Повесть о гранитной плите

ПОВЕСТЬ О ГРАНИТНОЙ ПЛИТЕ
Стояла великолепная майская ночь. Весь город давно уже спал. И только в подвале дома № 16 корп. 1 горел свет и слышался стук. Там безумствовал гранитный мастер Иваныч. Стиснув зубы, со зверским выражением на лице, мощными ударами молотка по трёхзубой скорпели с твёрдым победитовым наконечником он дробил дымчато-серый с голубоватым оттенком мрамор “уфалЕй”...

На этом повествование обрывается. Причин этому несколько:
1. всегда лучше посмеяться над собой самому, иначе это непременно сделают другие;
2. смеяться над собой всегда лучше про себя.
11.9.1996

Несмотря на то, что, несомненно, гениальная и блестящая повесть столь предательски оборвалась на самом интересном месте, отдельные фрагменты её блуждают в воспалённом мозгу автора и нарушают его ночной покой в тревожные часы бессонниц...

Было девятое мая. Иваныч дорубал “уфалЕй”. Работы оставалось примерно на час, а сил уже не было. Вдруг по ступенькам, которые вели в подвал дома № 16 корп. 1, застучали шаги. “Бандиты!” – мелькнуло в воспалённом мозгу гранитного мастера Иваныча. Но и на этот раз он, к счастью, ошибся. Это был учатсковый инспектор n-ного о/м Павел Фёдорович Р.
- И как же ты тут только работаешь? – задал привычный вопрос Павел Фёдорович, сочувственно глядя на бледного, измождённого Мастера.
- Да я и сам не знаю, - отвечал Иваныч, опираясь о грубо сколоченный из неотёсанных досок стол, чтобы не упасть...
11.11.1997

А летом случались выезды на природу. Заезжали с вечера на двух машинах, останавливались на обрывистом берегу Клязьминского водохранилища, пили “Смирновку” и соки, курили “Мальборо” и “ЛМ”, включали на полную громкость автомобильные приёмники и магнитофоны, жарили при свете фар шашлыки... А однажды Иваныч, выпив 50-градусной “Смирновки” с синей этикеткой, декламировал, взобравшись на большой камень, размахивая руками, весь освещённый лучами восходящего солнца, стихи выдающихся русских и советских поэтов, а также и свои собственные (ибо был он, кроме всего прочего, ещё и поэтом).
23.9.1998

Много воды утекло с тех пор. Упал рубль, подскочил доллар, а мастер Иваныч стал гранитным аспирантом. Но всё так же, по-прежнему, иногда долбит он мрамор “уфалей” и гранит “габбро”, хотя уже не в тёплом подвале, а в промёрзшем гараже... И отлегает у него от сердца, становится легче на душе, не жалеет он уже почти о несчастной любви, и идёт домой налегке, с весёлыми и оптимистическими мыслями...
14.3.1999