Оживать всегда больнее, чем умирать

Оживать всегда больнее, чем умирать.
Чувствовать, как подтаявший лед ломается с хрустом в мерзлом сердце, как горячая кровь снова врывается в пустые сосуды, и опять открываются глаза...
Больно...
От яркого, слепящего света, наполняющего душу, от тепла, тошнотворно расползающегося по телу, от желаний, безумных целей, стремлений и стихов, темно-красных стихов, выступающих из прошлых ран, не заживающих и ноющих старыми образами, любимыми голосами... Шрамы на месте прикосновений ее рук, ее губ, ее слов опять начнут затягиваться с гулкими толчками новой жизни...
Опять оживать!
Снова чувствовать боль... Снова поднимать голову к небу, отрываясь от мягкой сырой земли и вставать, и идти... Вслед за тающими парусами скрипящих шхун, за звоном якорных цепей, волочащихся по давно уже не воде... Вслед за тающими парусами и навстречу манящей звезде!

Опять любить!

Красноглазая старуха-судьба в который уж раз завела в весну... В гул чужой жизни, в суету исканий... Улей запахов роз, огромных желтых цветов, опять оживает, уже слышен шелест лепестков, ворошащихся в гнезде. Уже чувствую приторный вкус новой любви.
Это навсегда... Это же любовь... Это же весна!
Уже хочется скрипеть по стеклу... На все небо, как ударами грома, как порывами бури! Наполнить мир новой тоской, дрожью в руках, звуками виолончели... Провести смычком бритвы по струнам вен и расплескать новый безумный аккорд сотни новых строк по грязным серым облакам... Пальцами в крови по стеклу скрипеть...
И опять чувствовать, как натягивается кожа на спине, как появляются бугорки... И разбегаться по крышам, громко звеня жестью, и прыгать... прыгать... прыгать... Глядя в манящее небо. Прыгать от неистребимого желания взлететь... Прыгать в темное жерло маленького дворика, к ней, так и оставшейся навсегда маленькой, золотоволосой, со скрипкой четвертушкой в тоненьких ручках… И опять умирать, так и не дождавшись пока вырастут крылья.
Это навсегда... Это же любовь... Это же весна!

А затем будет осень... Красные огни хвостовых вагонов... Мерный стук колес, на стрелках незнакомых полустанков срывающийся в грохот кастаньет далекой испанской песни... Гудки тепловоза, отпевающие любовь...
А лето? А лето, как счастье... Как несколько ее прикосновений, поцелуй... Оно, конечно, должно быть. Скорее всего, оно даже было, где то затерявшееся среди бесконечных весны и осени.
Но как больно оживать! Оживать сейчас! Сегодня!
Оживать, зная все наперед...