На остановке

Рейсового автобуса не было и не предвиделось в ближайший час. Порхали, как ласточки, юркие маршрутные такси за двойную цену, да иногда зазывно распахивались легковые, водители выскакивали и расстилали к дверям ковровые дорожки. По ним не спеша входили хозяева жизни, с баулами шмуток и денег в нераспечатанных пачках. Цены на ковровые дорожки были астрономическими, и Сашка Елисеев ими даже не интересовался. Он жевал сухарик и тоскливо думал, что опять опаздывает на работу. Попутно философски размышляя о своей нескладной жизни: кому это нужно, чтобы он, классный инженер, перебивался с хлеба на молоко с женой и сыном? Дорога в центр каждый день туда и обратно съедала больше десяти рублей, в столовую он давно не ходил, перешел на сухой паек. Слава Богу, никто не видит, что у разваливающихся ботинок отсутствуют подошвы, а на асфальте следов не остается. Вместо дипломата Сашка уже давно носил грязную сеточку. В рваных джинсах, купленных в "секонд-хэнд" и с давно не стриженной из экономии шевелюрой он на всякий случай косил под хиппи, а то как-то неудобно было. Знакомые их семьи, которые работали в институте микробиологии, уже пару месяцев как стали вегетарианцами, откопали где-то книжечку "Дикие съедобные растения наших лесов", выпущенную в голодные послевоенные годы, и советовали ему вернуться с ними обратно к природе... Сашка как-то попробовал ради интереса пожевать молодую кору осины, но почему-то не понравилось. Тараканы давно эмигрировали к соседям наверху, занимающимся коммерцией. Маленький сын жевал обои и цветы с окон. Жена навострилась кормить собственным молоком всю семью, но сколько можно, сыну шел уже третий годок, скоро молочные фонтаны должны иссякнуть... Временами Сашка подумывал, может тоже пойти в спекулянты или рэкетиры? Ребята, с которыми он когда-то занимался восточными мордобойными искусствами, зазывали его в мафию, там хорошо, сытно; замочить, правда, могут, но это мелочи...
На ночь они с женой читали Библию, что не хлебом единым жив человек. Помогало, но не очень. Внеземные цивилизации, которые, говорят, наблюдают за нами из невидимой обычному глазу летающей посуды, на помощь не приходят потому, что у них приказ свыше - в земные дела не соваться - от этого может быть непоправимый вред в деле развития мирового космического разума. Наверное, обливаются в своей посуде скупыми инопланетными слезами, на нас глядючи.
В последнее время от недоедания Сашка даже иногда видел что-то не очевидное и не вероятное, но старался отгонять бредовые видения метлой материализма. Вообще-то считается, что когда человек живет духовной жизнью - у него зрение становится особое. Глаз-алмаз, хоть ревизором работай, всю человеческую изнанку видно. Сашка уже пару дней пугливо замечал какие-то странные полупрозрачные поля вокруг людей. Вот у этого "нового русского" над головой вместо нимба светится долларовый знак, как будто из сигаретных колечек... недаром на легковой уехал. У старика, одетого в пиджак, который до этого носило огородное пугало, - аура из пустых бутылок. У бородатого интеллектуала в треснутых очках - на плече призрачный автомат...
Сашка замотал одурелой головой. Привидится же, черт-те что...
Проехали мимо остановки два пустых автобуса. Водила из одного показал язык, на другом был начертан лозунг "Летайте самолетами Аэрофлота" и "Хотите на Канары?" "Не хочу, - подумал мрачно Сашка, - дома дел невпроворот. На огороде все приходится поливать собственным потом, потому что воду не дают, теща кричит: "Когда же ты, кормилец, выйдешь на большую дорогу?!" Денег нет удрать от нее к родственникам в Маслянино, а вы, гады, на Канары!.."
Круглолицый, розовощекий молодой человек подбежал к Сашке, уже одиноко стоящему на остановке (остальные ушли до следующего автобуса), крича: "Брат! Айда к нам в школьный спортзал на проповедь, совмещенную с баскетболом!" Сашка с трудом освободился от захвата приемом дзюдо и спрятался в автобусную будочку.
- А ну-ка, подтянули штаны и все на выборы! - рявкнул вдруг какой-то радиоголос из соседнего дома. И тут же утонул в грохоте тяжелого металла: кто-то из молодого поколения отрывался от нашей действительности своим способом.
Сашка давно бы уже ушел с остановки, но шеф, хотя в отделе нечего делать, - всех разогнали в бессрочные отпуска, - придерется ведь, нехороший человек, и скажет: а кто будет кроме нас, Саша, поднимать из руин электронную промышленность?! И сократит еще, чего доброго, чтобы удобнее было наливаться в одиночку техническим спиртом у себя в кабинете. С гордостью Саша вспомнил, что следы их деятельности в некогда могущественной державе были видны везде, даже на резиновых изделиях №2. Сейчас впору вместо "Проверено электроникой" писать "Проверено надуванием"...
Этот, из Церкви Христа, нашел себе новые жертвы, сыпал крошки голубям и громко читал им проповедь. Сашка зверем ходил туда-сюда. Если бы у него был хвост, он бил бы им себя по бокам.
"Может, продать что-нибудь? Скажем, шкаф, доставшийся от прабабушки?.. - соображал Сашка. - Да кто его возьмет! Все что можно уже продали... Осталось - Родину или бессмертную душу..."
Когда Сашка созрел для того, чтобы взять в руки оружие пролетариата и запустить им в окно районной администрации, раздался звук, от которого завибрировало в ушах...
На остановку села летающая тарелка.
- Садись, братан! - замахал зеленой клешней какой-то ракообразный в скафандре и темных очках. - Доброшу по сходной цене, в порядке братской помощи... Куда хочешь.
Сашка взгромоздился на кресло рядом с инопланетным водилой и тут до него дошло, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
- И почем? - спросил он, напрягаясь.
- Конвертируемые нынче, братан, только бессмертные души, - ответил зеленый брат по разуму и улыбнулся зубастой пастью, в которой торчал окурок.
И лихо нажал на газ...