Военные

Суровые армейские будни: слаженность действий, подчинение уставу, рамки должностных обязанностей. Всё это во многом определяет поведение человека в форме. Почти не видны индиви-дуальные качества человека. Остаются лишь качества руководителя, исполнителя.
Где же можно встретить военного, понаблюдать за ним? Практически везде. Какие же они? Ответ банален: разные. Разные, как и все люди. Разные сами по себе и разные, в зависимости от си-туации. Где бы мы ни встретили человека в форме, обязательно обратим на него внимание, хотя бы бегло проследим за его походкой, манерами.
Гостиница — место моего наблюдения. Гостиница — место, где можно встретить приезжих военных, местных, приходящих к ним в гости. Бывают здесь и солдаты срочной службы, к которым приехали родители.

Молодой парень, который у себя дома чувствовал себя легко и уверенно, здесь скован и сму-щён. Он стоит рядом со своими родителями, братьями и сёстрами и чувствует себя "не в своей тарел-ке". Он уже отвык от "гражданской" жизни и теперь не знает, как себя вести. Но глубокой ночью, когда его родственники уже спят, он выходит в вестибюль гостиницы и жадно пожирает глазами светящиеся витрины с большим набором спиртного. Провожает взглядом стройные ножки женщин лёгкого поведения. Всё это ему не доступно. У самого денег давно уже не было, а родители отдали почти всё за номер в гостинице. Вот и остаётся только смотреть. И, наконец, опьяненный несбыточ-ными грёзами, он отправляется спать.

Иногда военные, даже не находясь в форме, напоминают о себе, обращают на себя внимание.
— В триста пятнадцатом полковник... — лысоватый маленький человек подошёл ко мне, ох-раннику на входе в гостиницу, взял за пуговицу и, поднявшись на цыпочки, прошептал в самое ухо.
— Ну и что? — недоумевая, спрашиваю я.
— Он только с севера вернулся. У него руки отморожены, — уже раздражаясь моей непонят-ливостью, но всё ещё шёпотом сказал он.
— Ну и что? — может, я действительно должен был уже что-то понять.
Невысокий человек бросил мою пуговицу, опустил напряжённые руки, сжал кулаки и, накло-нив вперёд голову, осмотрел меня исподлобья.
— Беречь! — надрывным шёпотом прошипел он, — Беречь!

В большинстве же случаев, военный человек выделяется из пёстрой толпы строго установ-ленной формой одежды. Кто-то чувствует себя неудобно, и, вырвавшись из неумолимых сетей уста-ва, спешит сбросить с себя надоевший мундир и одеться так, как хочется только ему. А кто-то наобо-рот, не расстаётся с погонами даже там, где их лучше не показывать.
Небольшой бар в подвале старого дома. Продавщицы с базара празднуют чей-то день рожде-ния. Расставшись, наконец, со своими фартуками с большими карманами, они оделись красиво и прилично (на сколько вкус им это позволил). В неосвещённом уголке зала сидят два офицера-лётчика: низенький коренастый майор и детина-капитан. Уже захмелевшие продавщицы, чувствуя отсутствие мужского общества, приглашают офицеров танцевать. Звучит, возможно, специально заказанная песня "А я люблю военных". Дамы довольны: теперь с них не сводят глаз. Кавалеры же полностью отдаются танцу. Коренастый майор с выпрямленной спиной и высоко поднятым подбо-родком вышагивает на месте, следя за отмашкой рук и по очереди отрабатывая команды "равнение налево" и "равнение направо". Рослый капитан скромно переминается с ноги на ногу и поедает гла-зами эффектную брюнетку в коротком чёрном платье. Кто-то приносит фуражку с их столика, и она проходит по головам всех танцующих продавщиц. Эффектная брюнетка, заметив внимание капитана, подходит к нему, и вот уже первая пара определилась. Капитан приободряется, и его руки начинают гулять по спине своей партнёрши. Темп музыки увеличивается. И вот кульминация сцены: брюнетка подпрыгивает и, обхватив ногами тело капитана, повисает на нём. Сначала она держится руками за его шею, а потом отпускает руки и опрокидывается назад. Капитан, придерживая девушку за спину, начинает быстро кружиться среди расступившейся толпы. Все хлопают и кричат. Музыка закончи-лась. Капитан повёл брюнетку к своему столику. И только на середине пути она замечает, что её юб-ка, после столь бурного танца, собралась гармошкой на талии.

Наверное, не стоит строго судить офицеров, ведь они — тоже люди, со своими слабостями и манерами. Но как же быть с формой? Ведь это же не просто сшитые куски материи.

3 ноября 1994 года.