Декабрь-17

 Как всегда, рано утром полковник Лавров, на-чальник гарнизона закрытого города Декабрь-17, обходил свои владения.
Утренний бриз разогнал облака над Надеждин-ской бухтой; молодые солдаты разгружали с прогулочной яхты "La raison de l"existance" груз арктических цветов, прибывший накануне ночью из Усманска. "Кажется, все в порядке", - подумал Лавров и уже собрался было дви-гаться дальше, как вдруг его окликнули. Навстречу пол-ковнику неотвратимо приближался Гриша Доскин, моло-дой выскочка из усманской газеты "На юго-восточном посту".
- Полковник! Илья Исаевич! Ну, пожалуйста! Несколько слов для прессы! Скажите, что японцы не пой-дут на бомбардировки!
"Интересно, этот человек и думает тоже воскли-цательными знаками?" - подумал Лавров.
- Ситуация в целом под контролем, - ответил он, - безопасности нашей страны ничего не угрожает.
- Скажите, что вы уверены в том, что вы гово-рите!
- Я всегда уверен в том, что говорю, - жестко ответил полковник и направился в сторону комендатуры отчасти по делам, отчасти для того, чтобы избавиться от назойливого журналиста.
"Первым делом надо зайти к дежурному", - ре-шил Лавров.
При появлении полковника молодой дежурный страшно смутился, убрал ноги со стола, спрятал в карман томик Акутагавы и попытался вставить в лацкан алую розу.
- Вольно, - снизошел Лавров, - докладывайте.
- Подготовка к японским ракетно-бомбовым ударам в целом завершена. Улицы города и крыши зданий засажены цветами и кустарниками. Батареи зенитного огня укомплектованы картошкой-скороспелкой и сахар-ной свеклой повышенной красительности, шипы на розах наточены и приведены в боевую готовность.
- Это хорошо... ладно, продолжайте боевое де-журство.
В помещение вошел подполковник Захаров, ко-мандующий подразделением ПВО. На лице его была на-писана тревога.
- Товарищ полковник, получено донесение о том, что ракетно-бомбовые удары японских ВВС назначе-ны на сегодняшний полдень.
Полдень... да, этого Лавров никак не ожидал. Японцы оказались подозрительно торопливыми! После того, как бесславно провалилась их провокация в примор-ских поселках Васильковском и Незабудкинском, их оз-лобление и наглость достигли предела. Еще бы, ведь с самого начала основная цель японцев так раз и состояла в войне против озеленения самой могущественной страны мира - России! И зная это, мы никогда не шли на откры-тые боевые столкновения. Но не ради мира, нет! Зачем нам мир? Мы никогда не поддавались на японские выход-ки даже не из лени, нет, а из вредности. Если самые ум-ные, так пусть помучаются.
Зато в результате постоянной военной угрозы со стороны Японии наша оборонная мощь воистину достиг-ла фантастических масштабов. Всю страну покрыла сеть газонов, клумб, оранжерей и парников. Как никогда ог-ромное значение приобрели военно-инженерные службы. Заводы по производству боеприпасов выпускали сотни тысяч тонн семян в год. Но то, что японцы решили атако-вать Россию так быстро, снова сводило на нет все усилия по подготовке обороны. "Ну, ничего, что-нибудь приду-маем", - успокаивал себя полковник.
Ровно в половину двенадцатого он вернулся на командный пост и стал ждать бомбардировку. Следом за ним в помещение вошел подполковник Захаров.
- Не летят? - поминутно спрашивал Лавров молодого дежурного.
- Никак нет, - браво отвечал дежурный, пряча за пазухой роман Кэндзабуро Оэ.
Наконец, в пять минут первого показалось первое звено японских бомбардировщиков, прорвавшихся сквозь основную линию российской противовоздушной оборо-ны. Выглядели они страшно: побитые картошкой-скороспелкой, оскверненные подтеками свекольного сока, они меньше всего напоминали гордость императорского воздушного флота.
- Огонь! - приказал полковник таким грозным голосом, что несколько бомбардировщиков сами рухнули от страха на землю.
В воздух взметнулось несколько тонн картофеля, но поздно: смертоносный груз уже начал падать на землю.
- Что они используют на этот раз? - осведо-мился полковник.
- Боюсь, что дикие кактусы.
- Ерунда. Отправьте туда роту боевых верблю-дов.
- Есть.
Тем временем в воздухе появились российские истребители-перехватчики и стали поливать японские бомбардировщики компотом.
- Отлично, - удовлетворенно произнес полков-ник и откинулся на спинку кресла.
Бой продолжался еще несколько минут с устой-чивым позиционным перевесом в пользу российской авиации, когда из-за линии горизонта появилось второе звено японских самолетов.
- Применить тяжелую зенитную артиллерию!
- Есть применить тяжелую зенитную артилле-рию!
В воздух полетели тыквы, арбузы и дыни; непо-воротливая японская техника, нелепо кружась вокруг сво-ей оси, натыкалась друг на друга и тяжело бухалась о землю. Испуганные японские пилоты в ужасе разбегались от боевых верблюдов, прятались в клумбах, прыгали в кусты шиповника, делали харакири и все равно, в конеч-ном счете, сдавались в плен. Тем временем появилось третье и последнее звено японских самолетов.
- Боже, это кукурузники! Что делать? - в ужасе прошептал Захаров.
- Что ж... Применяйте последнее средство, под-полковник, больше выбора у нас нет, - ответил Лавров.
Японские кукурузники, сшитые из сверхпрочной фанеры, сделали круг над городком и начали сбрасывать из бомболюков свой смертельный груз - йокогамскую сиреневую плесень. Плесень растекалась по улицам, стремясь поглотить на своем пути все живое. В ее напла-стованиях исчезали цветы, кустарники, домашние живот-ные.
- Огонь! - скомандовал полковник.
Тотчас открылись секретные резервуары и на плесень полились тонны яблочной браги - секретного оружия российской армии. При соприкосновении с брагой плесень темнела, съеживалась и, наконец, взрывалась, оставляя после себя лужицу коричневой неприятно пах-нущей жижи. Одновременно с этим направленный поток яблочной браги ударил и по японским истребителям, в результате чего те, замедлив свое движение, плавно опус-кались на землю, напоминая осенние листья.
- Ну вот, вроде и все... - произнес полковник и, утерев пот со лба, тяжело рухнул в кресло.
После нападения японских ВВС на Декабрь-17 полковник Лавров был награжден званием Героя России, рассказ о его подвиге с массой нужных и ненужных под-робностей был опубликован в газете "На юго-восточном посту" под заголовком "Суворов молодой демократии". Нанесенный ущерб городу удалось быстро возместить; снова были разбиты газоны и клумбы; был выведен даже новый сорт чайной розы под названием "Декабрь-17".
Иногда мне даже кажется, что эта роза у меня на столе тоже называется "Декабрь-17", хоть это и не так.
19 июля - 30 сентября 2000 года.