Голос поколения 21- го века. Я будущая мать

v"Чернограчевая - Храпунова, Чернограчевая -Храпунова, Грайвороновская- Храпунова...храпунова, храпунова, храпунова... дом такой-то, квартира такая-то, храпунова, храпунова, храпунова...", и так все время. Думаю именно это чувство, молодые люди называют -- экстазом. Сегодня, сейчас... и.т.п. Я когда в двери войду, чинно себя поведу так, сделаю вид что цену имею, притворюсь, что знаю её, "цену" эту.. Хотя нет, надо так, чтобы она все-же прочувствовала, что я не какая-нибудь гордая дамочка превозносящая на ароматной атласной подушке свое уже малость подгнившее и весьма серенькое "я", с растроенным видом закатывающая глазки от того, что на её сотовом западает тройка. Как ей объяснить, что даже перечитав лишний раз её адресс, я впадаю в ступор? Она видать за шутку примет, откуда же ей знать, что я никогда не шучу? Многие из тех, кто знают меня по три-четыре года, думают, что только тем и занимаюсь, что пытаюсь сострить (безрезультатно, пытаюсь сострить), а тут некто напрочь незнакомый. Как сказать этому человеку, что трехлетние голубоглазые чада вижащие съезжая с горок и кидающиеся гладить каждое встречное млекопитающие не являющееся гуманоидом, кажутся мне проженными и заматеревшими на фоне её сравнительно взрослого и столь мрачного на первый взгляд сына? А сын как среагирует на то, что я думала, что влюблена в него, и даже осознав всю комичность "влюблюбленности в Никодима Огисенко", поняла, что он все же мне не безразличен? А может и...таки нет, не безразличен. Вспоминаю о нем иногда.
Я конечно понимаю, что нельзя не позвонив заходить к кому-либо домой, но звонить туда было выше моих сил. Последний раз, прочувствовав всю отдаленность и безразличие голоса Марины Олеговны, я зареклась набирать этот номер. Тем более, если уж выслушивать настоятельные убеждения в том, что мое существование не радует ни её ни Никодима, то лучше делать это глядя им в глаза, так я буду точно знать, что это правда, а не необдуманная реакция. Ладно, это мелочи, главное не облажаться с отмычкой, иначе - все.
-Извините, не подскажете где здесь метро?-- прежде чем ответить, девица выпустила пару-тройку клубов дыма, улыбнулась невидимому счасливцу, и указав в неопределенном направлении куда-то исчезла. Я оглянулась. Улици никак не обозначенны. Номера домов затерты, переписанны по-новому и вновь размазанны. Была мысль перед походом зайти в номер, душ принять, но я махнула рукой, у них и приму. Подошла к ларьку, оттуда выглянуло интеллигентное лицо с набухшей веной на левом виске.
-Покупать чего собираетесь? -- поинтерисовалось лицо через пятнадцать минут.
-Это только после того, как осуществятся все мои желания. А пока мне есть на что надеятся. -- то ли шутка вышла неудачная, то ли лицо попалось больно серьезное, не знаю, но я поняла, что если не успею направить тему в другое русло, или искать ответа мне прийдется в другом месте. Получив кой-какие инструкции, я направилась в указанном направлении.
Уже на месте мне впервые за все время пришла мысль отказатся от задуманного. Видать отказалась бы, да только вот подумала, что больно много времени было на эту выдумку, если бы уж настолько глуповатой она была, я б раньше остановилась. А тут еще и от двери идет притягательная, прямо-таки эротическая энергия. Я благовенно тронула ручку. Покрутила туда-сюда. Что-то скрипнуло и дверь продолжая скрипеть передвинулась вперед: она не была заперта. Вот я и здесь. Тяжело поверить, что люди столь схожие психологически живут так разно. Темная прихожая, на вешалке висели добротное серое пальто -- десятилетней давности, коричней плащ вызвавший ностальгию (моя бабушка носила точно такой...в начале перестройки), слева от двери лежали небрежно брошенные сапоги, пара сравнительно новых дешевых ботинок, перекошенные сандали, и протертые "лодочки". Я поискала включатель, но оного мне не удалось обнаружить. Позже, я узнала, что он в туалете. Достав халат и свежее белье, затем бросив рюзак, я отправилась в ванну. Тут-то я и прочувствовала атмосферу чужой квартиры, хотя какая разница, квартира русского человека (а в данном случае нескольких таких вот людей), по определению не может быть чужой. Сложив одежду на стиральной машине и включив свет, я уже вступила левой (или правой) ногой в ванну, но тут ощутила, что помимо потрескавшейся эмали, в ней присутствуют посторонние предметы. Приглядевшись, я заметила обломки ногтей, а также следы сыпящейся с потолка штукатурки. Я полюбила эту семью еще больше. Духовные люди, не утруждающие себя такими пустяками как отбеливание потолка и мойка ванны. А ведь правда, после чего её мыть-то? После прекрасного тела принадлежащего духовному человеу? Ведь грязь, это эффект вызванный скорее внутренними реакциями, чем внешними, и повод от нее избавится лиш то, что со временем начинает мешать, кому на следуйщий день, кому через месяц, что не делает человека не хуже не лучше. Ванну я помыла отнюдь не из-за брезгливости, а просто потому, что прошло десять часов с тех пор как я последний раз принимала ванну, и моя грязь начала мне мешать. Теперь, когда я хотела от нее избавится, было бы не логично погружать себя в другую. Я сжала руку у запястья. Никогда раньше мне не удавалось заставить вену понастоящему набухнуть. И безопасная бритва рядом. Нет только желания. Да эта квартира, просто находка! Даже не подозревала, что место может давать позитивный заряд.
На прозрачной бутылке была одна -единственная этикетка с надписью "ЛЕС" и изображением сосны. Я набрала немного в руку, понюхала. Действительно запах леса. Хвойный лес, утром, после дождя, как раз тогда он приобретает запах хозяйственного мыла. Квартира пренадлежащая виртуальному образу, полутемная ванна, запах дешевого мыла, и штукатурка сыпящаяся на голову и лицо, неужели мне так мало нужно для счастья? Вот уж не поверю. Эти размышления перервало внезапное появление Марины Олеговны.
-Воды как после Ника! А мне убирай потом... - тут её взгляд упал на опустевшую бутылку с зеленой этикеткой. - Ты этим голову мыла?
-Да.. Я свой шампунь забыла...
-Поэтому решила помыть голову средством для мытья посуды? - и не ожидая, соотвестствующего встречного вопроса продолжила - На кухне что-то с ржавчиной вода. Так потому тут посуду моем. Вон, соседка, говорит, что сантехника надо вызвать. Не знаю, может и надо вызвать. Хотя не понимаю какая польза. Возни много, а конечный результат... Ложись, я тебе нормально вымою...голову...ложись..ложись... Она принялась растирать у меня на голове розовую вязкую жидкость. Запахло гнилыми грушами.
-Знаете, о так часто о вашем Нике думаю, я вообще, жутко боялась, что Храпунова - окажется не матерью, а проживающей с ним девушкой, да еще и намного старше его, если у нее уже свою квартира. - подетски сказала я и мы хором рассмеялись.
-И правда у вас так скучно? Нашла бы себе увлечениие, а то галиматьей какой-то маешся от безделия. Хотя меня это не касается. Только Ника в это не вовлекай. Он у меня и так со сдвигом.
-Я о нем заботиться буду. Я даже готова на руках его носить, пока не надоест.
-Только истеричной фантазерки ему не хватало для полного счастья. Вставай давай, сейчас выварку принесу, прополощу тебе голову*. И под одеяло, иначе простудишся.
Жмурясь и спотыкаясь, я пошла с спальню. В корридоре столкнулась с сутуловатым подростком. Он даже не обернулся на звук шагов. По-моему, он просто не замечал происходящего вокруг. Хотела в глаза ему взглянуть (вспомнила заявление о "духовной мощи", решила проверить. У себя её как не старалсь заметить -- не вышло, видать проклятое буржуазное общество последнее забрало. А тут настоящий русский человек, как не поглядеть?), но так и не удалось, слишком яркий свет падал на стекла его очков. Я тогда решила -- многое видать упустила, примитивы они по другому себя держат. Он улыбался себе, что-то пришепетывал, по-смеивался. Тут и мой вывод, радостный, счасливый. Такой и-за пустяка в истерику не впадет. Только вот не смогла найти объяснение тому, что слюна по уголку рта стекает, видать не моим умом тут судить. Взглянул на меня, точнее сквозь меня, (но даже этот невидящий взгляд меня покраснеть заставил) и скрылся в одной из комнат.
Зашла в гостинную, поразилась практически идеальному порядку, никак не асоциирующемуся с остальной площадью квартиры. И тут же расстроилась -- стены были выкрашенны в белый цвет. Евро-ремонт, по-моему, или как там... Куда же делась хваленая русская душа? В Украине, мать все мечтала подобный ремонт сделать. Замечательнейшие оббои были в гостинной, белые розочки на бежевом фоне. Уютно так. Мать же утверждала, что у меня взгляды "савдеповской" мещанки. Стыдно мне за себя тогда стало, стыдно и поныне. Бабушка у меня была изысканной женщиной, испанский знала в совершенстве, пол-мира объездила, квартиру пластиковыми француженками да испанками уставляла, с Фиделем Кастро на "ты" была. Мать, всю жизнь прослужила авторитетом свои ровесницам, дорожила этим. Школу с золотой медалью закончила (у нас их две, папина и мамина, среди прочих "реликвий"). Красный диплом получила. Инженер-математик, что-ли... Программист вообщем. Меня родила, чтобы не дай Бог авторитет этот не потерять (мне отец говорил, что мужчине тогда надо было кандидатскую защитить, а женщине ребенка родить). Я бы даже ради авторитетета, не пошла б на такую жертву. Многих еще можно достойных описать. Одна я -- не вышла. Ну да я не о том начала. Ремонт мы тогда так и не сделали, родительница продала квартиру каким-то баптистам, а им и так нравилось. А вот уже в Ричмонде, в побеленную вселились, да там и нет других. Тас с конвеера все, квартиры, мебель, жители. А вот оббои, это уже метод самовыражения. Это уже может многое рассказать о жителе, о вкусах, повадках, какую атмосферу он создает вокруг себя (или пытается создать). Раньше всем было что рассказать о себе, все были яркими личностями. Но теперь все или стали по-тихоньку блекнуть в своей яркости, или решили, что она других слепит, потому скрыли в силу своего великодушия (о великолушные!).
Я уже было лягла под одеяло, но тут откуда-то раздался плач. Истеричный. Явно плакальщик не коленом о пол удаился, даже на плач о смерти близкого не похоже. Что-то менее серьезное. На нестачу внимания похоже.
Юный очкарик стоял согнувшись над унитазом, упираясь руками в спинку. На полу лежала какая-то фотография. Двое. Первая, девица в сарафане перешитом под выходное платье, второй, паренек, где-то его возраста. Я сначала решила -- чувства неразделенные. Умилилась. Никодимчик, и ты страдаешь. Слава Богу, а то я уже пугаться начала, не пора ли тебе по психиатрам малость прошвырнуться. Я подошла чуть ближе, попыталась обнять за плечи; он брезгливо увернулся.
-Солнышко, ты дрочил? - он не сразу сообразив, что у него спросили, в недоумении уставился куда-то вперед. Мне захотелось побыть собой. Я подступила к нему чуть ближе, несколько раз повела губами вдоль подбородка, кадыка, опустилась к локтю. Вдруг, щека запылала, из носа на стенку брызнула струя крови. Пока я пыталась сообразить, что произошло, он толкнул меня на пол и несколько раз ударил между ребер. Обидевшись на пару секундунд и стиская зубы от боли, я все же нашла в себе силы схватить его за руку и попыталась усадить возле себя. Мне была хорошо известна причина его поступка, но хотелось подробней узнать о его комплексе. До сих пор смеюсь, вспоминая как он бился, упирался, пытался вырваться. Пылкое такое существо, творческая натура, и.т.д. Хоть и творческая, но ленивая, да и находящаяся в несравнительно меньшей весовой категории. Все за руку сквозь халат прокусить пытался. Я не агресивная, не била, толкала тольк если ко мне проявлялась агрессия. Двумя толчками перевернула на живот, одну ногу закинула на поясницу, ступней другой -- уперлась в шею. Чуть по трясся (не сказать, чтобы выдирался, просто снова в истерику впал), потом лег, закрыл глаза. Тут стало понятно, что к разговору он уже непригоден. Мало кто хорошо соображает после того, как несколько раз ударится головой об кафель.Тем не менее, я рискнула привести его в сознание. Методом гипноза. Спустила воду три раза, набрала пригоршню -- плеснула. Задвигался. Плеснула вторую пригоршню. Открыл глаза. На третей -- встал.Втолкнула в стену, поводила пару раз ладонью перед его зрачками...
-Имя, фамиолия, год рождения, род деятельности, социальный статус?
-Что? - не желая дальше связываться, он по-пытался меня оттолкнуть чтобы выйти.
-За что ты меня ударил?
-За то что... - уверенно начал он, но тут же запнулся.
-Ты опять углубился в фантазии? Опять он мечтает, что однажды будет из себя что-то представлять. Тебя твоя сущность интересует? Образы себе ищещь, да? Не нашел, решил листом бумаги побыть? Быстрей формируйся. Мне скучно. Потрепаться нескем.
-Извини за то, чтоя тебя ударил.-с трудом выдавил из себя Ник, в надежде от меня избавится.
Уже ни о чем не думая и ниначто не надеясь, я махнула рукой, изовсех сил хлопнула крышкой унитаза, села на неё, и пробормотала сквозь зубы:
-Засунь свои извинения себе в задницу. - в ответ он почесал левой рукой правую ягодицу и молча выполз из сортира. Я тут даже задумаласЬ. пристало ли так вести приличному человеку? Я ж не какая-нибудь там... Еще и Марина Олеговна зайдя подлила масла в огонь:
-С виду девушка, изнутри сантехник. Ну что ты творишь, бессовестная? - Я подумала, "Нет, милая дама, я пожалуй не настолько собой вышла, чтобы девушкой называться. Чуть старовата для девочки. По определению, не женщина. Я - индивид. Феминоканадоукраинец. Вешать на меня другие ярлыки, не полликорректно, я буду жаловаться в посольство. " Это все про себя. А вслух, я ей поведала о правильном воспитании детей, о неадекватности и неполноценности её творения. Она мне ответила рядом оскорблений затрагивающих мой насравненно меньший чем у неё возраст, выразила сомнение в моих интеллектуальных способностях, не особо вежливо предложила поселится в отеле, а не "мозолить ей глаза". Рассказала мне, что она серьезный человек, что она в отличии от меня обладает "рядом интересов", драмматическим искуссвом увлекается. Истину глаголила. Она великий человек. Я точно знаю.
-А театром, это вы вместо секса? У меня пожий комплекс. Я целебат соблюдаю с целью самосовершенствования. И работает, зараза. Я вот думала, сегодня впервые поцелуюсь, с сыном вашим, так он ловко дал мне отпор! Ваше воспитание? Мы с вами родственные души. Давайте дружить? А Ника вместе воспитывать будем.
- Ты мне не поверишь, но он плачет. Ты будешь просто поражена, но он...- спокойно и в то же время многозначительно заметила Марина Олеговна - Мы сегодня в зоопарк хотели втроем с Верочкой и с Ником сходить, он так радовался, уже джинсики лезвием к походу порезал (смешной у меня он), свитерок "Пожар в Джунглях" подготовил, курточку я ему из кожи тюленя на последние шиши достала, теперь все! Не хочет. Ну когда же ты оставишь нас в покое?
Хм, плачет... Пусть поплачет, это полезно. Плачь, родимый, плачь. И я с тобой поплачу за компанию. Ты в комнате у себя, на груди у сестры и матери, а я одна -- на балконе. Я знаю, что я дура. Мне это часто говорят, что ж, для хорошо знающего меня человека -- вполне логичное умозаключение. В нос повеяло табаком. Закурил кто-то. А почему я не курю? Даже ни разу не пробовала. Не потому, что себя берегу. Я себя с детства ни во что не ставила. От других уважение к себе всегда требовала (без него уж слишком дискомфортно: несколько раз сапогами попинали в силу моей "рубахопарности", с тех пор, я к каждому обращенному на меня взгляду придираюсь), а вот сама себя никогда по-настоящему не ценила. И даже не то чтобы не ценила, люблю я себя безумно, но вот ... Скажем, под машину я бы бросилась? Если она меня сразу убъет, то вообщем-то всеравно, а может даже и к лучшему, но вот калекой -- не хотелось бы остаться. А сигарета просто по пять минут жизни забирает. Мне всеравно, что с ними, что без них. Хоть восемьдесят лет, хоть конать завтра. И от рака не долго промучусь. Так что как "вредная привычка", они мне не страшны. И денег на сигареты не жалко. На них шестьдесят долларов в месяц уходит -- максимум. Просто сложилось так, что я не курящая, вот и все. Еще правда в зависимость впадать нехочу. И так слишком много для счастья нужно. Еще года три назад, отвезли б меня на Соломоновы Острова, установили бы библиотеку, будку в тени, я бы только благодарна была. Читала бы, собирала бананы, кокосы, варила бы молюсок, купалась в озере. Время от времени писала бы. Заметки на полях. А теперь... Общество -- сплошная тошниловка, тем не менее, не могу себя без него представить. А почему я собственно такого низкого о себе мнения? Слабовольная, не спорю, а много их, с железной волей-то? Я ---мечтательница. Как в четыре года стала писать любовные письма Дон КиХоту, с тех пор продолжаю в том же духе. Представляла себя то амазонкой, то Пророчицей и Святой Мученицей, то спутницей Уленшпигеля (пока он не впал в маразм, и не заделался в политики). Теперь, меня пленил светлый ангел по имени Никодим Огисенко. Точнее не он, а образ, который сложился в моём сознании. Есть какой-то юноша, есть моя фантазия, а есть то, что окружает меня в реальности. Я на секунду представила себя в роли семейной женщины (ведь семья -- источник счастья, а карьера -- источник благополучия). "Решила в какой фонд пенсию откладываешь? Газету принесли? Мама, я скоро умру, я третий день истекаю кровью." А кого бы я хотела больше, мальчика, или девочку? Наверное девочку. Легче искать под кустами, чем в камерах -- общеизвестно. Или родится такой вот -- Никодим. Будет не до скуки. А завтра я сама поведу его в зоопарк. К тому времени отплачется.
Солнечные лучи отражались в спине зебры. Она была сделана из пластика. Единственными живими экспонатами во всем зоопарке были лебеди и несколько мужиков в синих комбинезонах. Все остальное -- роботы и чучела. Но Ник этого не знал. Он уже позабыл вчаршнее, ел мороженое с сахарной ватой и восхищенно наблюдал за механическим львом.
-Я -- самолет, я улетаю в Африку! - радостно закричал Ник широко раставляляя руки и бегая между клеток.
-Сколько ему лет? - удивленно спросил мужик в синем комбинезоне выхватывая ртом у меня из руки баранку.
-Восемнадцать.
-Вот потому-то мы и установили механического льва. Настоящий в отставку подал. Говорит, в конракте было сказанно, на патриотических чувствах не играть. Да еще и такие вот - он презрительно кивнул в сторону Ника кувыркающегося подражая роботу-обезьяне - прыгали в ров, за хвост дергали, за когти, спрашивали -- "Зачем ты над нашим экспонатом издеваешься?", так они отвечают "Да вот так круто бесится, когда за когти дергаю!". Он бедный уже и деректору зоопарка заявлений десяток отправил, и бастовал, думаете кого волнует? На ретий год подал заявление об уходе. Утренним рейсом в Африку улетел. А все и-за таких вот...
-Что с остальными животными стало? Тоже все в отставку подали?
-Да вообщем-то. Только по разным причинам. Верблюд на частную фирму устроился. На должность экзотического домашнего животного. Буйвол в сутенеры пошел. "Я с этими интригантами работать немогу."-- говорит. Зебра, швойла чертова, богатенького зоофила нашла. Ходит теперь в брильяитах. Раньше сели бывало по пивку, а теперь, вермуты, шмермуты... .
-А слон что?
-Да пошел на хрен, слон этот... - он недовольно повертел головой - ...на иглу подсел. Творец, понимеш... Гений недоделанный... Сначала выпивал, бывало подойдет ребенок с конфеткой, а тот вместо того чтобы улыбаться и хобот для пожатия протягивать, стихи свои начинал читать. "Все говно кроме мочи!", и по гитаре -- хоботом. Ребенок в шоке. А один раз перед толпой американских туристов о строе зоопарка раскричался, о дисриминации прав животных, о бесмысленности существоания. А потом по ночам пропадать куда-то начал. Бывало, неделями отсутствовал. Потом возвращался, в хорошем настронии, монеты собирал, улыбался всем. Ламе начал глазки строить (а то закомплексованный был, ужас). Так побудет день-два, потом снова в депрессию. Только еще хуже чем раньше. Уже посетителям не рассказывал о своей тяжелой судьбе. Вылезет из логова, крикнет, "А пошли вы все на ***, вместе со своими ублюдками.", и обратно -- в логово. Потом все разведали. Уволили. С тех пор о нем ничего не известно.
-И много у вас их таких... творческих было?
-Да нет. Правда еще жираф был. Считал себя поклонником Фрейда. Романы писал по его суждениям. Потом создал свое направление в философии. Забросил романы, стал статьи писать. Попытался в Союз Писателей устроится -- не приняли. На следуйщий день -- нашли висящим в петле. Я всегда говорил, что он к суициду склонен, ну да разве меня кто слушает?
-Вы с ним состояли в близких отношениях?
Мужик задумчиво потеребил пальци на роге ростущем из его лба.
-Да не сказал бы. Говорил с ним много, но он мне был неинтересен. Обычный шизофреник, напыщенным видом прикрывал бесмысленность своих суждений. Романы его читал, труды, сразу видно, ни филфака, ни философского факультета он не кончал. Что возьмешь с самоучки? При чем попрошу учесть, что я сам-то в этих делах не специалист, а даже мне его бездарность была очевидна. А что вы, за сынком не приглядываете, а?
"Сынок" тем временем подскакивал на чучеле пони и радостно взвигивал. Уловив на себе мой взгляд, он тут же наспустил на себя серьезный вид, слез с пони и насмешливо заметил:
-У тебя ширинка растегнута. И жопа вся в меле. - я взглянула. И правда, ширинка растегнута, все штаны в меле. "Сынок" несколько раз участливо тряхнул рукавом о мои джинси, захихикал.
-Ник, давай лебедей покормим? Я как раз хлеба купила.
-А че их кормить-то? Небось их тут так кормят, что их тошнит от одного вида еды. Пойди, еще мороженного мне купи.
-А что мне будет, за то что я куплю тебе мороженное?
-Ну... А ты чего-то хочешь? - в который раз -- я задумалась. Действительно, а чего я хочу? От него я много чего хочу. Чтобы он с образом у меня в голове совпадал!
-Глаза твои увидеть. Я как твою фотографию увидела, так и думаю, а какие же у тебя глаза? Гуманные наверное, светлые? Или умные? Ты же у нас распинался на эту тему. Или ты врал все это время? Может ты просто - малолетний гандон?
-Стеклянные! - заорал он так, что лебеди поднялись и улетели навсегда в Атланту, а мужики в синих комбинезонах попадали замертво. Его оболочка треснула. Выпал болокнот. Появилась какая-то Вера и посмотрела на меня с укоризной.
-Бабские штучки никогда не приводят ни к чему хорошему. Будь хорошей девочкой, и больше никого не обижай. Братик на тебя обиделся.
-Да пошла ты, Верочка... - тут встала Никова оболочка и потянулась за блокнотом.
-Куда? Я тебя разоблачила, да, да, да!!! Теперь весь мой внутренний мир, узнает о пустоте твоей сущности! Ла-ла-ла-лай... И о пустоте моей сущности. Будь моим? Давай улетим в Южную Африку, или в Израиль? Я тем еще не была, мне там пока не надоело. - тут оболочка попыталась ударить меня в живот - ах, так! - я достала свой перочинный нож, и изрезала оболочку в мелкую лапшу, оставив только два стеклянных глаза, и трепещущий мозг.
-Не надо, не убивай, я больше не буду. - хрипло пробормотал мозг.
-А вот хрен тебе по всей роже, мозг, три года тебя знаю, а ты со мной так и не познакомился. Я о тебе думаю, а ты меня забываешь. Будешь со мной теперь. Всегда.
-Wake up, girl - сказала какая-то Вера превращаясь в мулатку.

2


Напротив фонтан, дальше стеклянные двери. За дверями столы, за ними сидят люди всех возможных рас и национальностей, едят какую-то траву с мясом. Над дверью вывеска, "Shit"s". Угораздило же, на лавке уснуть. Было уже по меньшей мере восемь часов вечера. Заметив, что я проснулась, мулатка поспешила скрыться. Я встала, пошарила по карманам (своим), нашла два доллара. Как раз на автобус хватит.
Прийдя домой, я вытерла волосы полотенцем, так как перед самым входом хлынул дождь. Сняла куртку, бросила в угол. Сняла, футболку, джинси, сложила на матрасе в гостинной. Достала из морозильника курицу, кинула в раковину -- пускай размораживается.
Приход в квартиру для меня -- ритуал. Скомнканный на матрасе плед тщательно поправляется, шторы задвигаются, на кавролине рассыпается песок. Посмотрела на часы. С последнего принятия ванны прошло уже одинадцать часов. Я подготовила свою черную юбку, длинный черный пиджак, расшитую серебром блузу, итальянское белье, свои единственные колготки, серибристые тени, одним словом свои домашние аксесуары. Подумав не забыла-ли чего, натянула на плечи рюзак и зашагала в ванную. Разлила ароматизатор, намылила волосы, лягла, почувствовала "прилив сил". Медитация.
-Мне душно! Ты себе что, руссскую баню затапливаешь? - разнесся жалобный голос из дебрей рюзака.
-Заткнись. - потом чуть смягчившись, я добавила - не задохнешься, не бойся. Сейчас под холодную струю сядем, только воду не пей, в ней фикальную бактерию нашли. Впрочем тебе это не страшно.- я акуратно достала мозг из банки и положила себе на плечо и не без удовольствия взглянула как брезгливо сморщилась его гладкая повехность коснувшись прыща на моем плече.
-Какая идиотка, Боже мой! - снова завизжал мозг. - А если я упаду и захлебнусь? Ты совершаешь тупейшие действия. - он хотел сказать что-то еще, но на этом его фантазия иссякла. У него как раз зародилось желание напустить на себя маску строгого интеллектуала. Увы, без оболочки это было безуспешной затеей.
-Осознай, что ты больше не московский парень по имени Никодим - закомплесованный и в то же время самовлюбленный эпатажник, а просто источник этой самовлюбленности, закомплексованности и эпотажа. Если после гибели Ника, ты -- уничтоживший его личность козел и засранец выжил, то уж тогда водичку как-нить перживешь. Мы с тобой вместе до конца будем. Хоть ты не он, а его мне напоминаешь. Такой же маленький, беленький, гладенький. Только очков не хватает.
-А когда ты умрешь? - на мои ласки он предпочем остаться глухим, раз уж сопротивляться не может.
-А когда я умру - мечтательно начала я - велю в своем завещании чтобы тебя закопали вместе со мной. Я начну гнить и ты ощутишь запах, я стану скелетом, и ты увидишь это, черви не остановятся на мне, покончив со мной, они примутся за тебя, и ты все прочувствуешь. - и я ласково поцеловала его в один из эрогенных нервов.
Я чувствовала, что он следил за каждым моим движением. За тем как я пудрила лицо, наносила тени и помаду, сушила волосы, натягивала колготки. Мне не нравилось думать, что за его презрением своего рода похоть скрывается.
-Ты не такая как всегда теперь. Мертвая, что-ли? Сдохла уже, а ****ь? - сказал он когда я закончила свой туалет.
-Я еще не рождалась. Так что подохнуть немогу. - радостно ответила я застегивая цепочку. - Кстати, почему ****ь?
-А не знаю. Похожа когда морду помадой намажешь. - едко заметил мозг.
-Тебе правда не нравится? Я для тебя старалась. - соврала я.
-Для меня? Ну раз для меня, значит круто. Всеравно, на дохлую смахиваешь. Так пачка розовая, лоснится от жира, а тут за пудрой нифига не видно. Неестесвенно. Не стильно, короче.- и он самодовольно захохотал.
Настроение тут же испортилось. Открылась называется. Показала свою красивую строну, а на неё блеванули. Умница. Поддел.
-А ты, ты, ты....
-А я, мозг. А ты прошмандовка. Думаешь мне сильно здалась твоя любовь, забота? Мне телки нужны. Читала, стихи мои? - он откашлялся и продекламировал :
-В машине же в позах ужасных
Толпа пьяных телок на все, ..., согласных** -- так это я про себя писал. А ты, разве телка?
-Нет. - сказала я не без гордости. Я гуманоид, а не кака-нибудь корова.
- Я вот об этом и говорю. У тебя вот скажем... ну не знаю, сиськи есть? Я не уверен что это, но по-моему что-то очень крутое. Ими по-моему еще типа трясти можно, мне так один чел рассказывал. А ты вот, ничем не трясеш.
-Чего нет того нет. -согласилась я и после этого я объяснила ему, что такое "сиськи".
-И все? Какая гадость! Как ты могла мне что-то подобное рассказывать? Брррррр... Дрянь какая.... А я-то думал... - он поёжился.
-Вот видишь. Так что со мной тебе место, со мной, запомни это. Позволь теперь ознакомить тебя с правилами в моем доме. - я перенесла его из ванны в спальню и положила на кровать.- Во-первых, через пару недель ты отрастишь себе новую оболочку. Во-вторых, в рабочие дни, меня нет дома, с половины восьмого до шести. Завтракаем вмете. На столе я оставляю твой обед и ужин. На обед телячьи потроха, на ужин жаренные апельсины с сыром. Больше ничего готовить не умею. Можешь посмотреть телевизор. Узнаю, что брал на кухне мартини -- прикандычу. На компьютере -- играй. Не больше десяти минут в день.Понял?
-Угу. На прогулки выходиь можно?
-Только под моим надзором.
-Ну ты и зануда. Вот мама мне... А тут чуваков каких клевых знаешь? Типа Бивиса с Батхедом?
-А я тебе не мама. В ншем доме студенты живут, но ини мне не нравятся. Прыгают по ночам под окнами с какой-то девкой. Так же недалеко тут школа, там ребята твоего возраста есть, может чуть меньше. Но они курят, ругаются, я тебя туда тоже отпускать боюсь... Ладно, не заговаривай мне зубы, концентрируйся на отращивании новой оболочки. Смотри, не подведи меня.
А впрочем, что еще ему оставалось? Правда вот скучно парню будет без меня пока меня дома нету. А знакомить его с обалдуями местными -- рискованно. Да еще и внешнего вида испугаются. Всета-ки мозг без тела -- непривычно как-то.Собачку ему заведу. Тем более дома у него была вроде как есть какая-то, наверное скучает по ней. А так всю ностальгию излечу. Так все. Смотрю в папку, а с ним, что будет то будет.
Так и пошло с тех пор. Встав утра и смыв макияж, я шла на кухню, готовила какую-то несьедобную баланду, и накачивала её ему из трубочки. Потом готовила телячьи потроха на завтрак и жаренные апельсины с сыром на ужин, а за тем отлучалучась из дома до шести вечера. Ему приходилось терпеть мою заботу. Я его кормила, носила (а потом водила) на прогулки, читала ему вслух, купала, покупала игрушки, по праздникам водила в кафе, а иногда даже в рестораны, одевала в эллегантные костюмчики и лаковые туфельки, следила за его диетой, здоровьем, по истечении двух недель стала делать ему массажи шеи, ступень, ягодиц, колен, спины, рук, ляжек, голеней, груди, живота(специально для этого на курсы пошла, буклетов на эту тему накупила). По воскресеньям водила его в церковь, заставляла изучать на память стихи и молитвы, а также пересказывать то, что я ему читала. Со временем он привык. Все реже он вспоминал о своей старой жизни, все реже я слышала от него упреки, он престал просить меня ставить хотя-бы какую-то музыку, уже почти не раздавалось ни "мама" ни "папа" ни "Вера", ни "..а в Москве". Он уже больше не скучал по дому, он теперь просто -- скучал. Моё общество больше не казалось ему скучным, так как сравнивать было несчем. Да и не приняли бы его теперь дома, с его новой оболочкой. На первый взгляд она нечем не отличалась от прежней, но эта была куда нежнее, чувствительней, его глаза больше небыли стеклянными и не требовали очков, так как теперь ему было нечего скрывать. На работу он не стал устраиваться, впрочем в этом небыло нужды ни мне ни ему. Мается и мается, только бы доволен был. Только вот уж больно много идей ему в голову приходило от избытка свободного времени. Однажды возомнил себя -- вьетнамским солдатом. Где-то раздобыл форму, вьетнамский учить начал, ходил по квартире распевая гимны. Поначалу я даже рада была, хоть кто-то из нас делом занялся, но вот когда он начал гоняться за мной по квартире с молотком для отбивных и кричать, что я американский шпион, мне пришлось заставить его обратиться к психиатру. Я очень боялась, что его кинут в "дурку", где он без меня попадет под отрицательное влияние тамошней публики, но мои опасения оказались напрасными. Врач сказал мне по секрету, что Никодим самый что ни есть вьетнамский солдат, но чтобы я ему об этом ни в коем случае не говорила, не то из него вырастет недостойный представитель общественности.
-Требуется уход и полный покой. В виски ежедневно втирать верблюжью желчь, пятки мазать кремом от влагалищного грибка. Выводить на прогулки. - потом задумался, и спросил - Половой жизнью живет?
-Нет, нет, что вы...
-А это может быть причиной его проблеммы. - он почесал подбородок - Займитесь этим. Настоятельно рекомендую.
-А где же я ему найду? Платить кому-то? Это же нелегально, выходит, что проститутку сняли.- тем не менее, и на этот счет мне уже пришли кой-какие мысли. И домой поехала не переставая об этом думать. Здоровый молодой самец пускай даже мелкокостный -- плоть бушует, и никакими идеями его не угомонишь. Самое страшное, что он сам об этом не подозревает. Просралась, уже в который раз. Еще чуть подожду, может вылечу -- так потом успокоится, может это как краснуха, вылечился -- и уже не страшна.
Лечение помогло. Ник сорвал с себя форму, швырнулеё об стену, сказал, что вьетнамци --" отстой", и что он всю жизнь был шамуистом.
-Кем-кем?
-А ты не знаешь. Тусовка такая -- поклонники великого Шамуити. Я когда у психиатра с приемной сидел, с одним парнем познакомися, он мне рассказал об этом движении. Я очень заинтерисовался, завтра пойду.
-Какого Шамуити?
-Типа Вишеса, Шелдона, или матери Терезы. Только он еще и неандертальцем был.
Это объясняло многое. Во всяком случае -- достаточно многое.
На Хастингсе -- долго ждать не пришлось. Моё спасение было здесь. Она спала прислонившись к стенке какой-то забегаловки и уткнувшись носом в рукав увешанного цепями и заросшего шертью мужчины. С виду -- испанка или филипинка. Симпатичная, правда худоба какая-то нездоровая, под глазами уже круги, ну да все же лучше чем какая-нибудь престарелая наркоманка. Да и использовать можно за смехотворную сумму. Только бы нарик этот рядом с ней, сведущим в этих делах не оказался. Не решившись их будить, я припарковала машину напротив и села ждать, пока они проснутся. Ждать пришлось долго, часа три. Утомительно, но, зато расслабилась, дочитала наконец книгу, которую мусолила вот уже вторую неделю.
-Двадцать пять баксов, леди. За меньше не успуплю. - крякнул дядька в цепях.
- Это же грабеж! Я за эти деньги професиоальную шлюху могу снять. - сказала я полагаясь на его неграмотность.
-Ты держишь меня за кретина? Ты держишь меня за ****ного кретина?!! - повторил он - Думаешь я не знаю цену реальной шлюхи? Я тебе любого остановлю, он за неё вонючий миллион выкинет... Занешь что, убирай отсюда свою жирную задницу, вон машина с копами...
Услышав отдаленный звук сирены, я быстро сунула ему две кюпюры по двадцать долларов, схватила девицу за руку, впихнула в машину, и поехала на скорости сто пятьдесят километров в час. Чуть успокоилась только свернув на боковую улицу.
-Как тебя зовут? -спросила я у девушки.
-Ты меня чтобы потрахаться сняла, или мы сейчас в к

ино пойдем?
-Ты не в моем вкусе. Для знакомого тебя везу. - тут я испугалась. Кто там знает, может у неё букет венерических заболеваний, а её Нику подсунуть пытаюсь. Везти в клинику, проверять? Переполох начнется. Где, откуда, кто такая. Арестуют еще.
-Слушай, не знаешь, где ...? - оторвав правую ладонь от руля, я застенчиво поводила в пространстве.
-Заплати еще двадцать баксов, получишь целых два. - ответила эта канадская пройдоха. Ей бы в брокеры, а она...
-А дешевле нельзя?
-Заплати тринадцать -- получишь один. А если покупаешь два, за второй скидка.
Переступив через порог она с насмешливым презрением осмотрела квартиру. Да уж, кухонька в метр шириной, раковина забитая грязной посудой, в гостинной матрац покрытый пледом валяется, обедденому столу -- лет сорок как минимум, на дешевых стульях трещины образовавшиеся в результате того, что кожезаменитель лопнул под моим весом -- заклеенны липкой лентой. Да еще и никак не вяжущийся со всей этой картиной дорогой шертяной плед на матраце, китайская картина с вышитым художественной гладью пейзажем, фигуры выреззанные из черного деерева.
-Сюда не ходит никто, так что не для кого закупаться мебелью, пылесосить, мыть посуду. А мне удобней так, как есть. - зачем-то объяснила я ей виноватым голосом.
Впрочем её это не интересовало. По ней было видно, что она хотела скорее закончить и уйти из этой квартиры раз и навсегда. Здесь для неё небыло ничего нового и интересного.
-Где твой друг? - спросила она раздеваясь.
-Он мне друг. Пройди по корридору, вторая дверь слева. Не забудь...это - я снова застенчиво поводила ладонью в пространстве - я двадцать заплачу.
А что? Решила проблемму. Теперь как минимум недели на три должен успокоится. А после такой (опытной), может даже и на два месяца. Я взглянула на дверь и-за которой радавался шепот и возня. Видать он ей что-то объяснить на ломанном английском пытается, а она в свою очередь пытается это "что-то" понять. Дрянная професия. И с опытом, наверно они всетаки привыкают и к кривым и к слепым, и к некрофилам, и к гориллоподобным, а вот к "Никодимам" нет. Они их раздражают, а тому что раздражает привыкнуть нельзя. За аналогиями далеко бегать не надо, вот пожалуйста -- медицина. И клиент -- женщина которая является виновницей моего появления на этот свет. "Навiть не подзвонив! Це же щетовидка, щетовидка!!! Я вiд болю...такий бiль, такий бiль, а вiн навiть подзвонити i просто запитати як я себе почуваю -- не може! Звiдки така бессердечнiсть, звiдки така байдужicть!" -- это она о семейном враче. Я тут же представила еще около сотни таких же пациентов, о кого щетовидка, у кого печень, у кого апендикс, у кого прыщ на заднице, и все как один сидят дома, и тоскуют, "Ну почему мой врач, такой гандон? ". А бедный врач это знает. И поэтому достает книгу с телфонами пациентов, и по списку обзванивает каждого в отдельности, "Алле, мистер Джоунс? Как гемморой? В туалет сложно? А вы кремами, кремами, могу вот посоветовать... Алле, мисс Чэнг? Как себя чувствуете после удаления почек...простите, конечно же камней из почек? ..Алле.." . А ведь до чего ему это неохота делать! Эта гадость, этот склад изувеченных и беспомощных тел воспитывает в человеке эгоиста. Сначала жалость и брезгливость, потом после нескольких "анатомичек" куда-то исчезает брезгливость, а после нескольких лет практики улетучиваются и последние остатки сочувствия, увы. Впрочем, может эта девица еще не наслушалась "откровений", вроде ж молодая еще, а значит... А впрочем, человек родившийся, или рано приехавший в эту страну по сути своей -- эгоист. Тут последнее дело, рассказывать о своих психологических сложностях, никого ни на секунду внутри ничего не пошевелится. Да еще если рассказывают с акцентом и грамматическими ошибками.
Через два часа она появилась на горизонте. В этот самый момент позвонил телефон.
-Але... Кто?!!
-Марина Олеговна бескпокоит. Ника позовите пожалуйста.
Откуда она узнала мой телефон, откуда она узнала где Ник? Наверное я не весь мозг забрала, осталась клетка какая-нить, которая все и разъябедила...
-А его дома нет... На курсы вязания пошел. Ну с чего вы взяли, что как вы выразились "парню", место в самодеятельной театральной студии, а не на курсах вязания? Да, хочу из него професионального вязальщика сделать. Да, играть женские роли, лучше, я пониманию... Какие? Что, Луизон, разве не женское имя? Мужское? Может и читала, думаете я весь курс зарубежной литературы за девятый класс помню? Да я понимаю, что прекрасное... Я вот тоже хочу посвятить его в мир прекрасного, мир вязания кружев. Кстати русские люди курсы ведут, интеллигентные, из Израиля... Ага!!! А вы думали? Да!!! Мальчику нравится, он увлечен... С хорошей девочкой познакомился, в марте, женим... Оленькой зовут... Да, тоже из Израиля... С России нету. Нет, что вы... С Украины? Нет, с Украины мне не нравятся, ветренные такие девици... Местные? Нет, местная его под каблук затолкает.... Да, и вас на свадьбу пригласим, конечно. Что? Почему у вас не спросили? Ну Ник влюблен, и Оленька... Да я сама думала, "как это, Ник в кого-то влюблен? Видать конец света близится.", ну видать близится, Марина Олеговна, раз такие дела пошли... Кстати, вот на скрипке пиз...играть учится и еще... Да не говорите! Жизнь буйная такая, насыщенная...hey bitch, get your fucking hands off my ashtray!!! - вскрикнула я, когда юная куртизанка попыталась спрятать в каман куртки серябрянную пепельницу , - Это не вам, Марина Олеговна, не вам... Что это значит? Это вроде как "приятного вам апетита". Да, у меня гости. Не отрываете, что Вы... Да-да, до-свидания. - едва я успела положить трубку, как почувствовала, что меня кто-то дернул за рукав.
Она была тут, как раз над моей душой.
-Двадцать баксов, леди. Два на него натянула, как и было сказанно. - она помолчала и добавила, - И где ты откопала такого лоха? Кстати, сама не хочешь? До утра еще два часа, а ты меня вроде как на ночь сняла.- она сделала невинный вид и добавила заученную фразу - Еще десять долларов и ты сможешь сделать со мной что захочешь.
Я протянула ей деньги и ответила:
-Ты меня с лесбиянкой или педофилом путаешь, а я нарцисист. Возлюбленной изменять не стану.
Она презрительно пыснула и отправилась в ванну -- макияж подправить. "А ведь может начнет шантажировать, сучка. На неё похоже. И откуда они берутся, склочници? Без них бы уже давно рай на земле был." так размышляла я про себя, а тем временем в подсознании уже наметился план.
-Слушай, я передумала. Я никогда раньше не делала этого, наверное интересно, а уж тем более с девушкой должно быть интересно вдвойне.
-Ладно. Деньги впред. - и откуда такая мелочность? Я в её годы, идеалистической наивностью болела, а тут расчетливость как у старого еврея. Фефочка ты моя, крутая...
-Бери свои деньги. Прими только ванну, а то мне потом от его спермы и твоей косметики ... Сама понимаешь...
Сделать осталось -- всего ничего. Вот она бутылочка. Длинненькая такая, сантиметров сорок. На дне правда еще винишко прокисшее имеется, но это ничего -- столько уж как-нибуть проглочу, даже смелости должно прибавить по идее.
Вино вылила прямо в чайную чашку, времени небыло бокалы искать. Выпила. Почувствовала себя на редкость вежливой и аккуратной. А главное -- настолько счастливой, что смерть малолетней проститутки никогда бы не омрачила это счастье, хоть бы на то десять раз была моя вина. Затем ударила дном бутылки об край раковины. Надев санитарные перчатки (последняя пара осталась) и сняв все остальное (дабы не осталось частиц на одежде), я пошла обратно в ванную комнату.
-Ну что, уже и утерпеть не можешь... Ну давай, иди ко мне... -она подволокла меня чуть ближе к себе. Я достала и-за спины бутылку и уже начала на мечать артерию, как меня кто-то взял за запястье.
-Спасибо, я давно хотела это сделать, только все сама не решалась. Только принеси бумагу и ручку, я признанание напишу, а то тебя посадят, все равно, убийство как следует не сьимитируешь.
-Слушай, а может не надо? - я отвела бутылку от её шеи.
-Может и не надо. Чего там у тебя в иммуществе. Золота не больше чем на десять тысяч баксов, брильянтов и того меньше. О сбережениях от налогов с которых ты так ловко увертываешься я вообще молчу. Ну арестуют тебя за то что ты сняла шлюху, ну проведают о твоих долгах государству, ну и что? Ну посидишь годик, с работы вытурят, тебе ведь все равно? Репутацию себя правда подпортишь, ну да ведь какая разница, что другие думают, верно?
Скрепя сердце я завернулась в полотенце и пошла за ручкой и бумагой. Нехорошо получилось. Не так как я планировала. Неужели Ник ей о налогах рассказал? Её куртка валялась на полу у меня под ногами. Я подняла её, тряхнула пару раз. Выпал чечнский серебрянный браслет, несколько золотых коллец, колье. Вообщем все драгоценности которые я держала дома, а не в банке. Затем выпала пластиковая карточка. Amanda Petterson. Grade 9. Burnaby South Secondary. И фотография этой ... Я сейчас убью маленького ребенка. Школьницу, весьма неглупую, которой в силу определенных обстоятельств пришлось заняться это професией. Впрочем в живых эту склочную психопатку оставлять тоже нельзя.
-Ты ей о бабках и драгоценностях наплел?-спросила я входя в комнату к Никодиму.
-Я не знал как разговор завязать, ну и начал о тебе говорить. А она заинтерисовалась и...
-Я её тебе ****ься привела, или душевные разговоры заводить?
-Да я вообщем-то и ****ся, но всеравно, я так немогу чтобы сразу, мне сначала побеседовать нужно, узнать партнера по-ближе, познакомить себя с его внутренним миром... Кстати, где ты эту малолетку достала? Небыло по-старше да по-опытней?
-В следуйщий раз приведу сорокалетнюю и предворительно скажу ей как следует накачать себя героином. - ответила я захлопывая за собой дверь.
Я буквально кинула ей бумажку с ручкой. Впрочем её мало волновала моя жестикуляция, как и все остальное, что меня касалось. Настрочив признание, она аккуратно положила ручку и записку на пол возле ванны.
-Ну все, начинай. - она вытянула шею, якобы для того, чтобы мне было проще полоснуть по ней бутылкой. На самом деле покрасоваться решила перед смертью. Ну покрасуйся, покрасуйся... Ювенильные психопатии, тоже мне..."

3

Я прошла взглядом по написанному, подправила пару предложений, просмотрела еще раз, и отложила блокнот. Допивая свой уже упевший остыть чай, я подумала о своей рукописи. Дурацкая рукопись. Ник, Марина Олеговна (даже настощие имена немогу написать, уголовно наказуемо), одна я -- не высосана из пальца. Не смотря на это писать было весело. Впрочем вся моя жизнь -- высосана из пальца, так что этот случай не отличается особой оригинальностью. Задумавшись еще на пару секунд (дабы не выглядеть совсем смешно, не буду говорить "глубже"), я поняла, что не испытваю от этого ни малейших угрызений совести. Ленка, смотри какой пейзаж! А торт какой! Бля, ну где те еще такой торт пожрешь? Молчит, эта самая "Ленка", как воды в рот набрала. Переживает.
-Елена, ну почему я идеалистка? Сколько раз не перечитываю свое дерьмо, одно и то же, всех идеализирую. Себя в первую очередь.
-Слава Богу, что хоть соображаешь какое дерьмо ты пишешь. - хе-хе, а ты чего, на комплимент расчитывала? Шиш тебе.
Посмотрела на блюдечко, на ложечку, на сухую китаянку за столом напротив, еще раз перечитала рукопись... Да, никуда не денешься, такое уж восприятие -- идеалистическое, не имеющее ничего общего с "реальностью". Самое интересное, что мало кто назовет его глупым, разве что мать, но она обо мне заботится. В отличии от меня -- она мудрая. Я много чего могу придумать, и все будет и логично, и правильно, и разумно, может даже и оригинально, но полезно -- никогда. Может кто мудрый, практичный и знающий продолжит иследование, сделает полезное открытие, а так заскучаю. Удовольствия уже того не будет, а проделывать серию бесмысленных действий ради блага сухонькой бабенки напротив, я не намеренна, это скучно. А вот мать классные вещи придумывает, они сразу полезны, сразу знаешь куда приткнуть. У неё жизненный опыт. А у меня -- ... Но как я уже говорила кроме матери, это никого не растраивает, им безразлично где и как я закончу, что закономерно. Я собственно не это хотела сказать. А что именно, уже не помню. Да и не нужно, давайте просто общаться, без тем.
А в общем -- все замечательно. Впереди загадочное, и заведомо красочное будущее, главное есть здоровье, какие-никакие деньги. Сравнить меня с любым встречным пидором, я прямо-таки излучаю положительную энергию. И как любой нарцисист нехочу её нискем делить. Все будет хорошо.
Прощупала кошелек, достала кюпюры, дабы расплатится за ужин, и взгляд упал на одиноко застрявшую в одном из карманов кошелька школьную карточку. Amanda Patterson. И фото черноглазой девочки. Раньше мне приходилось убивать, в снах, в мечтах, в своих записях, но так, подойти и убить я смогла только единожды. И когда фонтан крови брызнул из артерий, я стала думать, как бы это описать в каком-нибудь из своих "рассказов". Нет, никаких угрызений совести на этот счет я не испытала, а зачем? Меня попросили, я просьбу исполнила. Только зачем это потом куда-то включать? Это только такие циничные уроды как художники и писатели -- смотрят на битую бутылку и думают, ну как бы её в свой бестселлер вставить? Ну как бы её на своей компоциции запечатлить? А я-то ведь обычный человек, никто мне не велел вести летопись, мне нужно просто прожить, интересно и насыщенно. А про убийство забыть. Что было, того не вернешь. Это было первое, что я подумала. И теперь как раз на этом месте, как раз там, где я хотела вставить этот эпизод -- я остановила свою рукопись. Чай решила допить. Что же, раз начала, надо закончить, только бы по-быстрее. Я снова расскрыла блокнот, пролистала до фразы "...Ювенильные психопатии, тоже мне..", незаметно достала из сумки револьвер и направила дуло себе на затылок. Почему-то вспомнила о тех, кто после выстрела в затылок выживал, но оставался идиотом. На пару секунд представила себя идиоткой. Не понравилось. Тогда я медленно приподняла пальто и незаметно приспустила штаны. Затем стараясь не обращать внимания на растущее колличество взглядов обращенных в мою сторону, протолкнула револьвер сантиметров на пять в задний проход и стиснув зубы спустила курок.


Эпилог

Никодим Огисенко шмыгнул и перевернулся на левый бок.
-Завтракать! -раздался из кухни голос Марины Олеговны.
Поедая овсянку, он думал об одном, можно ли считать произошедшее во сне офицальным лишением девственности, или все же что-то подобное должно было произойти здесь, в этом измерении? Всетаки Пете он расскажет, что это было тут в Москве, иначе Петя не поверит. Да такой уж он Петя этот. Неинтересный он человек и ограниченный, никакого представления о паралельных мирах не имеет. Только и разговоров, "Ну, ну, засадил кому-нить?", идиот. Ну ничего, он ему теперь расскажет. "Там еще какая-то баба была. - вспомнил Никодим. - Кто она? Блин, такой сон приснился, а я ничего вспомнить немогу. Помню только жирную такую белобрысую бабищу. ".
Через пять лет, всегда жаждущий новых знаний и стремящийся к самосовершенствованию Никодим, был загнан под каблучек девушки по имени Ольга. Хорошая была девушка. Интеллигентная, из еврейской семьи. Правда на едине с собой могла и задуматься о том, достаточно ли перспективная партия ей попалась в роли Ника, и даже нецензурное какое выражение выпалить, но в обществе подобные жесты её покидали, и она снова становилась -- Оленькой, душечкой, солнышком.
Через три года супружеской жизни, Оля родила близнецев, а через три года после их рождения, оформила все документы для эммиграции в Израиль. Верный Ник последовал за ней, а она милостиво его с собой взяла, так как теперь была более чем уверена, что без неё он не выживет.
По прошествию десяти лет жизни в Израиле пути Ольги и Никодима -- разошлись, точнее Нику надоела супружеская жизнь. Проработав пару месяцев в одном из израильских "Гастрономов", Ник встретил свою настоящую любовь -- Эмануила. Эмануил был старше Ника на двадцать лет, тяжелее на тридцать килограм, работал бартендером.
А через какие-нибудь тридцать лет, почти семидесятилетний пенсионер Никодим Огисенко сидел за письменныым столиком в своей однокомнатной квартире на Брайтон-Бич, и писал  мемуары. Начинались они приблизительно так "Вот сколько живу на свете, а что Текстильщики, что Брайтон-Бич, так и не вижу разници..." Книга была опубликованна и пошла удачно, а на обложке стояла пометка "18+". Кроме всего прочего туда вошло описание "белокожей испанской ведьмы", воспоминания о которой, навсегда остались в его памяти.

__________________________________

*без выварки ничего б не вышло. В волосах осталась бы масса шампуня, как старательно не полоскать. Видимо у меня имеются негроидные гены.
**Текст принадлежит не мне. Автор как раз и послужил прототипом для образа -- мозга ака Никодима Огисенко(персонаж реальный-- имя вымышленное). Копирайт остается за ним же.