СУКА

Ингу хоронили всем полком. Маленькая могила (Инга была небольшого роста), цветы, водка, третий тост. Совсем незадолго до этого ее контузило. Тогда, водитель БТРа Лёха привез ее к нашему "доку" почти ночью. Ради того, чтобы Инга выжила, он и еще три бойца мчались в кромешной темноте через Джалкинский лес. Там стреляют даже днем. Ехать через Джалку ночью - безумие.
Инга начала ходить только через неделю, и то с трудом. В тот день она пошла погулять возле лагеря. Её сняли с первого выстрела, сразу в сердце. Чеченский снайпер, точнее снайперша. Через два дня, её притащили наши разведчики. Симпатичная девка из Перми, биатлонистка, спортсменка, комсомолка. Лена. Из группы боевиков в пять человек в плен взяли только ее. Какого хера она забыла в этих горах… С трудом стоя на прострелянной ноге, она несла какую-то чушь про квартиру для мамы, про детей, про мужа-алкаша. Лена умерла больно и страшно, но быстро. Лёха газанул на своем БТРе резко. Ей повезло. У наших соседей со спецназа ГРУ снайперша подыхала два дня. Записная книжка девушки Лены из Перми - натуральная хроника второй чеченской. Грозный, Улус-Керт, Комсомольское, Волчьи ворота… 16-е апреля - два офицера, 18-е - ОМОНовец (тогда под Ца-Ведено чехи сожгли колонну), 21-е - МРС. Минно-розыскная собака. Инга.
Собачий век на войне короток. Десять лет уже долгожитель, с гарантированной путевкой на усыпление, если не заберет кинолог. Инге было восемь. Критический возраст. Растяжки, фугасы, мины. Две контузии. После последней она почти ослепла. В 96-м она нашла фугас там, где должны были везти наших раненых. В дагестанском Тандо навела нас на МОНку. Это мина со стальными шариками. Один взрыв - взвод… МРСам не положено иметь потомство: теряется нюх. В Аргунском ущелье Инга нашла где-то и привела к нам безухого щенка. После её смерти он три дня лежал на могиле, а потом ушел. За восемь лет войны мы настолько свыклись с Ингой, что называли ее либо по имени, либо "девочкой". Хотя положено, конечно, сукой. По крайней мере, так по научному называют собак женского пола.