Барбос

Холодным ноябрьским вечером моросил колкий и противный дождик. Издеваясь, грязное небо плевалось разрозненными каплями воды.
Мои бедные лапы перемеряли все лужи, что встречались по пути. Не было ни одного сухого места, где можно было бы отдохнуть и согреться. Из тёплых подъездов выгоняли, если не славным матершинным набором слов, то непременно длинной палкой или метлой. Неприятно.
Почему люди стали такими злыми?

Холодно. Зябко кутаю руки в карманах куртки. Противная моросящая вода с неба оседает на лице. Чего я тут жду? А ведь дома тепло. Там телевизор работает. Надо было не трепыхаться, а наслаждаться тишиной и спокойствием уютной квартиры. Но одиночество не дарит покоя. И вот я на улице. Встречаю и провожаю спешащих людей. Зачем так торопиться? Куда? Ах, да. Их кто-то ждёт дома. Может, даже любят и скучают. Кому-то повезло. Но, точно – не мне.
Кошка побежала. Бедненькая зверушка.
Всё ещё пытаюсь согреть руки. Действительно холодно. А как же вот они – бегают, шныряют по подворотням? Их никто не ждёт, их никто не любит. Как меня. Чем я от них отличаюсь? Да, …у меня же есть дом, там тепло. У меня огромное преимущество.
Собака. Такая большая. Какая-то нескладная… Длинные лапы, короткая грязная шерсть, большие уши. Огромные печальные глаза. Может быть, у всех такие печальные глаза? Что они думают о нас? О тех, кто не замечают их, о тех, кто гонят их, часто пинают и посылают вслед грозные слова? А думать-то они вообще умеют? Интересно…

Холодно. Вот бы где-нибудь погреться. Людей много, все куда-то бегут… наверное их кто-то ждёт в тёплом доме. Постоянное движение человеческих фигурок, ускоренная игра в шахматы. Ух... вот собачье счастье – согреться и чего-нибудь перекусить…поспать бы спокойно. Мда…размечтался.
И чего она там стоит? Вот уже час переминается с ноги на ногу, шла бы домой, в тепло. Глупые всё-таки они, эти люди. О… чего-то руками в карманах шевелит, может есть что-нибудь съедобное? Подбежать что ль? С виду – вроде как безобидная… ай, всё равно деваться некуда.

Брр... сейчас окончательно замёрзну. Ну, спрашивается чего я тут стою? Ага, не захотелось идти домой – вот и мёрзни теперь, ожидая манны небесной, насмотрелась мыльных опер.
Псина… До  чего же он забавный, будто слеплен из чего попало, тоже мне – тварь божья. Ну вот, пялиться надо было на него меньше, сейчас приставать начнёт, типа: «Тё-тенька, подайте на пропитание… подайте». Хорошо, что они разговаривать не умеют.  А у меня и сухаря плешивого нет. И денег нет. Жалко псину, голодный он…наверное.

Хм. Странно от неё пахнет, будто деревенским хлебом. Да и вообще, странная она какая-то. Нахохлилась, будто курица на насесте, а глазами сверкает по сторонам. Брр… ну и взгляд, была бы зима – заморозила б напрочь. Чего она тут простаивает? Может...влюбилась? Свиданка что ль у неё? Да нет… на часы не смотрела, всё больше по сторонам зыркает. Венец божьего творения…человек…тьфу, могли бы там, в небесной канцелярии, чего-нибудь поумнее придумать.
Хм. А запах и, правда, странный, меня уж не проведёшь. Ладно… пойду я что ль, может где больше повезёт?

Ну и вечерок…самое то – мусорку выносить. Вон… идёт лапы заплетая. Вид какой-то побитый, однако, не скажешь, что совсем убитый, челюсть-то, дай бог, как цапнет - пол окорока убудет. Холодно ему, наверное. Представляю собачьи мечты – согреться, наесться и уснуть. А… почему, собственно, нет?

- Эй, Барбос, на ПМЖ рассчитываешь?