Степной пейзаж

    Сайгак, со столь характерным для этого животного именем Кузя, превозмо-гая усталость и жажду,  мчался по раскалённой до бела степи. Грациозно вски-дывая и опуская копыта, он очень хотел произвести на окружающую его пус-тошь  впечатление преуспевающего сайгака.  Растрескавшаяся земля, при каж-дом ударе копытом,  издавала глухой звук, похожий на стон пленённого и обездвиженного чудовища, потерявшего всякую надежду на освобождение. Скача неведомо куда, с призрачной уверенностью зачем, Кузя, взмокший и простуженный, с плешинами по всей спине, продолжал свой нелёгкий путь.
    Из детства он помнил как однажды,  добравшись с мамой до зловонной лу-жи, цинично названной ею водопоем, в жижеподобном чреве которой неисто-во боролись за существование  уродливо-остервенелые пресмыкающиеся и на-секомые, Кузя впервые ощутил себя частью этого не тленного мира. На всю жизнь он запомнил, как мама подвела его к огромному, одноглазому оленю и, утирая слёзы сказала:
    - Вот сын, это и есть твой отец.
    Кузя не совсем понял, что это значит - ‘твой отец’, да и задумываться о смысле этого словосочетания не было никакого желания. Куда интереснее бы-ло разглядывать эти гигантские рога. Мама продолжала о чём-то причитать и всхлипывать, а Кузя заворожено рассматривал чудесные загогулины, пророс-шие, откуда – то из недр угловатого черепа ‘твоего отца’.
    Так в первый и последний раз наш парнокопытный герой  видел Его.  Про-шли годы, но образ рогатого papa сохранил в сознании Кузи  свою первона-чальную торжественность и трогательность. Раз за разом, пересекая вдоль и поперёк степные глади, он надеялся увидеть  Его вновь, и, прижавшись к ши-роченной груди громко расплакаться.  Но всё было тщетно. Из  тяжёлого ма-рева то и дело возникали бесхребетные гадюки да брезгливо щурящиеся кроты со своим выводком. Но Кузя никогда не терял надежду и, что ещё более важно - идею! При самых невыносимых обстоятельствах, в самых, казалось бы, без-выходных ситуациях он вспоминал слова своего учителя – старого дикобраза мсье Фовуа:
    - Кузьма - глупый сайгак, мне очень жаль, что у твоего отца – безусловно наимудрейшего оленя степей, растёт настолько бездарный, я бы даже сказал тупорогий наследник. Степень твоей бесперспективности не поддаётся ника-ким возможным измерениям. Единственное, что может придать смысл твоему существованию, так это идея. Запомни, Кузьма – глупый сайгак, крепко – на-крепко запомни сказанное прославленным оракулом степей - голубогорбым верблюдом:  «Всякий, кто удаляется от идей, в конце концов, остаётся при од-них ощущениях».
    Оставаться один на один с болезненными расчёсами и  урчанием давно не балуемого муравьями желудка Кузьме не хотелось, и потому, он решительно сосредоточился на идее, которой стараниями мсье Фовуа он посвятил себя:
- Отец, где ты? Я должен найти тебя. Отец…
    Подкравшиеся сумраки принесли с собой прохладу и, как всегда, располага-ли Кузьму к смирению и покаянию.