Веселье из серииодиночество

Со скоростью четыре целых семьдесят шесть сотых сантиметров в секунду легко пролетала лента, скручиваясь виток за витком и грузно грохоча во всю катушку маленьким, почти миниатюрным магнитофоном.
Вечернее время распухло до неузнаваемости и незаметно испарялось на плите простых циферблатных часов.
Холостой кочегар Гарик радостно гарцевал посреди залы, рубя мозолистыми руками накаленный до красной синевы воздух, и лакированный гарнитур вместе со сломанным торшером подпрыгивал в такт топоту. Пыль отрывалась от пола мелкими клубками и поднималась к закопченному потолку. Столовая ложка лениво позвякивала об полупустую тарелку.
Гарик грозно смеялся, обнажая желтые зубы, и звезды за занавешенным серебряными шторами окном жадно колотили в колокола, наполняя вечер призрачным лунным светом.
Суббота сворачивалась вместе с лентой и, казалось, вот-вот будет завтра, и ужин растянется до утра.
Во дворе недоверчиво сипло скулила Симка, иногда бряцала цепью, вычесывая цепких блох, и боязливо прижимала к морде мохнатые длинные уши.
Грязная грунтовая улочка растянулась за забором.
Вечер выдался безлюдным: ни шагов, ни разговоров – ни души.
Дневная духота уже спала, и сладкий сон тушил свет в окнах селян. Жарко и неспокойно было, пожалуй, только у Гарика.
Он подскочил к столу, схватил стакан и плюхнул в него водки наполовину. Залпом заглотнул. И, не притронувшись к скромной закуске, сгорбился на стуле.
Вдавив взгляд в пол, Гарик обмяк. Хмель нахрапом хватанул изнутри, и стало так хорошо и весело, и одиноко.
Кассета кончилась.