точка отсчета...

Ндааа…Все - таки придется убить соседей. Уже время обеда. С самого утра я слушаю шум этой гребанной дрели, двух сраных молотков и вопли моей кошки (у нее течка, а при таком шуме она нервничает и не может уснуть).
    Я встаю с дивана, влезаю в тапочки, жму на пульт - делаю звук телевизора тише. Открываю дверь, выхожу на лестничную площадку, звоню в соседнюю дверь. Дрель умолкает, щелкает замок, из приоткрытой двери появилась молодая девушка в бейсболке, козырьком назад, надетой на косынку. На заднем плане, в пыльной залитой солнцем комнате какой-то быковатой наружности кекс меняет сверло у дрели, сидя на корточках возле синего раскладного ящика.

    Их двое. Это точно. Однокомнатная квартира. Как-то ее снимала молодая пара. Банкир и циркачка. Мы хорошо сдружились. По вечерам мы ужинали и пили вино у меня дома, по утрам я трахал циркачку у них дома, в то время как ее муж дул на чашку горячего кофе в своем ссаном офисе. Они прожили около месяца в этой здесь. На кануне Дня Всех Влюбленных банкир снял другую квартиру, и они переселились. А еще через месяц, совершенно случайно, в газете, которую читал какой-то урод, что сидел рядом со мной в метро, я увидел их фотографии. Банкира и циркачки. В статье писали про то, как один кекс порубил свою любимую жену топором, на мелкие кусочки, а затем зажарил. Потом вышел во двор с большим рюкзаком и, повторяя одну и ту же фразу  «…даже когда тебя нет рядом, я всегда точно знаю, где ты…сука…так говорил Заратустра…бля…», раскидывал жареное мясо бездомным псам. За этим занятием его застукали менты. В итоге его посадили в психушку.
 
   Девушка в бейсболке въехала, что я сосед. Я оставил свою дверь приоткрытой, к тому же на мне домашние, ковровые тапочки.
   - Я вас слушаю, - девушка в бейсболке облокотилась на дверной косяк.
   - Не -е, …это я вас слушаю…- спокойно ответил я, подняв стальной кольт 6,3 калибра ровно между бровями девушки. Мозги вперемешку с тем, что осталось от бейсболки, красно-коричневыми шлепками разлетелись по стенам и потолку коридора. Я переступил через тело, сделал еще два шага и два выстрела. БЭМС-БЭМС!!! Кекс так и не успел меня разглядеть. Когда его тело по инерции незаконченного движения  все же повернулось ко мне лицом (вернее тем, что от него осталось), смотреть ему было уже нечем.
 
    Я стою по середине, местами заляпанной кровью и мозгами, комнаты и почти минуту смотрю на потолок закрытыми глазами. Бля, я потратил на этих уродов слишком много патронов….Осталось…два. Каждый патрон я покупаю у Стива, по 1,5$ за каждый…
    Боже…какая тишина.
 
    Через минут семь приехали менты. Участковый позвонил в мою дверь, я выхожу из душа.
- Добрый день, - Василич тянет руку через порог.
- Здрасьте Алексей Васильевич, - я переступаю порог, жму руку и делаю шаг назад. Примета.
- Не слыхал чего-либо?- за спиной участкового выносят труп, накрытый простыней. Снуют туда-сюда люди в форме и без нее.
- Каэш слыхал, - на мне трусы-боксеры, полотенце через плечо и мокрые волосы, - ремонт, уже третий день, с утра до ночи, - я вытянул шею, чтоб рассмотреть как за спиной Василича выносят второй трупп, - а что-то случилось…?
- Да…вот, - Василич как-то хитро проговаривает с паузами и смотрит на мою реакцию такими же хитрыми, ублюдскими глазками.

О, нет, он меня не подозревает. Даже в своем самом страшном пьяном приходе Василич не сможет представить меня в роли убийцы. Просто профессиональная привычка, выработанная годами. Так же он смотрит на жену и спрашивает про дела в школе у своих детей, когда приходит после ночного дежурства в опорном пункте. Просто привычка.
 
- Странно, - протянул я, с мокрой черной сосульки волос, стекает капля, вдоль левого виска. Где- то чуть ниже щеки, ближе к подбородку она медленно останавливается. Наконец застывает и начинает высыхать, вызывая мерзкую щекотку. Не понятно от чего, но я не решаюсь ее вытереть. Как будто это действие может выдать меня. И через секунду на меня накинутся эти грязные жлобы, повалят в коридор, на пыльный палас, придавят своей вонючей, потной формой и урод, который будет сверху, чесночным дыханием прошипит мне в ухо и в нос « Вот ты и вперся, сынок ».

- Меня разбудил шум дрели, часов в 12…я долго ворочался, но уснуть так и не смог… потом я врубил музыку и залез в душ.- все сходилось, сейчас около двух, при моем образе жизни пол часа не имеют значения, и Василич это понимает.
-…кажется я слышал два…нет, по моему три глухих звука, но я не мог даже представить ТАКОЕ…- « Старый козел» добавил я про себя.
- Да, такое не дай бох каждому, - сказал в никуда участковый, - ну вот что, если что-нибудь еще вспомнишь, позвони или в часть или домой, ладненько?…- он улыбнулся и его лицо как-то изумительно мило, по-деревенски сморщилось. - Мамке привет передавай, - с этими словами участковый похлопал меня по плечу.
- Ладно, передам, - после моей улыбки он увидел мою дверь с номером “66”.

   На кухне вскипел чайник. Завтрак. Два куска хлеба с гусиным паштетом, ванильный пудинг, немного овощного рагу, стакан свежевыжатого грейпфрутового сока, две капсулы витамина Е и одна сигарета “Lucky Strike”. Через час за мной заезжает Абат, потом мы забираем Гайку и катим на дачу, где живет семья знакомых хипарей. Я готов.

   Звонок в дверь. ПиЛиНь-ПиЛиНь….Зашел Абат. Я сижу в кресле шнурую второй ботинок.
- А че тут случилось.. ? – Абат тычет пальцем в сторону квартиры с кровавым ремонтом и уже с опечатанной дверью.
- Забей, - перекинув через голову на правое плечо замшевый рюкзак, я выхожу за Абатом на лестничную площадку, и запираю дверь. Абат вызвал лифт. На самом деле рюкзак особо мне и не нужен. Все нужное я распихал по карманам. Сигареты, зажигалка, Dirol KiDS, лопатник VaLentino  из мягкой кожи с деньгами и фотографией 16-ти летнего Лео, CDплеер Panasonic, две пальчиковые батарейки Durasel и пачка антидипрессантов.

  Лифт, лестница, скрип раздолбанных деревянных дверей. Мы сели в машину. Абат включил радио, я закурил.
  -  Как сеня классно…- промурлыкал Абат. Мы выехали из двора, обогнули еще пару домов и через минут пять выехали на МКАД. На всю орет Faithless, мы мчимсяи по раскаленому асфальту, в сторону юго-запада Москвы и на встречу Вечно Летнему солнцу