Впереди у них - целая вечность

Как-то ранним летним утром, в самое туманное время, над сопкой со странным названием «Забытая» Прибайкальского хребта пролетал старый ворон, радостно каркая рассвету, и вдруг, присмотревшись вниз, поперхнулся от удивления - от удивления сложились крылья, и он чуть было не упал, но вовремя спохватился.

У основания сопки, на покрытой туманом уютной поляне, стоял большой чум. Не яркая туристическая палатка, не палатка цвета хаки, как у военных, а самый настоящий, крытый выцветшими шкурами чум. А рядом с ним паслись олени. Не лоси, не косули или изюбры, а какие-то совсем другие олени.

Вот эта-та картина и поразила старого ворона.

Когда он был еще воронёнком, отец рассказывал ему - то ли сказки, то ли были - про то, как когда-то давным-давно в здешних краях жили люди, непохожие на людей теперешних, которые ставили чумы и кочевали по тайге на оленях. Только сам отец их тоже никогда не видел - он слышал об этом от своего отца. А уж откуда его отец об этом знал - неизвестно.

Старый ворон сделал над становищем круг. Он никак не ожидал увидеть то, чего, он думал, давно уже нет, да, может быть, никогда и не было. Около чума горел костер, около костра, закутанные туманом, сидели два человека, ели мясо, курили и о чём-то беседовали. Причем один из них как будто горячился, бурно жестикулируя.

Люди выглядели подстать окружающим их вещам, точь-в-точь, как описывал их отец ворона: низкорослые, глаза раскосые, чёрные волосы, одеты в шкуры, в зубах - короткие трубки...

«...Уж не поехал ли я под старость черноперой своей головой ?» - подумал старый ворон, пролетев еще раз над поляной, - «Откуда они тут могли взяться... В национальном парке, туристической зоне?..» И чтобы убедиться в том, что происходящее ему не чудиться, он осторожно, стараясь не хлопать крыльями, спустился и сел на сосновую ветку на краю поляны. Переминаясь, спрятался за хвойную лапу. Прислушался, и у него отпала нижняя половинка клюва...

Потому что то, что он услышал, поразило его еще больше...

- ...Ну и сколько у нас сейчас топоров? - спросил тот человек, что бурно жестикулировал.
- Сколько хвоинок у той сосны, - второй человек указал на сосну, где сидел ворон; ворон испуганно съежился, - И два - без рукояток. И еще один – совсем тупой... - добавил он, потупившись.
- Да эти не в счёт! - почти выкрикнул первый; глубоко, выпучив узкие глаза, затянулся трубкой и произнес уже спокойней, - Думаешь, этого хватит? Вон их сколько приходит... С каждым днем все больше. Что предлагаешь, Прародитель-всех-Шаманов?

Но второй человек не ответил, только молча затянулся, смотря в огонь. Потом выпустил в него струю дыма. На лице его был опечаток тяжких раздумий. И, как бывает от частых переживаний, на него уже находила тень отрешенности.

- А сколько осталось луков и стрел?.. - снова спросил первый: вид у него был такой же озабоченный, но более живой и решительный.
- Мало, Отец-и-Хозяин-Мира, на первое время хватит, но вообще мало...
- Отец и хозя-яин... - передразнил Отец-и-Хозяин-Мира, - Отец-то отец, а вот хозяин ли?.. Лично я уже стал в этом сомневаться...

Прародитель-всех-Шаманов испуганно взглянул на Отца-и-Хозяина-Мира, как будто подумав: «Если уж сам Отец стал сомневаться, то что уж...»

- Ладно, шучу... - успокоил Отец-и-Хозяин, поймав встревоженный взгляд Прародителя; затянулся трубочкой и засмотрелся в пустоту, - ...Эх, вот раньше было, бывало... Приходит человек и всё у него с собой. Копье, нож, лук, стрелы... Топор опять таки... Да вообще всё. Как и полагается. Иногда и что не надо с собой возьмут... Что и представить трудно. Один, помню, притащил с собой лодку, запыхался весь, вспотел, покраснел от натуги. Я ему говорю: «Зачем ты лодку припер? Руки есть, топор с собой - ты бы новую тут сделал. Охота было тащить? Пожадничал своим-то оставить...» А он и отвечает, растерянно так: «Так ведь свои же и подложили!» Вот смеху-то было. Помнишь, Прародитель?
- Как не помнить... - губы Прародителя растянулись в ностальгической улыбке, - Эээх... - он вздохнул, качнул головой, затянулся.
- А те, кто побогаче, помнишь? Подарки приносили, - Отец-и-Хозяин с придыханием произнес слово «подарки», - Осетра с икоркой... Жирного мясистого кабана... Косулю... А то и целого оленя, да еще какого!.. Молоденького. Пальчики оближешь.

Прародитель сглотнул слюну и, почувствовав приступ аппетита, поспешно отломал ножку у жареной куропатки.

- А украшения - те вообще было некуда складывать, - продолжил Отец-и-Хозяин, - Их ведь не съешь... Жена у меня поначалу радовалась. А потом и внимание обращать перестала. Так, сваливали всё в одну кучу - может, понадобятся когда. До сих лежат... Да не подарки ведь главное, - Отец-и-Хозяин снова начал горячиться, - Главное, что у человека было с собой всё необходимое: лук, копье, нож, теплая одежда, инструменты... Эх, да что перечислять! Душа за них не болела - вот что главное. Отвел ему участок тайги - и охоться, рыбачь, живи там в своё удовольствие хоть целую вечность... Эх, запасливые, предусмотрительные были люди, а нынче что? - тьфу!.. - Отец-и-Хозяин в сердцах сплюнул в костер.

- Грех, Отец, в костер плевать. Своих же духов разгнева...
- Да ладно тебе... - перебил Отец-и-Хозяин, - Условности эти. Не до этого сейчас. Думать надо, - И Отец задумался.

Прародитель не хотел, чтоб прерывалась беседа, и потому продолжил в том же ключе:

- Вчера вот снова пришёл... В наутюженном костюмчике, в пиджачке, галстучке... А как меня увидел, так, я думал, у него глаза выпадут, и челюсть чуть ли не до пупа отвисла. «Так это», - говорит, - «и есть?..» Я говорю: «Что - это?» А он, заикаясь, и так, главное, недоверчиво: «Н-ну этот, за-за-загробный...» Я ему ответил резко (надоели уже): «Он самый...», - говорю, - «А ты что ожидал увидеть?» А он: «Ну как?.. Ну, если честно, то вообще ничего... Или хотя бы...», - тут он так глупо улыбнулся, ты бы видел, Хозяин, - «Ангелов», - говорит.

- Во-во, - нервно засмеялся Хозяин, - И где они этого поднабрались?! Наивные люди...

- Я уж тут совсем не выдержал: «Каких еще ангелов?!» - говорю. А у него, видать, совсем мозги перепутались: «Ну как каких?.. С арфами», - отвечает и давай высматривать что-то в небе, как блаженный. Я ему говорю: «Ты что, дружище, в концертный зал пришел? Ты как в сорокоградусный мороз будешь в костюмчике пробавляться?! Ты подумал об этом, перед тем, как преставиться?!» Ангелов ему подавай, - Прародитель тоже начинал уже расходиться, - В галстучке, видите ли, соизволил явиться...

- До чего народ пошел легкомысленный... На кого надеются?..

- Известно на кого, - Прародитель усмехнулся, - на Бога... На тебя то есть...

- Так у меня ведь не десять рук! - вспылил Хозяин, - И у жены моей не десять. Я и так уже все время за работой. Поохотиться по-человечески некогда. И жена то же самое: все руки иглами исколола: днями-ночами шкуры шьёт... И ведь не откажешь! Как им откажешь? Ведь замерзнут, изголодаются... Понятно, что не умрут больше. Так ведь замучаются же, и от меня не отстанут, - мольбами замучают. Вот и приходится целый день: топоры ковать, да луки натягивать... Сил больше нет.

- Так и я тоже самое, - тихо сказал Прародитель и виновато спрятал взгляд: видимо, в последнее время он старался отлынивать от работы, предпочитая, наверняка, плясать с бубном у костра и по старинке общаться с духами.
- То же самое... - передразнил Хозяин, - Почему тогда не хватает?

Прародитель насупился и стал выглядеть совсем несчастным:

- Сам же знаешь, Хозяин, не успеваем. Они идут и идут...
- Знаю... И что им не живется?..
- Да просто их много стало.
- Вот я и спрашиваю: почему так много?
- Так ведь живет их много, соответственно много и...
- Ладно, не знаешь ты... - перебил Хозяин и принялся задумчиво выбивать пепел из трубки; потом отломил крыло у жареной куропатки, - Ты еще помнишь, кто ты?
- Кто? - настороженно спросил Прародитель.
- Ты призван быть посредником. Между этим миром и тем, и наоборот... Отправляйся, объясни им, что нельзя с пустыми руками сюда являться.

Прародитель ухмыльнулся:

- Поверили они.

Отец-и-Хозяин строго взглянул на Прародителя.

- Пробовал я - не верят они, - сказал еще раз Прародитель и добавил, - У меня ведь тоже душа болит...
- Что говорят? - снова строго спросил Хозяин.
- Да ничего... Отмахиваются просто. Или говорят... Как же, как же?.. А вот: архаические предрассудки. И главное: меня-то всячески оскорбить норовят... унизить.
- Правда?.. - Отец поднял брови, - И как же они тебя?..

Прародитель недовольно нахмурился - ему явно не хотелось говорить.

- Ну скажи, - настаивал Хозяин.
- Да кто как... Самое обидное - шарлатан. Слово еще такое поганое, - Прародитель поморщился, - Как им не доказывай - все одно: шарлатан.
- Вот как! Ты не шаманишь, выходит, а шарлатанишь, - Хозяин засмеялся и сразу умолк, - Грешно смеяться.
- ...Или еще того хуже, - продолжил Прародитель, - Как позавчера... Приходит один, как увидел меня, так три пальца клювом сложил и давай себя этим клювом - в лоб, живот, да по плечам...
- Креститься называется, - прихвастнул эрудицией Отец-и-Хозяин.
- Как бы не называлось... И все лопочет при этом, как ненормальный: «помилуй, госпди, помилуй, помилуй...» Я аж сам испугался. Подошел к нему, так он и меня хотел этим клювом...
- Так он тебя за кого принял? - осклабился насмешливо Хозяин.
- Сам знаешь за кого... - ответил, обидевшись, Прародитель.
- Ладно обижаться. Ну а дальше что?
- Ну и как заталдычет мне: «отыди, отыди, отыди...» И давай причитать как в истерике: «За что, госпди, за что, за что ?..»
- Вот ведь суеверный какой попался... - Хозяин слушал с интересом.
- А его и дальше понесло: «Не хочу жариться, не хочу...»

Хозяин встрепенулся:

- Ха ! Он явно рассчитывал на более теплое местечко! Наглец...
- Я сначала подумал - он издевается. Но он выглядел так искренне... Короче говоря, принес я ему оружие, одежду... «Бери», - говорю, - «Не пропадать же тебе...» Ты бы видел, как он на меня затаращился ! Пуще прежнего. Ей-богу, мне не по себе стало. Всучил ему все дела. «Иди», - говорю, - «иди, иди отсюда». А он не отходит, схватил, прижал все это судорожно к груди, даже не рассмотрел ничего...
- Ему что же, всё равно было? Ох, легкомысленный...
- Угу... Стоит, как вкопанный, бормочет: «спасибо вам, спасибо...» И смотрит поверх моей головы. Вроде как подозрительно и в то же время с недоумением. Тут только до меня дошло. Я ведь шаманскую корону забыл снять! А она рогатая у меня такая. Рогатистая...
- Да уж корона у тебя дай бог. Ты в ней прям-таки не шаман, а олень ископаемый.
- Подарок, - гордо произнес Прародитель, - Шаман один подарил... Пра-пра-пра-правнук мой, - Прародитель ностальгически улыбнулся, - Ну вот снял я эту корону. Вижу у него лицо как будто бы прояснилось. А все равно стоит на месте, как будто соображает. Развернул я его и подтолкнул. «Иди ж ты», - говорю, - «Не задерживай меня». Он поплелся, пошатываясь... Идет, идет, вдруг обернулся и кричит, спрашивает у меня: «Так вы что же - сам Бог?!» - Прародитель искоса взглянул на Хозяина.

Отец-и-Хозяин ревниво улыбнулся, стараясь скрыть недовольство:

- Ну а ты что?
- Я ему всё как есть ответил. «Ни тот ты человек», - говорю, - «Чтобы с Богом общаться».

Хозяин довольно повел глазами, вытянул лицо и приосанился, как бы прибавив себе достоинства. Прародитель продолжил:

- Обидно, наверно, но ничего...
- Что обижаться: как есть, так и есть, - подтвердил Отец-и-Хозяин.
- Ну, он повернулся и дальше пошел. Пять лет, наверное, еще будет думать.
- Непонятливые люди пошли.
- Зато мировоззрение у них сложное, - иронично произнес Прародитель, сделав ударение на слово «мировоззрение».

Собеседники замолчали.

Набив по новой трубку, Прародитель продолжил:
- Жалко их как-то. Они ведь и охотиться не умеют.
- А это ничего - научатся. Впереди у них - целая вечность. Но поголодать, конечно же, придется...
- Хорошо хоть не до смерти. Двум смертям, говорят, не бывать.
- Вот и я о том же...

Собеседники снова погрузились в утреннюю тишину. Прародитель заварил чай.

- Думай, Прародитель, думай... Что делать будем?

Прародитель тяжело вздохнул:

- Если бы я знал... - На него снова легла тень отрешенности.

Хозяин немного оживил костер, подкинув туда сухих сучьев.

- Ну, и туман, - промолвил он. Прародитель посмотрел в туман.

Отец-и-Хозяин молча пялился в огонь и отхлебывал чай. Прародитель-всех-Шаманов, нахмурив брови, наблюдал, как плавают в котле непотонувшие чаинки и листики какого-то растения. Сразу было заметно, что он усиленно думает, как перевести разговор на другую тему. Пока Хозяин не придумал для него какое-нибудь новое задание или дополнительную работу, - все ведь шло к этому.

Наконец, Прародитель произнес пугающе-гортанным шаманским речитативом, таинственно сузив глаза:

Вот еще один лист утонул
медленно вниз упал,
навсегда
         на дне котелка уснул,
бороться с жарой устал.
Промолвлю я листьям:
«С богом!
Настал ваш последний срок.
Жары
    тяжелым налогом
придавит вас кипяток...

- Ээээх, - он тяжело вздохнул (вероятно, в глубине души Прародитель мечтал отойти от шаманских дел и целиком посвятить себя поэзии), - Как ты думаешь, Отец-и-Хозяин, - спросил он, - Как лучше звучит: «Настал ваш последний срок» или «Варитесь! - таков ваш рок»? По-моему, первое...

Хозяин пронизывающим взглядом посмотрел на Прародителя:

- Как ты сказал?

Прародитель состроил мистическую гримасу и вновь утробным голосом нараспев заговорил:

- Наста-ал ваш после-е...
- Да нет - после этого, - раздраженно прервал Хозяин, и добавил задумчиво, - Отличная мысль.

Прародитель удивленно посмотрел на Отца-и-Хозяина.

- Отличная мысль, - решительно повторил тот, - Налог.
- Не понял... - боязливо ответил Прародитель.
- Сегодня же вечером стучи, что есть силы, в небесный бубен. Собирай весь этот мир. Хватит им жить в своё удовольствие: охотиться, рыбачить в охоточку, чаевничать у костра... Надо и о потомках думать. Будем вводить налоги. Отныне каждый человек или там душа - неважно - будет обязан раз в год приносить мне или тебе - неважно - определенное количество топоров, ножей, копий, луков, стрел и так далее... Пусть делают это всё своими руками... Не смотри так на меня - пусть успевают. С размерами налогов определимся позже. От каждого по возможности, конечно - то есть, по возможности побольше... – Хозяин улыбнулся, - Ты пока просто предупреди народ. Что вот так и так – ну, ты понял...

Некоторое время Прародитель, раскрыв рот, пялился на Отца-и-Хозяина. Потом сказал внезапно севшим голосом:

- Как же так, Отец? Им еще в той жизни налоги осточертели. Здесь им нужно жить безо всяких этих... - он проглотил ком в горле от волнения, - Налогов там, государства и прочее. А иначе им зачем умирать было? Им и там хватило всего этого. Как же так? Ведь изначально сама идея этого мира состояла в том...
- Ни до идейности сейчас, - отчеканил, повысив голосов, Отец-и-Хозяин, - Идейный какой нашелся... Тоже мне заступник. Я все руки изодрал в мозоли. Не божеское это дело - лыжи гнуть!!! И не твоё, между прочим... Так что собирай народ.

Прародитель упирался:

- Ну а если не согласятся? Не согласятся с налогом - тогда что?
- А тогда, - Отец-и-Хозяин угрожающе посмотрел на Прародителя, - Тогда конец вечной жизни. Буду по новой все создавать. В том числе и нового Прародителя - вместо тебя, понял?.. Так что будь добр - убеди их. Это в твоих же интересах, - Отец-и-Хозяин отвел глаза от Прародителя и стал осматривать все вокруг властным и оценивающим взглядом, - Ну, и туман сегодня...

Старый ворон все больше съёживался по мере того, как к нему приближался взгляд Отца-и-Хозяина. Он даже зажмурил глаза от страха. А когда, открыл их вновь, то сразу понял, что его заметили. Отец-и-Хозяин смотрел прямо на него. И сколько возмущения было в его взгляде!

- Ах ты старый ворон-ворюга! - выкрикнул он, - Подслушивает сидит. Будет потом каркать на весь белый свет! А ну, кыш, негодная птица!!!

Он схватил косточку покрупнее от куропатки и запустил ей в ворона. Прародитель запустил вслед вторую. Обе косточки пролетели мимо, прошуршав сквозь хвою, ворон каркнул во всю мощь от испуга и отчаяния, снялся с ветки и улетел вглубь зарослей, где его не могли увидеть.

Там он забился в совсем густую листву осины и прислушался. Но ничего не было слышно. Пока он сидел, туман рассеялся, и на листве вовсю засверкало солнце. Любопытство взяло свое. «Эх, была не была, все равно я старый», - подумал ворон и, стараясь не шуметь, полетел на прежнее место на краю поляны.

Но там уже никого не было - ни оленей, никого. Ворон подлетел к кострищу, но на нем сквозь обгорелую землю уже пробивалась трава: костер там жгли в последний раз давным-давно. Никаких посторонних запахов не было. Объедков никаких не было. Других следов тоже не было. Трава вокруг была не примята.

«Что же их - вместе с туманом унесло?!» - от потрясения ворон начал икать. Захотел взлететь, но сначала вообще не смог, а потом врезался, не разглядев, в листву ближайшего дерева и запутался в ней... Наконец, он выбрался и полетел.

Полетел прочь. Быстрее, быстрее... Летел, не разбирая пути, и думал: «Всё, точно я поехал под старость лет черноперой своей головушкой». И все оглядывался, изворачиваясь, назад, пока не скрылась она из виду - та странная сопка, с давно забытым названием.

* * *

А под вечер, когда Солнце уже коснулось земли, над Байкалом во всё небо проплясала молния, и неслыханной силы ударами загрохотал гром.

______________________________
ноябрь 1998 г. tabatin@mail.ru