Края одежды

Я сидел в нерешительности, не зная, что делать. И подошёл ко мне некто, и завладел моим вниманием.
- Пойдём, - сказал он.
И отправился я за ним, разглядывая края одежды.




И увидел я, как сидит человек и не знает, чего он хочет. И с трудом узнал в нём себя и подошёл к нему.
- Пойдём, - говорю.
И двинулся он за мной, разглядывая края одежды.               




И увидел я человека, которому внушали с детства:
- Учись, сынок!
И стал он посещать различные школы. И так выходило, что самые нужные для жизни знания человек получал в раздевалках, курительных комнатах и других подсобных помещениях.               
Однажды в туалете он встретил почтенного профессора, который, открывая зубами бутылку, говорил:               
- Нака! Нака!.. - он рассуждал о науке и пропускал в этом слове букву "у".
- Рядом стоял его коллега и бубнил:
- Нука! Нука!.. - он пропускал букву "а".
Первый так солидно, с расстановкой: "На-ка! На-ка!" А второй, будто торопясь, скороговоркой: "Нука-нука-нука, нука-нука,-" А первый тогда:
- Накося, выкуси!
А второй ему:
- Ну-ка свали, баклан!
Человек смутился и поступил в другую школу. Там ему попался терпеливый учитель.
- Главное, правильно задавать вопросы, - наставлял он. Любой правильно построенный вопрос является ключом к получению информации. Учись правильно задавать вопросы, и тогда к твоим услугам будут конкретные сведения, добытые трудом множества поколений.
- Но, "кто мы, откуда и куда идём?!" - спросил человек.
- Да, забыл сказать, - спохватился учитель, - существуют списки так называемых проклятых вопросов. Эти списки постоянно растут, но ничего бесспорного ещё не получено.
- Для чего же тогда нужны все конкретные сведения? - удивился человек.
- Вопрос построен неправильно! - засмеялся учитель.
И отправился человек в далёкие китайские горы. Там, на суровой вершине, среди вечных снегов, по слухам, обитал самый великий мудрец. И человек, пройдя через лишения и опасности, добрался наконец до его жилища.
Косматый мудрец, как старый больной медведь, сидел с закрытыми глазами перед входом в свою пещеру и покачивался. Снег таял под ним, и ручейки воды сбегали вниз, застывая ледяными желобками у ног человека. И обратился к мудрецу восхищённый человек:
- Научи меня твоей мудрости, Старче! Долго молчал мудрец, а потом произнёс:
- Ля-ля.
- Ля-ля?.. - недоумевая, повторил человек.
- Ля-ля-а-а-а! - заорал мудрец, да таким жутким голосом, что человеку аж дурно стало.
И вот из пещеры вышла прекрасная женщина. Она подошла к человеку и говорит:
- Здравствуй, пытливый незнакомец! Я здешняя послушница, а зовут меня Ляля. Маленькой девятилетней девочкой родители привели меня к этому почтенному старцу. С тех пор я помогаю ему по хозяйству и перевожу его слова для любознательных пришельцев. Сегодня мне исполнилось сорок девять лет. Те немногочисленные звуки, которые тебе посчастливилось услышать от великого китайского мудреца означают следующее: великий китайский мудрец приветствует нового иcкaтeля! И если ты крепок в своем желании приобщиться к неисчерпаемой мудрости, то можешь пожить рядом с ним и присмотреть за хозяйством. Но если ты ждёшь внешних эффектов, то тебе лучше отправиться в цирк.
- Спасибо, я остаюсь, - ответил человек.
- Я так и знала! - воскликнула Ляля,- теперь я свободна и могу спуститься к людям.
И стал жить рядом с китайским мудрецом. День проходил за днём, год за годом. Человек собирал хворост на склонах гор, поддерживал огонь и варил нехитрую похлёбку. Первое время он ожидал от великого китайского мудреца каких-то поучений, но тот всё время молчал. И человек постепенно забыл что ему, собственно, здесь нужно. Так прошло сорок лет.
Однажды утром, собравшись, как обычно, за хворостом, человек вдруг услышал голос. Он со всех ног кинулся к великому китайскому мудрецу и упал перед ним на колени. Великий китайский мудрец разжал губы и произнёс:          
- Ля-ля.
- Ля-ля?.. - недоумевая, повторил человек.
- Ля-ля... - опять произнёс мудрец.
- Так Ляли уже нет. Она ушла... давно...- пролепетал человек.
- Ля-ля..-ля-ля-ля-ля-ля-а ля-ля-ля-а ля-ля-а, ля-ля-ля-ля-ля-а ля-ля-ля-а (мудрец запел русскую мелодию "Подмосковные вечера").




И увидел я, как идёт человек. Он ищет для себя новых ощущений. Кажется, все ему по плечу. Тело его дрожит в нетерпении и просит борьбы с неведомыми стихиями.
Впереди него идёт проводник. Глаза проводника пылают огнём. Он весь поглощён движением вперёд и вспоминает о попутчике лишь тогда, когда отправляет естественные потребности.
- Мне нужна женщина! - говорит он, и последователь ищет ему женщину.
- Сегодня вина не пьём! - говорит проводник, и последователь покорно постится...
Когда-то проводник и сам шёл за подобным проводником, но не заметил, как перешагнул через него.
Но вот и ему пришлось присесть на дороге, и следом идущий
человек перешагнул, и - устремился дальше, а в спину его дышит уже новый последователь.
- Сегодня вина не пьём! - говорит человек, и последователь покорно постится.
- Мне нужна женщина! - заявляет человек, и последователь
отдаёт ему свою женщину...
И вот увидел человек в придорожной грязи блеск жемчужины.
Наклонился, подобрал её... а это осколок старой бутыли. Усмехнулся человек, хотел показать находку своему последователю, но тот уже далеко впереди. Перескочил через проводника и бежит, в погоне за призрачным блеском своей жемчужины.




И увидел я, как идёт человек. Он ищет себя в глазах всех встречных женщин. Те улыбаются ему и убегают. Человек смеётся, догоняя их и всё повторяет древнее слово:
- Любовь! Любовь!..
Однажды находит он у себя в доме существо, к которому давно привык, но совершенно не знает его. Это женщина. Он заглядывает в её глаза и видит там себя. Видит таким, каким был сорок лет назад. Его бережно сохранили в прекрасном сосуде и размножили. Вокруг него расхаживают дети и внуки. Он всматривается через стенки сосуда и машет себе рукой. А тот тоже машет рукой оттуда и что-то говорит. Голос не слышен, видно лишь, как открывается его рот. Человек отводит свой взгляд и встречает внука - точную копию того, кто внутри. Тогда он обращается к внуку в надежде услышать себя, молодого. Но внук не смотрит на деда, он ищет себя в глазах всех встречных женщин... Со смехом пытается догнать и слиться с  ними.  И всё  повторяет  древнее слово:
- Любовь! Любовь!..




И наступили такие времена, когда имя Бога стало произноситься чаще, чем имя очередной знаменитости, и люди устремились в церковь, перегоняя друг друга. И увидел я человека, который кричал:
- Я верю в Бога! Я верю в Бога!..
И подошёл к нему Бог и говорит:
- Чего орёшь?
- Чего сам орёшь! - огрызнулся человек.
- Все орут, и я ору, - заметил Бог.
- Сам-то, если по-честному, веришь?
- Если по-честному? - усмехнулся Бог,- трудно сказать, когда верю, когда не верю, в зависимости от настроения. А ты? Если по-честному!
- Я?.. - задумался человек. Он поглядел в то место, куда все показывали. И ничего необычного там не нашёл. Тогда он заглянул в себя. И увидел книги. Много книг. В одних книгах говорилось, что Бог умер, другие книги рассказывали, что Бог жив. Это были книжные Боги. Они медленно плыли по страницам, ведомые капризами текста. А каждый текст был по-своему хорош.
Жизнь человека сложилась так, что в его семье не было заведено молиться перед обедом и отходя ко сну, и родители не водили его по воскресеньям в церковь. Они трудились изо дня в день, зарабатывая себе на пропитание и по-своему отмечая редкие праздники. Это не считалось чем-то неправильным, так поступали все. А про Бога человек узнавал только из книжек. Теперь понял что Бог, коего он знает, всего лишь бумага.
- Я, - опять произнёс человек, - верю, что есть что-то такое, но затрудняюсь определить это...
- Так веришь или затрудняешься? - усмехнулся Бог. - Вот какое слово тебе сейчас приходит на ум?
- "Чудесное"... то есть "чудо"! - ответил человек.
- Ух ты, какой быстрый! - прищурился Бог. - Ну-ка скажи, ты чувствуешь при разговоре со мной такое лёгкое покалывание?
- Покалывание? - удивился человек.
- Да, такое приятное покалывание и такое несильное жжение, - пояснил Бог.
- Да нет, вроде не чувствую... а ты?
- Я-то?.. - нахмурился Бог и прислушался к себе. - Да вроде тоже не чувствую... а что?
Тут они посмотрели друг на друга и расхохотались.




И увидел я человека, у которого все было хорошо. Руки, ноги, голова - все на месте. И на здоровье не жаловался. Был у него крепкий дом, а в доме достаток и взаимопонимание. Внимательная жена, послушные дети. И ходил он на любимую работу, где его ценили и уважали. И имел он добрых товарищей. Всем был доволен, ничего ему больше не надо.
Только вот сигареты кончились. А курить охота!
Порылся он в пепельнице, достал оттуда бычок и прикурил, обжигая пальцы. Видит, что этого ему не хватит, и решил спросить у кого-то. Выходит из кабинета в приёмную, а там на диване, старушка лежит. Главное, коротенькая такая - без ног. Ноги у неё отсутствовали. Но не этому удивился человек. Почувствовал он, что это Смерть лежит. Посмотрел в проём двери, а там сослуживцы ходят и спокойно беседуют.
- Эй, мужичок! - подала голос старуха - Оставь покурить!
- Да у меня почти ничего и нет,- сказал человек и протянул ей маленький окурок.
- Ничего, мне хватит, - говорит Смерть, - а мне про тебя рассказывали...
- Отчего же ты без ног? - спрашивает человек - Как же ты к людям ходишь?
- Для кого-то без ног - отвечает старуха. - а для кого-то с ногами, да бестолку. Вон недавно за одним бегала. Всё у него наперекосяк: ни кола, ни двора, родные отвернулись, инвалид, зашитый-перезашитый, хромает... Но не могу догнать, и всё! А ты целёхонек-здоровёхонек, да вот сам своими ножками ко мне и притопал...
- Ну, нет! - возразил человек и попятился. Заскочил в кабинет, захлопнул дверь и выкинул напрочь из головы эту чушь.
- А старушка на диване осталась. А старушка на диване осталась!




И увидел я, как идёт человек и смотрит на мир внимательными глазами. Ему встречаются удивительные вещи, и он пытается рассказать об этом, но не слушает его никто. Потому что рассказчик косноязычен, а у людей есть свои заботы. И начинает он работать над языком. Его речь становится изящной и пустой. В погоне за мастерством он потерял то, о чём хотел сказать. Ему хлопают и бросают монетки. Поскольку искусство нечасто встретишь, и оно развлекает публику.
И приходит к человеку изысканный ценитель и говорит, что уже были мужи более умелые, чем он. И человек начинает шлифовать своё искусство, уже не для толпы, а для ценителя. Речи его становятся странными и нелепыми, потому что высшее мастерство похоже на неумение. Оценят лишь единицы. Пресыщенные, они редкими хлопками благодарят его и отворачиваются. Ведь у каждого - свои заботы. К тому же, на горизонте, уже зажигается новая звезда.




И увидел я, и увидел я, и увидел я... как сидит человек, как сидит человек, как сидит человек... и не знает, и не знает, и не знает... чего он хочет, чего он хочет, чего он хочет... и с трудом, и с трудом, и с трудом... узнал я в нём себя, узнал я в нём себя, узнал я в нём себя...