Прогулка Селивёрстова

 Была предвесенняя погода, когда, казалось бы, кругом ещё зима, но уже чувствуется - вот-вот, через каких-нибудь несколько дней, всё потечёт и растает. Но пока что - был снег и лёд.
 Селивёрстов шёл по этому снегу, и ноги его проскальзывали по этому льду.
 Ситуация ещё усугублялась тем, что впереди, прямо перед ним, шли двое, судя по виду сзади: мать и сын. Шли небыстро, и загораживали проход, благо что тропинка с двух сторон ограничивалась сугробами, которые не хотелось проверять на глубину, и вообще.
 Сначала Селивёрстов ничего не думал - просто шёл, потом задумался, хуже, хуже, и в конце концов задумался совсем нехорошо - нерв в нём разгорелся до некой околовоспламеняющейся точки. И думалось ему: Убить их мало. Убить. Мало. Да, мало. Не так надо, а вот как: Подойти поближе, и свернуть этому щенку шею, и бросить на сугроб, пусть погреется. А потом: С матушкой его так нельзя - она ведь женщина. С женщинами надо по-другому. Свернуть ему шею, повернуться к матери и опрокинуть её на тропу. Да, опрокинуть и поиметь.
 Селивёрстов даже представил себе, как он это будет делать, отчего ему сразу стало лучше, но ещё возбуждённее и с тяжестью в штанах: Опрокинуть - пусть лицом в снег. Навалиться сверху, чтобы придохнулась и поняла. Пальто - наверх, юбку - наверх, колготки - рвать, а там - разберёмся, разберётся. И просунуть в неё. Ох, не надо! Надо, надо. И - раз! И - два! Хорошо? Молчит, охает. Ещё тогда: Раз-два-три-четыре! И ещё! И ещё! Нечего было... в мире... в мире... Ещё! Кому сказал! Ещё! Вздыхаешь? Нравится? А теперь перевернём - посмотри в лицо герою! Я! Это я! Вот я какой! Смотри - запомни - может встретимся потом? Как-нибудь? А?! Пошёл-пошёл! Голова трясётся, качается из стороны в сторону, как помпон на шапочке у Красной Шапоч... И так-и так-да-ле-е... Ооппп... Го-то-во... Всё. Хватит. С тебя. Вста ю. Ухо жу. Нет, ещё одно - подойти и - пнуть.
 Но кругом были люди, и Селивёрстов не решился.