Первый и Второй

Она плелась к этим желтым домам, которые обходила и которым приходила столько раз. Была там столько раз. Но в этот день ей хотелось бежать бежать подальше, но – надо. Надо идти туда, поставить все точки над i, прекратить ту рвущую ее лихорадку, женское тщеславие и стремление к любви. И конечная растерянность, к чему привела это свистопляска.
Ее Подруга сегодня не терпящим возражений тоном, что явно не вязалось с ее миниатюрной внешностью и обычной мягкостью и благожелательностью, когда она всегда была за нее, что бы она не делала, заявила, что хватит творить подобные мучения, ведь теперь растеряна не только она, но и ее..
Дни, недели, месяцы назад.. Он был ее миром, единственным, ради которого она выживала, единственный, к которому она стремилась. Дни безумных отношений разительно ярким пятном выделялись из обычно столь будничной жизни, где слово «любовь» для нее было окрашено более в темные тона.
   В 18 лет вдруг пришла вспышка. И в таком возрасте, в котором подобные ей красавицы уже меняли друзей-«любовей» по третьему-четвертому кругу, она в первый раз познала радость делить свою нежность с кем-то, кто хочет эту и нуждается в ней, так же, как и она нуждается в его. Жить от встречи к встрече, жить чувством полной ненасытности и замирать от его взглядов, поцелуев и ласк, чувствуя себя уютно и защищенно в его объятиях. Принц на белом коне? Он не был для нее идеальным человеком, идеальный – бессмысленно и пусто, но и недостатки она назвать пока не могла. Она узнала их позже – и не смогла смириться. Не смогла смириться, что отношения погрязают в обыденности, привычности, в которых привычно ожидать лишь одно – что на тебя не будут молиться на твоих же глазах – разве что внутри, на толстой броней души.. – что ты не будешь осыпана лепестками роз, не будет пылких признаний, сколько бы она не цеплялась взглядом за его яркие голубые глаза – ее проклятие по жизни!
Они не знали, кто же именно первоначально завоевал кого – все получилось слишком быстро и гладко. Но он так же не знал, что ее надо завоевывать всегда, вновь и вновь доказывать свою любовь. Ведь Она не была железной и не могла жить лишь тем, о чем порой .. порой лишь догадывалась!
Догадывалась.. Это слово все чаще приходило ей на ум, когда она думала о Них. В нем казалось не жили эмоции и чувства, душа была сдержана. Так, что рано или поздно она даже начала сомневаться в искренности его чувств. А поняв его сущность, Она просто устала. Устала угадывать. И устала контролировать себя в ответ Ему. Ведь порой просто хотелось с детской непосредственностью свернуться клубочком в его объятиях, растворившись в них, или в порывах безумной страсти обнимать и целовать Его, чувствуя руки, теребящие ее локоны и теплое легкое дыхание на коже. Вот только подобные эмоции взяли верх над его разумом лишь в ослепляющие моменты их первой после разлуки встречи. Порывы страсти, дикие неистовые поцелуи, сменяющиеся нежными осторожными ласками, как будто они боялись спугнуть счастье, то что-то необыкновенное между ними.
   Она жила теми моментами долго. Бережно храня их в памяти, веря, что так еще может быть, и что мягкая сдержанность – это лишь маска, за которой скрывается столь любимое и родное ей лицо, говорящее о нежности и преклонении перед ней. Но потом устала. Устала видеть в его голубых глазах невозмутимость и владение ситуацией. И лишь где-то в глубине мелькали отблески бездумных бесконтролируемых порывов.
   Она вовсе не идеализировала Его. Она идеализировала их отношения, которые, как ей казалось, возвышались надо всем проблемным. Но слишком поздно разглядела, что страсти в них не будет.
И Она жалела лишь об одном – что сказала Ему о своей любви. Но не могла она соврать, услышав вопрос «Ты любишь меня?» - достаточно тихий, чтобы почувствовать его колебание, достаточно громкий, чтобы увидеть желание узнать это. Она ответила – в своей неопытности не зная, что такой ответ и такая любовь может убить в подобном Ему человеке надобность бороться и вновь и вновь завоевывать Ее. А ее стремление видеть и чувствовать Его каждый день в конце-концов стало пугать и угнетать ее саму, ибо меньше всего в жизни Ей хотелось бегать за кем-то, унижаясь в желаниях. Однако она не решалась открыто поговорить с Ним. Безумная любовь и неистребимая гордость смешались в Ней дьявольской мешаниной. И привели к взрыву безумия.
***
Она знала Его 7 лет. Ссорились, учась вместе, шлепали друг друга книжками, взрослея, переплетались путами любви, пока не прямыми – Он любил ее приятельницу, Она – его приятеля. И та, и другой вскоре канули в Лету и больше не всплывали в их жизни. Лишь тогда казалось, что эти несчастливые влюбленности всерьез и надолго. Сострадание в том возрасте дано далеко не всем. Она гордилась тем, что, казалось, обладает им и превосходит свою приятельницу, которая трепала Его чувства безжалостно, как маленький капризный щенок – резиновый потрепанный мяч. И Она думала, что сможет иначе преподать тот факт, что не может ответить взаимностью на внезапно вспыхнувшую к Ней страсть. Однако оказалось, его душа лишь еще только будет истреплена Ею – и то чувство, которое Она будет безвозмездно брать от него, никогда не будет взять нигде иначе. Чувство, которое Он испытывал к Ней и о котором Она знала – знали они оба, но молча пришли к соглашению никогда не говорить о нем – это чувство было для Нее тем идеалом любви, такой любви Она ждала от других. Несознательно Она установила для себя эту планку, не понимая, что такое чувство почти что уникально.
Она считала Его красивым, красотой экзота – черноволосый и кареглазый красавец, восточная кровь легко угадывалась в его внешности. Однако она мало касалась его души. Душа была сплетением разных черт, разных культур. Он мог Любить – и оставаться гордым, не превращаясь в тряпку. Но эта гордость не выпячивалась напоказ и никогда не мешала отношениям. Это было внутреннее достоинство, которым Он мог гордиться. Так же, как и его доброта.
Когда-то Она сказала подругам, что идеальный внутренний мир для нее – мир Его. Она вообще считала его идеальным. Но.. сердцу не прикажешь... – как банальна эта фраза, и как глубоко усвоила Она эту истину. Как хотелось Ей нарушить ее – и отдать свое сердце этому человеку, который так горячо и искренне любил ее все эти года, и эта любовь, как оказалось, была нужна Ей как воздух, когда инстинктивно чувствуешь каменную стену за спиной, знаешь, что тебя подерживает любовь другого, к которому ты можешь кинуться за теплом и защитой от своих непонятных страхов. Она и делала это все это время – своими руками слепила из Него Просто любимого друга, не понимая, что медленно толкает Его к обрыву. Он пытался забыть Ее, пытался открыть новую страницу Любви, но все равно возвращался - манимый озорным блеском темных косульих глаз, поистинне детской капризностью и избалованностью - покорно позволял стать Ей Просто другом, будучи Идеальным другом – не лицемеря, не притворяясь, поддерживая Ее, не гладя по головке, давая размокать, но и не плюя в душу. И умеючи постоять на своем и за себя. Однако когда-то терпение износилось – и сделав последний рывок, он вырвался из ее плена, найдя в себе силы прекратить их контакт, который так часто давал ему беспочвенные мечты, которые разлетались вдребезги каждый раз, когда Он опять начинал надеяться..
Она заглушала в себе боль потери, утоляя ее своей первой любовью, упиваясь счастьем, маясь от многомесячной разлуки и вновь тая от нежностей встречи. Однако когда все ожидания любви разлетелись брызгами разбитого зеркала, Она вдруг поняла, за чем тоскует. За Ним, за такой незаметной каменной стеной, за Его любовью. И Она задержала Его в последнем прыжке, сама впервые сделав первый шаг к сближению, открыв в себе чувства, о которых и не подозревала. И Его сердце не выдержало – она поманила еще не виденными им чувствами к Нему. Впервые он увидел в ее глазах нежность, впервые мог ощущать прикосновение ее руки. Переплетя пальцы, они долго бродили по ночным, ярко освещенным улицам – так осторожно взявшись за руки – бессознательно Ей не хотелось терять облако того тепла и нежности, которые обволакивали ее и о которых Она почти забыла, что они существуют в этом мире. И первый поцелуй – нежный, робкий, словно Он не верил в свое счастье, что химера вдруг стала реальностью. А Она в какой-то момент вспомнила, как месяцы назад стояла здесь с Первым, около темного подъезда душистыми летними ночами. Тогда Она была безоговорочно счастливой, веря в нежность, веря в страсть, в любовь и мир. И вот, через месяцы веры, эта была разорвана в клочья. Но Она запретила себе думать об этом. И хотела хотя бы сохранить остатки со Вторым.
***
Почти по великой иронии ситуации эти два парня, играющие столь важную роль в ее сегодняшней жизни, были друзьями – Друзьями с большой буквы. Более того, познакомив их, именно Второй дал Ей и Первому шанс друг другу – сам того не желая и так и не узнав об этом. Разве мы способны подобным образом отказаться от своей мечты, от своей единственной, которую Он желал так долго и которую, казалось, заполучил. Разве в своем слепом счастье Он мог подумать о ее раздвоенности. Все, что Она не могла получить от Первого, Она брала от Второго. Можно ли было винить Ее за такое раздвоение себя, раздвоение желаний.
Два лучших друга. И Она, ярким мотыльком мелькавшая между ними. И было вполне ясно, что счастье Второго не укроется ни от кого. Узнал об этом ничего не подозревающий об измене и Он – как привычно принимать удары, со сжатыми губами и ничего не выражающим невозмутимым лицом. В нем не было бесконтрольных эмоций, чтобы топать ногами и проклинать Ее, не было безудержности, чтобы разобраться с ничего не ведающим другом, бросая ему в лицо фальшивые обвинения, не было бесконтрольности, чтобы прийти и сказать Ей в лицо о ее двуличности. Он просто предпочел молча уйти из ее жизни, закрывшись один на один со своей едкой горечью. Он впервые чувствовал, что глухая бронь обвешивалась, давая место боли, а значит жизни.
А Она, узнав обо всем от третьих лиц, выслушав безаппеляционный тон Подруги, сообщившей Ей о криках внутри себя, вдруг почувствовала..нет, даже не угрызения совести за содеянное..а просто боль и жалость к Ним, избитым жизнью и характерами, избитыми идиотской философией, что мужчине не пристало облизывать своего котенка, как мамаше-кошке. А они – коты..

Желтые дома, где живут Они. Две двери, которые стоит отворить Ей, две Ее жизни, два счастья, два будущего, из которых Она должна выбрать одно.. И кто-то останется с болью.. Но боль - это жизнь!