Петруха плотник

  Еды не осталось. То ли они не рассчитали, то ли и в правду Буба ел за троих, но вот уже второй день они работали только на одном чае. Наконец каркас готов, а на соседнем участке выкорчеваны все деревья. Сидят шабашники, ждут отца родного, то бишь хозяина, который должен привезти деньги. Есть охота, сил нет никаких. Но даже чай кончился. Стоит только на столе маленькая стеклянная баночка с каким-то таким страшным соусом, что положишь на язык самую малость этой страшной смеси, так и жжет там после часа два. Каждый из них уже по несколько раз подходил к столу и пробовал обмануть свой желудок этим странным плодом рук человеческих, но есть этот гибрид от перца и горчицы было практически невозможно, то есть просто нельзя, но они все же попробовали по несколько раз каждый и зло сплевывали соус тут же на землю. Наконец никто из них на почти полную баночку соуса уже не зарился.
  Настроение ухудшалось с каждым часом, вернее, с каждой пришедшей электричкой из города, на которой не прибыл хозяин участка. Было уже около трех часов, когда к ним зашел их знакомый шабашник, то же студент физфака ЛГУ, Петруха Плотник. Разговор, коснувшись несколько стоящего рядом готового к сдаче объекта и погоды, постепенно затих. Петруха подошел к столу.
 - "Да, небогатый у вас стол, не богатый", медленно проговорил он, затем взял баночку в руки, принюхался, поглядел на них, те кивнули ему головой, ешь мол, если хочешь, и тогда элегантно взяв баночку двумя пальцами Петруха начал медленно пить этот адский соус большими, но спокойными глотками. За несколько секунд все было кончено. Все вскочили и глядели на него с большим интересом. А Петя, вытер губы рукой и тем же тоном, что и раньше закончил: "Небогатый стол у вас, ох, не богатый", и побрел куда-то на свой объект, где как поняли мы, стол ломится от всевозможных яств и вина, но Петруха, до того странный человек, что не ест то, что у него есть, а ходит вот этак по лесу и, соблюдая непонятную нам диету или ставя над своим желудком серьезные эксперименты, ест то, что даже не евшие пару дней физики третьего курса съесть не могут. Это, как говаривал в подобных случаях Вовян или, когда с первой рюмкой у него не ладилось: "Не пойдет оно в нас, а если и пойдет, то тут же на глазах изумленной публики обратно и выйдет".