Я выстрелил в девушку...

                --- Господи, что же это такое, за что мне это наказание. Что мне делать, чем я заслужил такое?---  я осмотрел комнату, в которой я сидел. Разве так я привык жить? Где та роскошь, что меня окружала всю жизнь? Куда все это исчезло? Осталась только старая моя мебель: письменный стол, который местами уже треснул, диван с промявшимся матрасом да запылившееся зеркало и вешалка, на которой красовался мой осенний плащ; помнится мне тогда, я посмотрел в окно и, увидев, что там по-прежнему льет дождь, невольно сжался от холода:
 --- Опять придется мерзнуть.
   Все деньги закончились сегодня утром, кода я купил батон хлеба и бутылку вина. Я же никогда не пил, а тут уже осушил третью бутылку за последние два дня. Да, бедность действительно делает человека беднее духовно. Разве я, служащий банка, мог бы себе позволить пить утром вино, да еще, заедая  хлебом? Никогда. Деньги, мне нужны деньги, мне нужна работа, мне нужно вернуться на работу и вернуть Ее, тогда все встанет на свои места. И надо было мне пригласить эту симпатичную секретаршу на ужин. А теперь вот из-за этого я должен так страдать!!!! Может быть …. Нет я не могу …,  и все же ---  что, если согласиться на его предложение?  Конечно, он подонок, но у меня нет выбора. Нет,  я не могу так низко пасть, я должен сохранить последнее, что у меня осталось --- мое достоинство, мою честь и гордость, хотя кому она теперь нужна.    
Дверь тихонько приоткрылась, в комнату повеяло холодом. Это опять был он. Его черные волосы свисали сосульками, глаза блестели тем же самым загадочным блеском, который меня так в нем завораживал. Этот человек сохранял спокойствие всегда, что бы ни происходило, о чем бы ни говорили, он всегда был спокоен, и  меня это поражало в нем больше всего. Я даже немного уважал его за это. 
--- Ну что, ты решился?
Я опустил глаза. Что я мог ему ответить? В моей голове царил такой же хаос, как и в броуновском движении. Мысли носились с такой быстротой, что я подчас не мог их ухватить даже за хвост, а если и хватал, то не мог понять в чем же, все-таки состояла суть.   
--- Э, да я смотрю, ты осушил еще одну бутылку,--- он поднял с пола уже пустую бутылку из под красного вина. – Малыш, ты так сопьешься, нам ведь это совсем не нужно. Ты еще подумай, а я пойду …
--- Расскажи, как это было у тебя в первый раз?
--- А что там рассказывать?
--- Ну все-таки, пожалуйста.
--- Первый раз я не помню, я был пьян, все пронеслось как-то слишком быстро. Ничего сложного в этом нет. Достаешь пушку, приказываешь кассиру достать кассу, следишь, чтобы он не успел вызвать полицию, а потом делаешь ноги. Все элементарно просто.
--- А тебе когда-нибудь приходилось убивать?
--- Убивать нет, а стрелять … стрелять --- да. Это был второй мой раз. Но можно его считать и первым сознательным, потому что первый, как я уже сказал, я помню очень смутно. Мы грабили какую-то небольшую забегаловку на шоссе. Я держал на прицеле кассиршу. Она мне почему-то очень запомнилась. Знаешь, этакая красоточка, которая недоступна и чиста, как и горные озера, как леса, к которым  невозможно подступится. Фигурка у нее была что надо и мордашка тоже ничего, волосы рассыпались золотистой волной по плечам. Но больше всего мне запомнились ее глаза, большие серо-голубые глаза, широко открытые. Глаза испуганной лани, которая убегает от охотников, хоть и знает, что они все равно ее настигнут, они сильнее ее. 
Она потянулась за пистолетом и хотела еще нажать кнопку сигнализации, но я ее опередил, нервы у меня были на пределе, в общем  --- я выстрелил.
--- Ты ее убил?
--- Нет, лишь задел пулей немного плечо, думаю после операции, даже шрама не осталось. Я тогда еще и скорую для нее вызвал, а потом мы сделали ноги и все было нормально.
Я призадумался.
--- Ну так что, ты согласен?
--- Не знаю.
--- Ладно, если да, то я буду ждать тебя в десять в парке около вяза, а если нет, то пойду на дело один; в конце концов, я больше не могу тебя ждать. Мне деньги нужны по горло.
Он ушел так же тихо, как и пришел, лишь мокрые следы на полу напоминали мне о том, что он здесь был, да еще его рассказ, не выходивший у меня из головы. У меня перед глазами стояла эта девушка с большими испуганными глазами.  Почему? Я не мог никак понять. Быть может,  это пророчество ….
Как я мог связаться с таким человеком, я не понимаю, хотя нет ---  понимаю. Я тогда был пьян, сидел в баре, жена как раз меня бросила, оставив лишь документы на развод. С работы меня выгнали, еще бы --- ее отец не захотел, чтобы его бывший зять оставался у него на работе. Кажется, я тогда был очень пьян, кто-то ко мне стал приставать, а этот малый вступился за меня, не знаю почему. Он говорит, что просто пожалел меня.  Говорит, что я ему понравился своей учтивостью, насмешил тем, что не умею пить. Может, оно и так.  Этот малый  довел меня до дома, а на следующее утро накормил меня завтраком, тогда-то и открылось, что он меня видел в газетах. Но все это его не очень волновало. Он каждый вечер меня навещал, а потом, за пару дней до случившегося предложил мне пойти вместе с ним на дело.
Тогда у меня даже в голове не могло такое уложиться, я даже не мог себе такого представить, а теперь мне это представляется совершенно нормальным, единственным выходом из сложившегося положения, неужели человека могут так изменить обстоятельства и ситуация, в которых он оказался?   
На часах было уже около девяти, я, наверное, заснул, думая о нем, обо всем этом деле. Сны мои были беспокойными, какими-то нервными. Я знаю, что, когда человек пьян, сны его путаются, сознание болезненнее, чем обычно, воспринимает и преобразовывает настоящее. Но ведь я пил  уже давно ... Алкоголь должен был выветриться …  Мне все снилось, как я граблю на шоссе забегаловку, снилась эта девушка … , снилось, что я в нее стреляю, она падает …
Но вот мои ручные часы показали уже полдесятого. Я  бессознательно встал, вынул из-под кровати маленький чемодан, в котором хранились все мои пожитки: немного одежды, туалетные принадлежности и кое-какие бумаги.  Отыскал черный свитер, доставшийся мне, как я помню, от моего старшего брата, погибшего на войне. Надел черные джинсы, а сверху накинул мой старый поношенный плащ, с которым я не виделся уже три года, с того самого момента, как переехал в особняк жены. Да, я женился на ней отчасти из-за денег, но все же она была лучшим, что у меня было в жизни. Красавица, умница, даже не представляю, чем я ей мог понравится, но она меня заметила и вышла за меня замуж. Она первая мне сделала предложение. Все-таки мне кажется, что она сделала это просто чтобы насолить отцу,  и не более того.
С такими мыслями я и шел по мокрой улице, небеса, похоже, были чем-то очень недовольны ---  уже третий день подряд льет дождь, то моросящий, то проливающийся ливнем на наш «небольшой» городок, где никто никого не знает. Улица была пуста. Все сидели в домах, грелись у каминов. У них все хорошо, все благополучно, а я, я теряю последнее, что у меня оставалось, что я сохранял с таким трудом  эти дни, пробежавшие после начала всех моих невзгод.
Вот уже и поворот на шоссе, и парк на углу. Как все-таки это гнусно, что детям приходиться дышать выхлопными газами машин, проезжающих здесь, и слушать  их гул. Вот уже видна его черная машина. Откуда все-таки у него, интересно, деньги на такую машину? Она, конечно, не новейшая, но и не старая. Я, банковский служащий, получавший довольно большую зарплату, и то не мог позволить себе такую роскошную машину, а этот …               
--- Ты все-таки пришел. Молодец, малыш, не пожалеешь. Садись в машину и слушай меня.
Я слушал его, но не понимал ни единого слова, моя голова была занята чем-то другим, но чем, чем,  не могу вспомнить. Вот уже и забегаловка на дороге. В ней горит свет, но народу не видно. Уже поздно. Мы ехали около часа, это немного, но все же мне показалось, что прошла целая вечность, и в то же время мне показалось, что это время пронеслось, как одна секунда. Я помню, как Он дал мне в руку что-то холодное, наверное, пистолет.
--- Будь поосторожнее, стоит нажать на курок и тут же … Пух!
Я шел в каком-то трансе. Мы зашли в кафе. За кассой стояла молоденькая девчонка. На вид ей было не больше семнадцати, да и то вряд ли. Она была прехорошенькая. Фигурка просто блеск, волосы лежали по плечам золотыми локонами, а глаза, глаза… где-то я уже видел такие. Большие, серо-голубые. Глаза испуганной лани, убегающей от охотников. Я был как будто во сне. Все было как будто не наяву. Он что-то говорил, она потянулась к кассе, но тут Он крикнул:
--- Убери руку, не смей, --- я посмотрел на ее вторую руку и увидел, что она достала пистолет, спустила предохранитель. Раздался выстрел, затем еще один. Я не понял, что произошло. Помню лишь, что сначала я отбросил пистолет, она начала падать, а затем плечо пронзила невыносимая боль, я упал и, видимо, потерял сознание. 
В голове носилась только одна мысль: «Я выстрелил в девушку…» Неужели я, достойный человек …, нет, о чем я говорю, я потерял достоинство, неужели я мог такое совершить. Выстрелить в это эфемерное существо, которое было так чисто и невинно.
Очнулся я от вспышек света, воя  сирены и голосов полицейских.
Дальше все было как-то нереально, может, от того, что давало о себе знать виски, которое Он влил мне в горло, когда мы ехали сюда, а быть может --- потому, что я сам этого хотел.
И вот теперь я здесь, а разве я этого достоин? Нет, я достоин лишь смерти, я выстрелил в девушку, я не убил ее, нет, полицейские сказали, что задето лишь плечо (слава Богу, я не умею стрелять). И все же. Дружок, поверь мне, когда ты выйдешь отсюда, никогда не повторяй того, что совершил я, лучше быть бедным, но быть чистым, свободным, чем жить в богатстве, зная, что это богатство ты нажил таким неправедным путем.
За окном лил дождь, отлетали последние листья. Весь воздух дышал осенью. На мир спускалась ночь со своею темнотой, тайной, страхами, злом. И лишь луна своим холодным светом освещает тех из нас, кто достоин этого.