, послышался звон разбитого стекла. Затем все вновь стихло.

 Спустя мгновение один из монахов поднял голову и посмотрел в сторону алтаря. Шепча какие-то слова, он медленно вытянул обе руки и на коленях пополз к центру храма. Возле алтаря он остановился. Затем бережно дотронулся до самой толстой свечи, которая потому только не упала вместе с другими, что ее подсвечник был крепко соединен с посеребренной алтарной крышкой.

 Крупная капля воска потекла по его пальцам. Монах замер. Замерла и капля, застыв у запястья.

 Что-то снова упало с одной из четырех колонн, окружавших возвышение у алтаря. Но он даже не оглянулся. Не отнимая рук от свечи, монах упал на колени и тихо запел текст хорала. Поначалу  его голос дрожал, однако с каждой минутой пение становилось все тверже и громче. Монаху ответили другие голоса. Еще через несколько минут слова совместной молитвы вновь сотрясали стены храма. При этом откуда-то сверху продолжали сыпаться куски глины с известью...


...И Он открыл над ней зонтик. Забавная парочка ехала под проливным дождем по городским улицам: в одной руке велосипедист держал руль, а в другой руке - зонт над головой пассажирки. Подобную ловкость, да еще при столь сложных дорожных условиях, сможет проявить  далеко не каждый.

 Еще два месяца назад, когда Он только учился крутить педали, эта поездка не могла бы и присниться ему в самом вещем сне. Но Она зажгла его такой энергией, какой хватило бы на десятерых здоровых молодых людей.

 Порывистый звонкий смех юноши заглушал шум дождя. Удивленные жители окрестных домов с любопытством выглядывали из-за разросшихся на окнах цветов. С пониманием качали они головой во след романтичным чудакам.

 Проехав еще один перекресток, Он повернул руль на площадь Каштанов. Она попросила об этом, мол, название такое, что никак нельзя их экипажу последовать мимо. Юноша на мгновенье обернулся назад, чтобы увидеть на мокром лице своей спутницы благодарную улыбку. Этого мгновенья оказалось достаточным, чтобы велосипед въехал в большую глубокую лужу, натекшую из сточной трубы многоэтажного дома, и упал прямо на ее середине.

 Она немного ушибла коленку, Он почувствовал резкую боль в руке, как раз в месте зажившего перелома. Они оба выползли из лужи и  как мокрые щенята прислонились друг к другу спинами.
 
 Ливень продолжался. Его дрожь передалась ей, а ее - ему. Вдруг Он перестал вздрагивать, обернулся и дотронулся рукой до ее плеча. Словно магнит притянул юношу к ее щеке. Произошла первая близость с притягательным и неизведанным миром.Но ослепительная вспышка молнии прервала контакт двух миров. Прямо перед влюбленными стремительно упала светящая шаровая молния. Жертвой стихии стал велосипед, покоившийся на середине лужи. На глазах испуганных молодых людей он превратился в груду скрученных железок...
 

...Несколько придавленных упавшими камнями подсвечников монахи вновь поставили на алтарь. Затем все встали на колени и склонили свои головы. Как и раньше, общие молитвы нараспев сменялись личными.

 Яркий солнечный луч прорезал своды храма, осветив распятие над органом. Один из монахов заметил это. Он поднял голову, капюшон обнажил бледные щеки и седые волосы. Если бы его глаза были из зеркала, в них отразился бы освещенный Крест. Он медленно поднял правую руку и протянул ее к Спасителю. Только не белой и не желтой оказалась его рука в лучах наступившего рассвета. Она была красной. И закапали с нее красно-черные капли, соединяясь на полу в маленькую лужицу. Губы монаха беззвучно зашевелились. Внезапно он остановился и посмотрел в правую сторону от себя. Придавленные массивным камнем, упавшим с колонны, там лежали два его собрата. Они были мертвы. Черные капюшоны скрывали лица, но предсмертные позы не могли скрыть той ужасной мученической смерти, которую они приняли на коленях возле алтаря. Кровь погибших обрызгала все в округе.

 Только мгновенье длился этот взгляд. Затем монах как-будто забыл о раздавленных возле него телах, и стал тихо подпевать братьям хорал...


...Она попросила его еще что-нибудь спеть, стоя прямо на скамейке. Но репертуар его небольшого концерта, подготовленный специально по этому случаю, был почти исчерпал. Оставался последний сюрприз. Он пододвинулся к ней ближе и попросил зажмуриться. В это время парк был пуст, и можно было не опасаться, что его шалость спровоцирует собак, выгуливаемых пожилыми дамами, как это уже однажды было.

 Открыв глаза, Она вскрикнула. От него остался только знакомый ей нос, все остальное скрывало длинное черное одеяние с капюшоном. Затем показались игривые глаза. Он медленно поднял правую руку и указал на большой камень, находящийся на поляне позади скамейки. "Внутренний голос подсказывает мне, - начал юноша низким голосом, - что перед нами деталь интерьера 15 века. Единственное, что осталось от христианского храма, получившего название "Поющий храм". День и ночь монахи пели в нем хоралы. Они дали обет молиться и петь до тех пор, пока там будет стоять алтарь. Но предание гласит, что прежде алтаря разрушились стены. Почти четыре с половиной столетия назад монахи склонялись...". При последних словах юноша вздрогнул, потому что из указательного пальца закапала кровь, соединяясь на парковой дорожке в маленькую лужицу.

 В тот же вечер Она позвонила ему домой и поблагодарила за прекрасно проведенный день. Поинтересовалось, не болит ли обрезанный палец, а после отрицательного ответа спросила, откуда он узнал столько интересного о средневековом храме. Юноша честно признался, что прочитал о нем в какой-то книге - эта история очень сильно его поразила, вот он и решил ее пересказать при случае.

 Внезапной вспышкой молнии в сознание молодого человека проникло воспоминание: именно эту книжку он читал перед сном накануне той ночи, в которую произошло чудесное исцеление от паралича. "Но...- добавил Он после некоторой заминки с явным желанием сменить тему беседы, - какое значение может иметь мое удачное падение с кровати, если по-настоящему вылечила меня именно ты".

 В ответ Она подарила ему свой благодарный магический смех.