Брат 666

А Ник все продолжал и продолжал нести чушь о вечной жизни, о вечной любви. Окуная меня в свой мир несбывшихся надежд. И я подумал вдруг, что умирать ему совсем не хочется. Уж очень не похожи были его речи на пред-смертные слова, хотя…. Кто я такой? Как много слышал я речей подобных речам мертвого через минуту человека? А может это я сейчас умру? И вовсе не его сожрут адские языки пламени… . А я так и не попаду в рай…. Но раз-ницы не будет никакой, когда лететь я буду по длинному темному коридору на встречу ослепляющему свету в конце. А может быть и будет. А может быть действительно мне будет очень больно, невыносимо терпеть страдания в миг обрушившиеся на меня из ниоткуда. И буду я жалеть что ни его прикончил, а себя…
Тут Ник замолчал, закрыл лицо руками, и жалобно, так, начал стонать. Среди этих соплей и всхлипываний я смог разобрать только:
- Нет… не хочу я умирать… и буду дальше жить… мне завтра на работу… Да! Да!
- Да нет чувак. - сказал я про себя. - Как раз теперь ты и готов уйти в мир иной, как раз теперь тебе не будет больно оставить нас и унестись впе-ред к другим как мы или быть вечно одному.
И тут я поднял пистолет, направил на измученное тело и выстрелил…
Было очень громко, в ушах звенело. Уже безжизненное тело Ника свали-лось на пол как мешок с картошкой. Я даже не дождался, когда он поднимет голову, чтобы посмотреть в его глаза. Сейчас глаза его были стеклянны и мертвы. И в них я углядел свою смерть. Все как в рассказах: в капюшоне, с косой в костлявых руках, и страшно-страшно.
И я подумал:
- А может тоже лечь здесь замертво… Ну нет. Я умереть всегда успею. А жить не знаю, может и не придется больше. И буду, в конце концов, растяги-вать я удовольствие, какое получу при встрече со смертью.