Москва - Петербург

Клинков и Быков ехали в метро.
- До Питера доедем, а дальше - не знаю, - Клинков сердито постучал ногой по полу.
- А может - в Клайпеду?
- А еду ты взял?
- Огурцов полбанки и колбасу. И сельдь, - Быков протер окно рукавом и добавил:
- Ни зги не видать.
- Пошли в следующий вагон, может, там виднее.
Они встали и пошли в конец вагона, сметая на ходу шинелями окурки, валявшиеся на полу. Папахами они задевали лампы в потолке, а чемоданами цеплялись за поручнями.
- Не пускает нас вагон, - заметил Клинков. - Видишь, дверь закрыта.
Быков разбежался и ударил головой в дверь. Потом снова разбежался и еще раз ударил. Потом еще раз. Наконец, дверь открылась. Быков надел папаху, поднял с пола чемодан и вышел из вагона.
- Сколько время? - спросил Клинков.
- Семь тридцать, - ответил Быков.
Клинков вошел в вагон, аккуратно закрыл за собой дверь и прислонился к окну.
- И здесь не видно, - сообщил он Быкову. - Что-то скачет за окном, а что - не поймешь.
- Может, у пассажиров спросим? Мол, что да как? - и Быков сел на полку рядом с каким-то стариком, что-то зашептал ему в ухо. Старик недовольно заворчал и укрылся простыней.
- Это же плацкартный вагон, - сообразил Клинков. - А мы с тобой в грузовом были.
- А они кто?
- Тоже в Питер едут. Эй, дед, ты в Питер едешь?
- Не мешайте спать, - раздался женский голос с верхней полки.
- Пошли дальше, - сказал Клинков.
Папаху он сунул под мышку, чтобы не мешала, и направился в другой конец вагона. Быков пошел за Клинковым. Он временами задевал пассажиров чемоданом, пока не догадался привязать его ремнем за ручку и тащить за собой.
- А мы в сторону движения идем или против? - спросил Клинков.
- Да не поймешь. Вроде и туда и обратно что-то мелькает, - ответил Быков.
- Может, это нас другие поезда обгоняют? - догадался Клинков.
Они зашли в купе проводника и сели за стол. Кроме них в купе больше никого не было.
- Давай, подождем кого-нибудь, - предложил Клинков. - Жаль только, водки мало осталось.
Водки было половина бутылки, для серьезных людей пустяк. Быков достал из чемодана банку огурцов и колбасу.
- Ты видишь, что делается? - спросил его Клинков. - Вся страна катится в тартарары.
Быков вынул из кармана бутылку и разлил водку по стаканам.
- Ну, будем.
Они выпили.
- Нам надо охранять это место, - сказал Клинков. - Сюда многие захотят пройти.
И действительно, в двери уже стояла женщина в ночной рубашке.
- Уходи отсюда! - крикнул Клинков, - в вагон иди!
- А в туалет можно?
- Кому сказано, - крикнул Быков, - в вагон иди.
Женщина ушла.
- Пойдем, - ткнул Клинков в бок Быкова. - Да папаху сними, а то пристрелят.
Быков положил папаху на стол и посмотрел вопросительно на Клинкова.
- Пойдем, - сказал Клинков.
Они вышли в коридор и встали между баком с горячей водой и купе.
- Мы никого не пустим, - сказал Клинков.
- Ага, - кивнул Быков.
Пассажиры уже выстроились в очередь перед ним.
- Мы хотим в туалет, - крикнул женщина в конце очереди.
- Убирайтесь вон! - закричал на нее Клинков. - Вам здесь не место.
- Пусти меня, - крикнул дед. - Я дорогу знаю.
- Уходи! - Клинков схватил деда за голову и задвинул обратно в толпу. - Много вас тут говорит.
- Дайте дорогу милиции.
- Пошли вон!
- Не мешайте.
Кто-то убил Клинкова. Быков быстро вбежал в купе проводника, закрылся, оглянулся. Толпа уже рвала дверь.
- Не уйдешь, сволочь, - крикнул старик.
Быков затравленно огляделся: слева и справа ломали стену, сзади били по двери чем-то тяжелым.
- Мы вас всех поймаем, - крикнула женщина.
Быков вылез на крышу, перекрестился и прыгнул на крышу поезда, возвращавшегося в Москву. Уже через час он был на Ленинградском вокзале.
- Здравствуй, моя Москва, - подумал Быков радостно. - Здравствуй, моя Родина!