Так всё и было

Комната оказалась сидячей: мягкий потолок, скользкие стены. Пол был увешан картинами неизвестного Рембрандта. Аромат свежих стульев наполнил пространство между дверью и кухней.
Все молчали. И только чей-то желудок периодически нарушал общее веселье. Разговор не клепался. Всё уже было пережарено и срыгнуто. Но распоясываться не хотелось. Что-то всё равно окапывало двух не молодых, но и не старых самцов. Они уже давно обглодали собственные кости, но так ни до чего и не добрались. Дверей не видно. Один, более маленький, спросил у менее большого: "Что мне делать?"
— Ты такой же дурак, как и я, — ответил тот.
— Почему это я — как ты. Может это ты — как я?
— Не в этом досуг. Надевать штаны на голову лучше, чем рубашку на ноги.
— Да, но я так не могу. Ноги у меня — голые.
— Ерунда. Выпей бесплатно пиво, а деньги потрать на себя. И никто не спросит тебя, где ты раскачивался всю ночь. А если спросит, выруби топором электричество на лестнице, да так, что не ломаным пером об стенку горох.
— А как же любовь?
— Любят всех, но не подряд. Если ты презерватив, у тебя даже больше шансов, потому что в картах не везёт.
— Не поэтому. Всё дело в боли. Чем больше крови, тем больше крика; чем больше крика, тем лучше получается закончить.
— Ты прав. Все мы маньяки.
— Ты маньяк, — сказал более маленький третьему, у которого глаза гуляли по лбу. — Что ты на это скажешь?
— Может быть, — мрачно ответил тот. — Вот если б у меня было две головы... А вообще мои родители — беспартийные.
— Ты сильный, — оценивая, сказал более маленький.
А менее большой уже отправил свои уши в наблюдение за подшефным стадом комаров. Кар-тина медленно плыла по его глазам, унося за собой вялый день и активную весну, бешено вползаю-щую в лето.
Дело было так...

12 июня 1996 года.