Колодец только для взрослых

"СУЩЕСТВУЕТ ЧТО-ТО, ОТ ЧЕГО ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ УБЕЖАТЬ; НЕ МОЖЕТ УБЕЖАТЬ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ОНО НАХОДИТСЯ В НЕМ САМОМ".


 Примечаю я, темные силы на нас обрушились.

 В позапрошлом году бабка Лиза с внучкой ушли ягоды собирать. Поздно ночью, когда уж вся деревня переполошилась, вернулась лишь одна девчушка. Дрожала она, как осиновый лист. Всхлипывая, горемычная поведала: бабушку потеряла, полдня ее окрикивала, да без толку.

 Тем же часом дюжие деревенские парни с дворовыми собаками побежали в лес. А ближе к обеду следующего дня сыскалось бабкино лукошко у высохшего колодца на Змеиной поляне.

 Прошлой весной домой не вернулись двое ребят, присматривавших удилища для рыбной ловли. Родители нашли лишь несколько спиленных деревьев неподалеку от той самой поляны.

 Месяца три спустя вновь приключилась история. Молодые ворковали в леске, да не довелось, видать, им вдоволь наласкаться друг с дружкой. Перед заходом солнца косари на поле услышали крик девки. Прибежали вместе с косами, думали, что медведь напал или разбойник какой. Глядят - девка мечется по лесу, глаза большие от диковинного испуга.

 Долго она лежала в горячке. Навещали ее родные пропавшего, спрашивали, где он. А девка в ответ волосы свои теребит, во весь голос ревет. Наши бабки ее тогда разными травками отходили. Как пошла на поправку, при многих свидетелях поведала: суженого колодец магнитом притянул, а потом и внутрь увлек. "Ох! - причитала девка, - ужас-то какой, как он ногами-то дергал, кричал от боли, когда оно его туды тащило…".

 Колодец бесовский тогда еще раз облазили, но ничего кроме сухих листьев не нашли. Девку признали сумасшедшей, а с южной стороны деревни построили частокол, в аккурат закрывший тропинку к Змеиной поляне. И все ж мать пропавшего пошла памятные цветы к колодцу возлагать. Цветочки потом сыскали у самой лебедки. За два дня букет так завял, как будто бы месяц там лежал.

 Минувшей осенью мы о колодце вновь заговорили. Стряслось ведь вот что. Молодой мельник Тихон решил жизни себя лишить. Дела у него стали плохи: речка поломала колесо мельницы, а барин из соседней деревни начал требовать возвращение долгов денежных, грозился судом. Да и с женой Тихон все больше ругался: ему детей хотелось, а бабе Боженька чрево заключила. Cентябрьской ночью прихватил он веревку с речным  камнем и пошел на Змеиную поляну.

 Было особенно темно, луна и та скрылась за черными облаками. В воздухе кружились разные летучие твари, крыльями шумевшие; да совы со всех веток глазами своими светили. Жуткая ночь! А Тихон гордо поднял голову, идет  и бормочет себе под нос: "Убивайте нечисти, не боюсь я ничего, кроме как вернуться назад в дом свой, к жене неплодной, к письмам с угрозами барскими и к мельнице моей сломанной. Нету мне жизни ".

 Тропинка к поляне давно травой заросла, так что даже днем не сыскать. Но как будто кто-то вел его, - сила эта, видать, бесовская. Так вот он и оказался на той поляне.

 После последней людской смерти добрые люди крест поставили, чтоб зло отпугивал. Тихон прямо на него наскочил в потемках, да и сломал. И решил тогда мельник, что раз креста нет, нечисть во всю разгуляется. " Вот хорошо, -  бормочет,  заикаясь, - веревка с камнем мне так и не cгодятся… Пущай только сразу убьет, без мучительства".

 Тишина вдруг воцарилась, мыши летучие угомонились, глаза совиные потухли. А Тихон все стоит и бесстрашно ждет решения  судьбы своей.

 Через некоторое время стал он приближаться к колодцу. Вдруг слышит звук падающих капель воды. Перегнулся через бревна и обмер. Голубой свет лился из глубины. Взобрался он поближе к заржавелой колодезной лебедке, перекрестился и прыгнул вниз.

 Как только в разуме оказался Тихон, так и понял, что плавает в водице почти у самого верха колодца. Она-то свет и лила. Тут мельник лик свой в ней увидел, да лучше, чем в зеркале своей избы.

 Присмотрелся внимательней он к образу и вскрикнул. Он, да не он. Лицо вытянулось, глаза стали больше, борода згинула. Тьма кромешная и филины меньше пугали, чем это отражение. Начал он тонуть, не думая выплывать, решил при последнем вдохе воздуха родимого, что дома ему более страшная жизнь уготована: представил Тихон, что тридцать лет в тюрьме по барскому показанию просидел, пришел домой уж немощным стариком, жена его померла, но нет у него деток кусок хлеба отцу поднести. Заплакал он горько и стал захлебываться.

 Сколько времени пробежало, никто и не знает. Вновь очнулся мельник. Чувствует, - еще живой и все также плавает в зеркальной водице, только глубже, чем прежде.

 Посмотрел на свое отражение и что есть мочи закричал со страху. Зрела на него из голубого серебра незнакомая женщина! Нос его, уши его, губы его, глаза его, а все вместе - не его, не Тихона. Ужас напал на молодца, затрясся он, как разумом тронутый. "Почему не убьешь, погань, зачем мучаешь, все равно ведь знаешь, что должен я помереть, не могу вернуться, нет у меня там ничего, ни завтрашнего дня, ни надежды?!".

 После этих слов закипела водица, забурлила, явилась широкая воронка, которая и утянула мельника.

 Пришел в разум он третий раз, уж так глубоко, что край сруба едва виднелся вверху. Смотрит - рядом с ржавой лебедкой крест прислонился. "И кто ж его там поднял с земли-то?"

 Вдруг вместо отражения тень явилась. Начал он  хлопать рукой по водице, отгонять, значит, тень эту от себя. А она не уходит, только разными неясными образами по воде расходится.  "Я, - захрипел вдруг он, - не за тем сюда прыгнул, чтобы в тень обращаться, смерти хочу, подайте мне ее, подайте, бесы проклятые".

 Тут мельника как будто потянул кто за ноги вниз. Поднял он тогда глаза кверху и сказал несвоим голосом: "Не того хочу более всего. Даже мне, тени, страшно умирать, потому что крест наверху остался. Жити я хочу, Господи!".

 Сказал, - и заколыхалась водица, голубой свет стал ярче прежнего. А Тихон вновь в забытье пал.


 Когда он поутру входил в деревню, свет голубой от него сиял. Одна я сияние это и узрела.

 Вечером возле мельникова дома собралась вся деревня. Слушали его рассказ про колодец, посмеивались. Вон как - в загробные дела больше верят, чем в обретение жизни новой. Помню, староста речь держал отвезти его в город доктору показать.

 И все же вечером наши молодцы пошли на Змеиную поляну, проверить, нет ли там голубого света и серебреной воды. Не было! И самого колодца не было. Исчез он, словно под землю провалился. Решили, что сам Тихон его и закопал.


 Многое с тех пор изменилось. Несколько семей перекинулись в соседнюю деревню. Примечаю я, первыми среди них были те, кто над Тихоном пуще всех смеялся, когда он живым из колодца выбрался. На Змеиную поляну больше никто не ходил: боятся люди, хотя и не верят ни той девке, у которой суженный пропал, ни Тихону. Одна я и верю. И как не верить, если сияние от мельника в то утро своим глазами видела?

 Жена Тихона недавно в один день родила двух ребеночков. Барин, который грозил ему тюрьмой за долги, сам в нее угодил. Люди говорят, что другого барина зачем-то порешил. Мельница вот только совсем развалилась. Но о ней Тихон не сокрушался. Землепашцем он теперь стал. Боженька его не оставляет, во всех делах удачу несет. Сам он веселый, счастливый ходит - любо дорого смотреть.

  Ох, самого-то главного я и не написала. Ведь потому только все это на бумагу вывела, что волнение свое хотела людям передать. Колодец вновь объявился!

  Вчера к моему отцу сестра приехала из С-ой губернии. Сразу с порога вестями стала делиться. Сказывала она о странном колодце с ржавой лебедкой. Как будто вырос он из-под земли на самой опушке леса, в который за грибами и ягодами вся деревня ходит. Люди подумали, что шутка это чья-то, мол, вырыли за ночь добры молодцы народ подивить. Боюсь я, как бы снова чего не началось. Да защитит нас Боженька от сил бесовских...