Блюз из серииодиночество
Я пошло ревную тебя к тому, что будет завтра, когда между нами станет уже далеко.
А по небу плывут жирные тучи, язвительно усмехаясь надо мной, и я тоскливо рву себя на куски, а куски на мелкие кусочки, разбрасывая их вокруг.
Шуршаший ветер за окном треплет деревья, с которых слетит, да и опадет листва переливом осенних красок.
Кажется, что это еще не все.
Тепло не исчезнет, ведь и в снеге зимы есть своя прелесть и щедрость, и лютый мороз обжигает лицо до красноты, вызывыая жар.
Неистово хочется, чтобы память о нелепой нежности и хрупком уюте спряталась глубоко внутри сердца и временами щемила неловко и сказочно, как радуга над головой.
Смеркается, а реки еще текут, и рыбы, словно зная какую-то тайну, прячутся под водой.
Ты стоишь перед глазами, и я прищуриваю их. Волнуясь, поправляю прическу и как-то глупо улыбаюсь. Может быть я в чем-то виноват, если, смущенно стесняясь, нервно закуриваю. Так вроде бы напрочь нет. Но вдыхаю дым и забываю выпустить, а после, закашлявшись, бледнею.
Небо становится ниже, как перед грозой или глубокой старостью. Птицы уходят краями и исчезают вовсе.
Я присаживаюсь на корточки, тупо разглядываю пол в тамбуре и с ужасом замечаю, что на нем нет твоих следов.
Странно, но почему-то вдруг вспоминаю, что не верю в загробную жизнь, но это здесь, наверно, совсем ни причем.
Стрелки часов рисуют круги, а грусть остается со мной, шипя, как уксус на мел.
И в отраженном свете зеркал подло маячит одинокая ночь…
Свидетельство о публикации №201031900049