Чернуха взгляд изнутри

В предуведомлении к господам читателям вынужден сделать два замечания:
Во-первых, настоящие записки нельзя считать сколько-нибудь серьезным трудом, так как тема требует как гораздо большего объема, так и более значительных финансовых вливаний в Автора… да и сам Автор, если честно, увы, не владеет академически-безупречной научной методологией, необходимой, чтобы объять такое основополагающее понятие, как Чернуха (пытливому же последователю подскажу, что нужно начинать совсем издалека, окунуться решительно в глубину веков, когда наши предки, древляне, стали почему-то отличать себя от росомахи, дуба и рыбы-окуня, - то есть весьма самонадеянно решили, что они есть люди-человеки).
Во-вторых, я совершенно не буду рассматривать сей предмет в привычной для обывателей неразрывной связи с искусством, или, если угодно, псевдоискусством. Ибо думать, что чернуха – это кооперативное кино времен перестройки или пьесы Петрушевской – даже не глупость, а трусость, сродни страусиной.
Истинно говорю вам, господа, – чернуха, как и Пушкин, - это наше всё!!!


1. Чернуха – диагноз или национальность?
Вопрос, не имеющий однозначного, простого решения. Конечно, любой медбрат скажет, что чернуха – это болезнь, причем, болезнь сродни чесотке – довольно приятная.
Нечто даже наркоманское.
Наше сознание, зараженное вирусом чернухи, уже не может без нее, и когда ее нет объективно, - извне, - организм начинает ее вырабатывать самостоятельно. Вы замечали, что самые тяжелые, невыносимые для существования нашего условия, - когда такие вдруг случаются, - это периоды отсутствия чернухи, периоды полного благополучия, покоя, предсказуемости, - и как же невозможно жить без нее, родной!!!
Когда я вдруг, - к счастью, совсем изредка, - оказываюсь один на один с благоволящей мне реальностью, я могу убить ближнего просто так, только для того, чтобы прекратить это невыносимое состояние – чуждое мне.
Чернуха всеобъемлюща, она встречает нас с первого момента появления на свет, она встречает нас первой, это она говорит: «Здравствуй, человеце, тебе п-ц!!!»
Когда мою мать со схватками «Скорая» привезла в больницу, придурок-санитар из приемного покоя отвез ее на операционный стол, – и ей стали вырезать аппендицит. Только своим вмешательством я не дал этим идиотам разрезать ее. Клянусь, – я помню офигевшие глаза того пьяного хирурга, когда я неожиданно появился на свет (к сожалению, я не видел глаза акушера, который принимал роды у той тетки с приступом аппендицита).
Чернухой же и заканчивается наш скорбный удел. Когда хоронили моего отца, похоронный оркестр заблудился в домах-близнецах в районе типовой застройки, так это, кажется, у них называется. Пьяные музыканты, (это были уже их третьи похороны в тот день), бродили по району, матерясь и пугая граждан исполнением марша Шопена (это знаменитая русская смекалка в действии – они думали, что безутешные родственники выйдут на звук). Они не учли одного, - что похоронных оркестров, как и покойников, в небольшом волжском городе с атомным и химическим производством, – как собак нерезаных. В общем, мы нашли не наш, чужой оркестр. И когда оркестр грянул свою коронную вещь, из-за угла вышел еще один оркестр, уже точно наш. Фильм «Веселые ребята» помните? Сцена, где «ребята» «ре-те-петировали»? Все точно так же, только с покойником. Впрочем, мой отец был веселым человеком, и думаю, только мы с ним и словили настоящий кайф от его похорон. Что доказывает и поведение отца, который всю дорогу на кладбище в тесном катафалке сбрасывал с себя ботинок. Ему его напяливали вновь и вновь, а он сбрасывал и сбрасывал. (Когда его уже зарыли, сделали могильный холмик, пьяный дядька-могильщик нашел-таки бесхозный батин башмак и поинтересовался – чей туфля? Все деликатно промолчали. Тогда он сказал, что подарит его шурину – тот без одной ноги, ему в аккурат будет….)
…Это действительно болезнь - чернуха. Но это «наша» болезнь.
Это исконная наша немощь, это наш отличительный родовой атавизм.
У шведов этого нет.
Значит, как ни обидно, - национальность? А раз национальность пока не лечится, то и оставим решение этой проблемы на будущие века.
Товарищи ученые, - вот где простор для научного поиска! Удалите ген чернухи – и Россия станет самой Великой страной, гадом буду!!!
Впрочем, бацилла «чернухи» – очень заразная. Вы видите, что происходит с теми же немцами или шведами, которые немного пожили у нас? У них, не имеющих иммунитета, болезнь принимает самые острые, даже общественно опасные формы. У меня был знакомый итальянец-славист, который приехал писать диссертацию про Венедикта Ерофеева, но не написал ни строчки, потому, что имел наивность в первый же день, еще в Шереметьево-2, выпить с нашими литературоведами традиционного русского напитка - за встречу. Он не написал ни строчки, – на следующий день он похмелился и пропал как реальная личность, он стал персонажем, причем, - именно Венедикта Ерофеева. Последний раз его видели в ноябре 1998 года, – он с коллегами-бомжами собирался ехать на зимовку в Крым….


2. «Чернуха» и «Беляк» –
брак по расчету или любовь с первого взгляда?
Практика показывает, что чернуха тесно связана с алкоголизмом, как и алкоголизм невозможен без чернухи. Что появилось раньше, кто из них курица, а кто яйцо, я не знаю. Да и не важно, примем как данность.
Впрочем, простой пример доказывает, что чернуха возможна и без алкоголизма – посмотрите на любого «зашитого»!!! Алкаши отдыхают….
Вообще, если уж говорить честно, то пьянство есть наиболее простой (и наиболее наивный, замечу с скобках), способ примирения с чернухой. На трезвую голову чернуха все равно остается, а легкости восприятия этой чернухи – нет.
Пьянство – это выработанный веками народный способ борьбы с чернухой!
И надо признать, что именно в пьянстве чернуха принимает иногда самые соблазнительные, самые вдохновенные и восхитительные формы, только в пьянстве происходит то незабываемое слияние, соитие с чернухой, - благодаря которому мы имеем хоть какой-то смысл жизни!
Поясню на примере. Пригласили меня однажды в одно приличное общество, причем не просто так, а в качестве молодого дарования. Выпили по первой, закусили. Все сидят, смотрят на меня, ждут, что скажу что-то выдающееся. А мне, кроме того, что пора бы и повторить, – сказать просто нечего. Ну, идиоты, понимаете? А повторить хочется смертельно, просто зуд у меня по всему пространству тела!!! И тут, чтобы нарушить затянувшееся молчание, хозяйка дома, кстати, учительница литературы в одном высшем учебном заведении, спросила, - а как я, дескать, отношусь к творчеству…. Тут она сделала паузу – и это была ее главная ошибка, если кто понимает. Именно в этот момент в меня вселилась отчаянная босяцкая глумливость – первый признак подступающей чернухи. Она закончила фразу:
- …к творчеству Марининой?
- Говно ваша Маринина, - сказал я и решительно налил себе водки.
В наступившей тишине она собралась с духом и спросила сокровенное:
- А как вы относитесь к творчеству Пелевина?
- Говно ваш Пелевин, - сказал я наглым громким дискантом и выпил.
Не буду перечислять всех современных писателей, всех классиков русской и мировой литературы, которых с ужасом перечисляли мне все собравшиеся – ответ был один, вам уже знакомый.
Закончилось Александром Сергеевичем Пушкиным.
- Говно ваш Пушкин!!! – крикнул я в запале и выпил, - как оказалось, на посошок….
И тогда наступил момент истины, – меня били все, - заслуженные учителя и лауреаты госпремии в области фундаментальной географии, скрипачи-авангардисты и интеллигенты в третьем поколении, художники-анималисты и престарелые гомосексуалисты, - и прочие, прочие, прочие…. Били больно, весьма удачно, с душою, как в последний раз….
Это была настоящая чернуха, самого высшего качества, без дураков, можете поверить.





P.S.
А, небось, спросит в будущую пятницу на приеме у французского Посланника Пелевин у Марининой:
- Как вы, - дескать, - Пелагея Спиридоновна, относитесь к творчеству этого Ливера?
- Говно этот ваш Ливер, - резонно заметит тетка, - пачкун и больше ничто!!!