Мишура

…Он взял ее за руку, нежно сжал ладонь и сказал:
— Давай полетим к облакам !? Посмотрим сверху на Москву — это так интересно !!!
Его глаза восторженно глядели  в ее глаза, а улыбка скользила по щекам, озаряя его лицо. Он словно светился. «Так не бывает», — подумала Шура.
— А мы не упадем, Миша ?? Я боюсь высоты, — испуганно сказала она и жалобно посмотрела на него, почти ответив «нет».
—  Нет, не упадем !! Я летал, и не раз — это так здорово !! — Он погладил по волосам, — Ты такая смешная! Я же  с тобой !
Она прижалась головой к его груди и пробормотала:
— А я все равно боюсь. Я же не летала ни разу. Вдруг сорвусь, а ты меня не удержишь. Не хочу.
Шура уткнулась лицом в его грудь и повторила:
— Не хочу.
Миша оторопело стоял, поглаживая Шуру по голове и обдумывая сложившуюся ситуацию. Обычно девушки всегда хотели летать, а она вдруг отказалась. Может быть, он рано сказал об этом? Или у нее действительно боязнь высоты?
Шура как будто прочитала его мысли:
— Расскажи про тех, с кем ты летал раньше, до меня? — она внимательно посмотрела в его глаза, кажется, читая все его мысли.
Он перевел свой взгляд с горизонта на ее глаза, нисколько не удивляясь ее вопросу. Мгновение он изучал ее холодные, но пристрастные глаза, требующие от него немедленного ответа, не оставляющие ему ни секунды на обдумывание.
— Это закрытая тема. — Он вновь устремил свой взгляд за горизонт, наблюдая грозовые тучи, быстро приближающиеся к ним.  — Не спрашивай больше меня об этом. Никогда.
— Почему? — Шура подумала, что он, наверное, боится выдать что-то ужасное, что случилось с ним однажды. Она догадалась:
— Ты уже падал с кем-то ?
Он улыбнулся и повернулся к ней:
— Что ты, нет, конечно. Зачем тебе знать о них? Мне кажется, что те, с кем я летал, достойны уважения к своей памяти. Мне нравится одна мысль: «Два посредственных человека, встречаясь, обсуждают других людей. Два умных, человека, встречаясь, обсуждают события. Два мудрых человека, встречаясь, обсуждают идеи». — Он опять погладил ее волосы. — Может быть, когда-нибудь ты встретишь кого-нибудь из них, и Бог его знает какие мысли придут тебе в голову. Или, если я начну о ком-то говорить, ты признаешь в ней свою подругу детства, и будешь выпытывать у меня подробности. Лучше не надо, хорошо ?
Шура чувствовала, как каждое сказанное слово, произнесенное этим  нежным голосом, заставляет таять ее сердце. Она хотела, чтобы он говорил, говорил, и говорил, не останавливаясь ни на миг. Словно какой-то колокольчик находился в ее груди; каждый звук волшебного голоса Миши многократно усиливался этим колокольчиком, и блаженство волнами расходилось от него по всему телу, вызывая мурашки на спине, заставляя закрыть глаза и провалится в бесконечную эйфорию, и парить в ней, не ведая страха… Когда он замолчал, она словно проснулась, и лишь последнее сказанное им слово звучало в ее голове. «Хорошо, хорошо, хорошо…»
Она кивнула и спросила, умоляюще смотря в его карие глаза:
— А это не страшно — летать ?
Он обрадовано улыбнулся и торопясь, словно боясь упустить птицу счастья, нечаянно присевшую на его ладонь, заговорил:
— Да что ты, нет, конечно !!! Я буду крепко тебя держать и никуда не отпущу.
Мысли путались в ее голове. «Что я делаю, что я делаю…» Она чувствовала, что его сильные руки нежно обхватили ее тело и медленно оторвали от земли. Он что-то говорил, говорил; иногда обрывки фраз доходили до ее мозга, но большинство из них сливались в череду звуков и пропадали где-то внутри ее сердца. А колокольчик все звенел…
Словно из тумана, прорывался возглас Миши:
— Шура, посмотри ! Посмотри, как красиво.
Шура открыла глаза и ахнула. Они висели высоко над землей, так высоко, что можно было рукой достать облака. Под ними, освещенный розовыми лучами заходящего солнца, лежал город. Шура сразу увидела много маленьких солнц, которые сверкали тут и там, — то были золотые купола церквей. Она угадывала проспекты, стадионы, парки, в которых она когда-то была. Везде были дома, дома, дома — где-то высокие и красивые дворцы, а где-то маленькие и простые коробки. Дым, исходящий из труб заводов, поднимался ровно вверх, — не было ни ветерка. И между домами, проспектами и дымом синела река, кое-где окрашенная в фиолетовый, а где-то в ярко-розовый от заходящего солнца цвет.
Они медленно парили над городом, не говоря ни слова. Шура совсем забыла про страх, и Миша тихо радовался этому. Он наблюдал за ее восторженными глазами и улыбался. Она уже освоилась, и тянула его то в одну сторону, стремясь рассмотреть поближе что-то там внизу, то в другую сторону, навстречу солнцу, открывая свое лицо и шею его ласковым лучам, закрыв глаза, счастливо улыбаясь. Наконец она повернулась к нему, сжала его руки и прокричала, словно он ее не слышал:
— Миша, милый ! Как же это здорово !!! 
Он ничего не отвечал, только смотрел на нее и загадочно улыбался.
— Я никогда не испытывала ничего подобного, Миша ! Это так необыкновенно, это так интересно, так здорово ! — Она обняла его крепко-крепко. — Миша, милый, я тебя люблю !
— Я тоже тебя люблю, Шурочка !
— Я тебя сильно-сильно люблю ! Давай полетим вот туда ! — Она рукой показала на север Москвы, затем дернулась в ту сторону и через мгновение оторвалась от него.
Миша судорожно попытался схватить ее за руку, но было поздно. В это мгновение она все поняла, и ужас переполнил ее глаза. Они быстро стали падать вниз, размахивая руками. Шура, захлебываясь ветром, кричала:
— Миша, я падаю ! Спаси меня !
Миша отчаянно крутился, пытаясь хоть немного приблизиться к ней. Земля приближалась. Наконец он вцепился в ее руки и подтащил к себе. Усилием воли он пытался вернуть к себе то чувство, которое возникало каждый раз, когда ему хотелось летать, — но тщетно. Шура кричала:
— Вверх, вверх !
Но он не мог. Он помнил, что если нет ТОГО настроения, ТОГО особого чувства, то он не мог даже оторваться от земли. Он крепко обнял ее и прошептал в ее ухо: «Прости».
Раздался сильный удар, который отбросил два тела в разные стороны. Сначала стало тихо-тихо, затем прерывистый сигнал разбудил Шуру. Она проснулась, полежала несколько минут с открытыми глазами, вспоминая о предстоящих делах на сегодня, затем встала и пошла в ванную, даже и не вспомнив о приснившемся…