La Commedia Divina. Parte Ultima

- Заходи. Что у тебя? - Пожилой седой человек в огромном кресле за дубовым столом смотрел на Вошедшего добрыми усталыми глазами.
- Вы просили подготовить проект, - тихо произнес Вошедший и протянул человеку в кресле папку с документом.
- Та-ак. Опять эти пункты. "Не убий", "Не укради"... Раз, два, три, - человек зевнул, - четыре... Как? Опять одиннадцать? Я же в прошлый раз уже вычеркивал одиннадцатую заповедь? - Глаза его все так же были добры, но теперь во взгляде человека сквозило недоумение и какой-то ребяческий интерес. - Что мы вычеркнули в прошлый раз?
- "Не смешивай", - ответил Вошедший.
- Ах, да, "Не смешивай". Конечно, пусть мучаются, алкоголики проклятые. - Человек в кресле зевнул и почесал ухо. -  Кстати, а почему все написано на итальянском?
- Ну как же! Вы же сами просили. Вы еще сказали, что один этот, ну как же его... вот черт... Ой, простите ради бога! Ой, опять я что-то не то говорю.
- Писатель, наверное?
- Да! Точно! Писатель! Писатель по имени... - Вошедший открыл блокнот и стал бормотать что-то себе под нос, водя пальцем по строчкам:
- Софокл... Аристотель... Плиний... Евтушенко... О! Вот он! Алигьери! Точно, вы сказали, что Алигьери в год 1305-ый от рождения вашего сына напишет "Божественную комедию" и станет основателем нового языка. 
- Я такое сказал? - человек в кресле опять зевнул.
- Да, точно так и сказали. Помните, вы еще все никак не могли определиться с именем: то ли Алигьери, то ли Сидоренко. Мы тогда с вами допоздна здесь засиделись, уже комендант нас стал выгонять, и перед самым уходом все-таки решили, пусть будет Алигьери и язык ему придумали итальянский. Ничего такой, кстати, язык получился.
- Да вижу, вижу, ничего язык, пусть будет. Но все равно, заповедей должно быть десять.
- Ну никак десять не получается. Невозможно уместить все в десять заповедей, видит бог!
- Но-но! Ты тут не очень-то!
- Ой, простите, пожалуйста.
- Да ладно, ничего. Что ж ты сразу дергаться-то начинаешь? Успокойся. Но одиннадцатую заповедь все равно вычеркивай. Кому она нужна, одиннадцатая-то?
- Да как раз для... - Вошедший снова заглянул в блокнотик - для этих самых... для писателей-то и нужна! Для писателей, и для этих... для ветеринаров.
- Для писателей? - Человек в кресле заглянул в папку с документом, отсчитал одиннадцать пунктов и прочел: "Не усыпи".
Он задумался на минутку, потом вынул из чернильницы ручку и  вычеркнул одиннадцатую заповедь.
- Пусть мучаются, грешники. - Он написал в углу резолюцию "В приказ" и снова зевнул.