Наблюдатель

                Поэтом не рождаются случайно.
                Поэт – не человек. Поэт – это душа.
                (перефразируя И. Талькова).

  Я родился, растянув мускулы своего лица в беззубой улыбке. Кто-то сказал, что я буду клоуном - он ошибся.
Я улыбался, глядя в зеркало; улыбался, разбивая его рукой, не боясь порезаться; улыбался, смотря на смерть своего отражения.

  Я лежу в холодной кровати, следя за тем, как армия мурашек бегает по телу вверх-вниз. Нет, я не болен - здоровее многих, я не на смертном одре - смерть еще далеко. Уже далеко.
  Я мертв…

  - А-ха-ха-ха! - зазвенел детский смех.
  - Стой!
  Как маленькие волчата в гуще травы катались два юрких комочка молодой человеческой плоти.
Воздух гудел, сотрясаемый шелестом травы. Ветер запутался в ветвях деревьев, споткнувшись о ловушку резины настроения. Кажется, будто даже птицы завязли в трясине солнечных лучей, беспомощно разевая клюв, но не воспроизводя ни звука.
  - Ага, не поймаешь!
  - Ну, держись!
  Два маленьких вихря смеха и счастья поднялись из уютного ложа травы и рванули наперегонки…

  - Показатель фондоотдачи определяется, как отношение…
  - Черный пес – Петербург. Морда на лапах…
  - Вы все в шоке, в мыле…
  - Тут вы можете спутать чистую прибыль…
  - …радио. Зажигай!
  - We are stars now in the dope show!
  Радиоприемник голосил на все лады, пока кофеварка не заглушила все звуками кипящей воды и пара.
Кофе получился крепким, бодрящим и действительно вкусным.
  Кап! Желтое пятно расплылось на белой майке молодого человека, сидящего на кухне и пытающегося совместить потребление кофе с поглощением информации из утренней газеты.
  Заурчал холодильник. Минутная стрелка часов отмерила 5 делений циферблата. Холодильник замолчал.
  Молодой человек отложил газету и, напевая под нос, побрел из кухни, шаркая ногами. Через мгновение из ванной комнаты раздалось журчание воды. Молодой человек собирался бриться…

  - Алло.
  - Приветик! Как жизнь?
  - Да ничего. Нормально.
  - Вот скажи мне, американец… Чего это тебя сегодня  в школе не было?
  - Я приболела немного.
  - Ай. Что же так? Температура что ли?
  - Ну да. Тридцать восемь и два.
  - Много. Ты лечись давай, выздоравливай, а то я уже соскучился.
  - Хорошо.
  - Ладно, я побежал, потом еще звякну?
  - Звони. Рада была тебя слышать.
  - Ну, пока.
  - Пока.
  Распахнулось окно, и ветер ворвался в комнату. Несмотря на весеннее тепло, он был холодным. Он возник у кровати больной и оскалился. В руках его блеснули иголки, которые тут же вонзились в ноги больной.
  - Мам! – закричала она, - Мне холодно. Окошко прикрой, пожалуйста…

  Холодная кровать. Кто-то неожиданно вошел ко мне, так что я еле успел вернуться.
  - Есть хорошая новость – будешь жить, - сказал вошедший.
  Я улыбаюсь. Он воспринимает мою улыбку за радость. Он ошибается. Просто закончился очередной период, очередной приступ…

  Через неделю я смогу встать и выйти на улицу. Я буду улыбаться.