Картина

...Проснулась она, как всегда, с большой неохотой, и долго-долго уговаривала себя променять мягкое тепло одеяла на прохладный воздух комнаты. Когда же наконец, нехотя, вылезла из своего ночного убежища, то сразу же открыла окно, впуская свежий воздух Парижа в свою небольшую комнатку, находящуюся на самом последнем этаже старинного дома. А потом, сидя на подоконнике, с чашкой горячего кофе в руках, кутаясь в любимый свитер, смотрела на утренний Париж, вдыхая его запах и рассматривая прохожих, спешащих по мокрым улицам и отражающихся в лужах. Небо, затянутое жемчужно-серыми облаками плакало дождем уже не первый день, а поздняя осень оставила деревья совсем раздетыми и несчастными. Так хотелось взлететь в это небо, почувствовать свободу, и бесцельно летать над Париж, что бы потом, утомившись, под удивленные взгляды прохожих приземлиться на террасе уличного кафе..., но это были всего лишь мечты. Настроение же, печально-тоскливое, соответствовало погоде или ... погода была подстать настроению - трудно было разобраться, но всю ее охватывало ощущение чего-то несделанного, чего-то неслучившегося, чего-то, что должно вот-вот произойти...
Очнулась она от солнечного луча, скользнувшего по лицу. За окнами был майский Питер с его сверкающими на солнце куполами. А в комнате, на стене, картина с Эйфелевой башней и мокрым от дождя Парижем, небо которого, затянутое жемчужно-серыми облаками, плачет дождем с самого первого дня появления картины на свет.
...Еще немного межреальность, а затем печальный вздох и мысль, что на ночь перечитала рассказов Ф.Саган ...