К Кате

1.

  Войдя в знакомый дом, я поднялся на знакомый этаж и позвонил в знакомую дверь. Дверь открылась, и знакомое, немного удивлённое лицо произнесло:
  - Андрей, ты чего?..
  - Да всё того же, Катя. Давай, а?
  - Прямо здесь?
  - Лучше, конечно, на кровати, но если ты хочешь...
  - Шутник, тоже мне. Да и вообще - муж скоро должен прийти.
  - Вот и давай быстрее. Я уже готов, - потрогал ширинку, - он уже готов; а ты?
  Катя облизнула пересохшие вдруг губы и хрипловатым голосом сказала:
  - И я готова...
  - Ну вот, а говорила: муж, муж... Подождёт он. Я...
  Катя перебила:
  - Ну, - будешь теперь болтать? Или как? - И она потянула меня к себе. Я еле успел прикрыть дверь.
  - Вот, теперь я тебя узнаю. - Я ответно вцепился в Катю, и мы кубарем закружились к спальне. Лишняя одежда исчезла как бы сама собой; и вот мы уже обнажённые лежали на кровати.
  - Не хочу по-простому. Хватит уже мужа - совсем достал.
  - Да ладно, - серьёзно глядя в её глаза и проводя пальцем по окружности груди, - это ты его, наверно, достала - со своей ненасытностью.
  Катя, раскусив мой трюк, деланно нахмурила брови и сбросила палец с груди, отчего он упал ей на живот и тихонько двинулся ниже.
  - Шучу, не достала. По-другому. Только, чур, - я первый.
  - Нет, я.
  - Нет, я.
  - Нет...
  Завязалась шутливая борьба за первенство. Я рыскнул было вниз, но Катя вывернулась и, поднырнув под меня, ухватилась за член. Я взвыл от "обиды" и, провернувшись, оказался лицом напротив её жеманно расставленных ножек. Я победоносно ткнулся носом в промежность.
  - Вывернулся-таки, - вздохнула Катя и, поболтав членом, добавила: - Он мне...
  - А она - мне, - закончил я, раздвигая носом губы.
  - Ой, Андрей, - ты там всё-таки потише, - буркнула Катя и для острастки хлопнула бёдрами по моей голове, после чего, без остановки, окутала ртом головку члена.
  - А-га... - с придыханием ответил я на предыдущее замечание и решил, что пора заткнуться и взяться за дело.
  Мы хорошо знали друг друга, потому и работа у нас получалась слаженная: пока я водил языком по щёлочке, пробуя на на вкус выступающие капельки её сока, она в том же темпе накатывала на мой член. Мы даже дышали одновременно, отчего комната наполнилась отчётливым сопением: "Ы-фы... ы-фы... ы-фы..."
  Наконец я почувствовал, что ещё немного, и я не удержусь, а надо ведь ещё и Кате помочь... и я начал в удвоенном темпе лизать её киску, резче и глубже, а она в ответ вся напряглась и тоже заспешила, засеменила... И тогда всё кончилось.
  Я почувствовал, как освобождаюсь от чего-то лишнего, сразу стало так легко и светло; как-будто это "что-то" было вредным и лишним для моего организма; и Катя всем телом затряслась, затряслась мелкой дрожью, напряглась - став на миг твёрдой, как статуя (Галатея, не иначе), - и ослабилась, помягчела и потеплела, так что очень удобно было на неё лечь - как на мягкую перину. Она, правда, туманно меня оттолкнула:
  - На-шёл... ле-жать... на чём...
  Так мы и лежали бок о бок кверх ногами, тихо прели блаженством. Двигаться решительно не хотелось.
  Позвонили в дверь.
  - Муж! - вскинулась Катя. - Что делать? Одевайся!
  Я схватил одежду в охапку, замешкался... и тут мне в голову пришла идея:
  - Дай зонтик.
  Катя нашла в себе силы удивиться:
  - Зачем?!
  - Спрыгну.
  - Это же десятый этаж!
  - Поверь мне на слово - всё будет о"кей.
  - Ну-ну-ну... ладно! - Откуда-то в её руках появился синий зонтик. - Вот! бери.
  - А ты накинь халат - будто только из ванны или...
  Катя, уже в блестяще-красном шёлковом халате, шла к двери:
  - Ты... делай, как там... А я - тоже...
  - Угу.
  Открывая окно, я слышал:
  - Ну, здравствуй.
  - Здра... А чего это ты так вырядилась?
  - Для тебя, дурачок... Не нравится?...
  - Нет, что ты, очень даже... А что это у тебя на лице?
  - Где?
  - Возле рта.
  - А, это, - Катя зачерпнула пальцем приставшую к щеке брызгу спермы и, аппетитно слизнув её, пояснила: - сметана.
  - А вот ещё с другой стороны... - привередствовал муж.
  Катя утёрлась и, чтобы избежать дальнейших распросов, запустила руку между пол халата, увлажнила её своим соком и ткнула в лицо мужу:
  - Видишь, как я хочу тебя? Возьми меня... - Она прижала мужа к дверному косяку. - Или я сама тебя должна взять?
  Там началась какая-то возня, а я, улучив момент, наскоро облачился в свою нехитрую одежонку, раскрыл зонт и вышел в окно.
  Как же светло!

2.


 Катя, прижав мужа к косяку, начала сползать перед ним на колени.
 - Да что это с тобой, Катя?! Ты сегодня как-то необычно...
 - Молчи. - Она расстегнула брюки, стянула их, трусы... Знакомый член...
 - Андрей?!! Ты как??!
 - Да какая разница. А я смотрю, тебе всё мало - изнемогаешь прямо. Нет, точно, ты мужа своего когда-нибудь замучаешь, если уже не...
 - Нет, погоди, - как ты?..
 - Здесь оказался? Погоди, всему своё время. Понимаешь? - И Андре ткнул Кате в лицо эрегированным членом.
 - Да... но... Ладно, - решилась Катя и вцепилась в него. Она действительно хотела ещё: первое действо только распалила её желание, а тут ещё приход мужа (куда он девался?) добавил адреналина в кровь; и она самозабвенно принялась проталкивать в себя эту тёпленькую палочку.
 - Да, да... - давил из себя Андрей, инстинктивно двигая тазом навстречу её движениям, и тут, будто бы не в силах устоять перед искушением, толкнул Катю назад, отчего она пребольно стукнулась головой об пол (хорошо хоть, там коврик подстелен - пронеслось в её голове).
 - Ты чего? - возмутилась она, несмотря на возбуждение. - Больно же.
 - Не могу... хочу тебя здесь... - И распахнув полы её халата, Андрей принялся всю её целовать - шею, грудь, живот, лоно... Дойдя до лона, он свирепо заурчал, рыкнул и, дёрнувшись вперёд, врубил туда член, аж ветер подул.
 Катя забыла о боли в затылке и сосредоточилась на приятном. Размеренно, с хлюпающим свистом, между её ног работала машина по доставлению удовольствия. Туда-сюда. Сгорбившийся над ней Андрей всё время выпадал из фокуса - вместе с сотрясаниями двух тел. К тому же взгляд её был как бы размазан, сведённое сосредоточенной гримасой лицо Андрея превратилось в сплошную пропасть открытого рта, готовую заглотить Катю целиком, и никак нельзя было избавиться от этого наваждения, нельзя было собрать назад это лицо...
 Лучше закрыть глаза и чувствовать движение. Это гораздо надёжнее, ритм не обманывает. Раз - ёрзаешь вперёд (спине от этого щекотно и тепло), два - немного назад (опять щекотно). Раз-два... Волосы, набравшись пота, липнут ко лбу, к вискам, к щекам. Раз-два... Груди подпрыгивают, как футбольные мячи и, вибрируя, отпрыгивают назад. Раз-два... Шелест трущейся о плоть плоти, вгрызающегося в гибкое углубление стержня, Натяжение, расслабление. Раз-два.
 К Катиному горлу подступил горячий ком, дрожащий, липкий комок грозного клика, разрывающего лёгкие того, кто кричит, и барабанные перепонки того, кто слушает. Горячё, горячё, но ещё немного, ещё надо капельку, малость...
 Из дверей раздался удивлённый, если не сказать возмущённый вопль:
 - Катя! Что здесь происходит?!!
 Это был муж.
 И тут комок, преодолев последнюю преграду горла, вылетел из Катиного рта АААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!

3.

  Горячее слизистое ядро впечатало мужа в дверь, он забулькал, но потом перестал. Голова его представляла собой нечто непредставимо омерзительное, как будто её сплющили прессом, а потом облили соляной кислотой, или наоборот - сначала облили кислотой, а потом - сплющили. Не суть важно. Главное - что он был совершенно мёртв.
  Катя с Андреем встали, подошли к телу, посмотрели, но трогать, на всякий случай, не стали - и так ясно, что он... Ну, понятно - что.
  - Что делать? - заволновалась Катя. - Он тут всё заляпал...
  - Ну, во-первых, это не совсем он заляпал, но то что он влип - это понятно...
  - Андрей!
  - Ладно. Ты не дослушала; - и, во-вторых, всё очень просто: выкинем его в окно, и прибирёмся.
  - Зачем?.. выкинем?
  - Зачем? Чтобы всё по науке - а-ли-би, понимаешь? Пришёл, мол, человек домой, увидел жену с другим, голову переклинило, бросился... Самоубийство на почве... Ревности, что ли? И всё чики-пики. Нет, это, конечно, несколько с моральной точки зрения, перед людьми...
  - Да всё в порядке. Люди - пусть пойдут куда подальше. Я просто думаю, откуда его выкинуть - с балкона или из кухни?
  - Из кухни, наверно. Меньше нести, да и - самоубийцы идут по кратчайшему пути. Дверь - кухня. Я поволоку, а ты окно открой пока.
  - Погоди, дай я тебе перчатки, что ли, дам... его перчатки - не жалко.
  - Ладно. А я пока примерюсь. Ну и красавчик же...
  На какое-то время квартира погрузилась в молчание. Андрей рассматривал занимательные узоры фосфорисцирующе-салатового цвета на том, что прежде было лицом человека... теперь язык не поворачивался называть это лицом, Катя рылась в ящике - что бы там по-проще подобрать? чего не жалко... мерзость какая. И всё-таки, хорошо, что... Вот, нашла.
  Перчатки пришлись в пору.
  - Да ты прямо как он, - подмигнула Катя.
  - Но-но, тоже мне... Здесь шучу я. Надеюсь, отличий у нас больше, - прыснул Андрей.
  - Ну, дай-ка, посчитаю... - Катя сделала вид, будто погрузилась в размышления. - Так... так, тэк, э... Да, очень может быть.
  - Что - да?
  - Различий - больше. Но - кто знает? - может быть, я просто плохо тебя знаю. Так что осторожнее, милый... Огонь моей любви может и сжечь.
  - Ничего, я огнеупорный, перетерплю как-нибудь.... Ладно, надо его убрать, а то уже неудобно как-то. И - раз...

3.5

  Муж оказался не таким уж и тяжёлым; удобно разместился на подоконнике и удобно полетел вниз. Андрей аккуратно закрыл окно (скорее локтями, чем ладонями), со следами омерзения на лице снял перчатки и, щепетильно взяв их пальчиками, понёс к мусорному ведру. Катя следила за всем этим с чувством какого-то пустого, стягивающего интереса, отчего тело словно кололо иголками и глаза ощутимо светились непонятно чем.
  Андрей уронил перчатки, куда хотел, демонстративно ударил руку об руку, словно бы избавляясь от мифической грязи, и повернулся лицом к... оскалившей перед прыжком зубы тигрице... Нет, показалось - видел только глаза и они были... Но так отчётливо... - даже будто полосы просвечивали сквозь кожу, такие, как у тигра - чёрные хитрые полосы, и ногти показались несколько более длинными, острыми и загнутыми. А потом она бросилась.
  Катя навалилась на Андрея всем телом - ему пришлось опереться на руки - и обхватила его руками и ногами, как завзятая канатолазка (что за ассоциация! - женщина взбирается на канат, как если бы он был огромным членом); заёрзала, бешено выискивая лоном то единственное сочленение, которое ей было нужно, и, обнаружив наконец, блаженно употребила его, замерла, прочувствовав всю глубину этого положения; но скоро этого уже было мало, и Катя начала раздражать стенки своего влагалища этим несравненным шомполом, прочищать, снимать нагар, освежать чувство оголённого удовольствия, настолько же восхитительного, насколько чудовищна боль от соприкосновения живого, ободранного мяса с солью - сразу и навсегда запоминающееся чувство.
  Андрей, хоть и не очень был готов к этому нападению, но, честно говоря, что-то подобное предполагал,а если ещё честнее - расчитывал на нечто подобное, потому довольно быстро включился в это действо. Катя, хоть и не была пушинка в полном смысле этого слова, но всё была вполне переносима - во всех смыслах. Дав ей какае-то время покуражиться, Андрей предпринял ответные шаги - к стене. Катя вилась ужом, тёрлась спиной о стену, а Андрей как заведённый втыкал стрелу в самое яблочко: попал, попал, попал, по... - пришпилевая её к этой клееной обоями поверхности.
  Внезапно Катя замерла; - Андрей не сразу даже обратил на это внимание: попал, попал, попа... Что такое? - мимо? Он поднял глаза к Катиному лицу и увидел на нём суеверный страх - как если бы она увидела бога, в которого никогда не верила - и спросил:
  - Катя, что случилось? Что-то не так?
  - К-как, ск-казать... - прошептала она, немного запинаясь.
  - Да что там, чёрт возьми? Кто нам мешает? - возмутился Андрей и прямо так, вместе с Катей на члене, повернулся к окну.
  Там, за стеклом, легко и просто, в воздухе висел Катин муж и скрёб ногтями по стеклу. Судя по шевелящимся губам, он ещё и говорил что-то вроде: "От-крой-те...от-кро..." - и так далее.
  - Чёрт возьми...   

4.

  А, собственно говоря, что такого? Пусть себе летает. Небо - открытая зона.
  - Кать, давай-ка его подразним? Поизвивайся-ка.
  - Ты уверен?
  - Да.
  - Ладно. - Катя поёрзала бёдрами. Муж выпучил глаза.
  - Давай по-другому.
  - Как? Так?
  - Ум-м... нет, не.. Слезь, пожалуйста, а то я про все приколы забуду, а мне, а нам тут ещё... Слезь, не му-учь меня...
  - Ну, хорошо, - Катя медленно сползла с Андрея. - Что дальше?
  - Возьми меня в рот... Нет, не сразу - медленно, медленно...
  Катя высунула язык и змеиным движением пощекотала им головку Андреева члена.
  - Смотри-ка, не нравится. - И действительно, у мужа страдальчески скривились губы, а глаза округлились так, что готовы были в любую секунду выпасть из глазниц. Кате надоело играться, и она цапнула член, охватила губами и сжала его так, что Андрей чуть не вскрикнул от удовольствия. У мужа затряслись губы и рука его (кажется, правая) потянулась к стеклу и беззвучно заскребла по нему.
  - О-о-о... Стой, Катя. Хватит!
  - Ну почему? - тоном обиженного ребёнка спросила Катя, выпуская из губ свою игрушку.
  - Я не удержусь. А надо ещё... Надо вот что сделать: встань к окну...
  - К нему? - удивилась Катя и сомнением посмотрело на витающее там чучело.
  - К нему.
  - А он - никак?.. - засомневалась она.
  - Отвечаю - никак. Точно. - безапелляционно заявил Андрей, и почему-то подмигнул.
  - Ладно. Встаю.
  - Вот. Нагнись.
  - А-а, понимаю...
  - Правильно понимаешь. Упрись покрепче - буду давить изо всех сил.
  Катя молча упёрлась руками в подоконник, раздвинула ноги и показала язык тому - за окном. Его перекосило. Она было собралась повторить эту процедуру, но тут Андрей пихнул член в её анус и она благоразумно решила этого не делать - ещё прикусишь язык, а он ведь вовсе не лишний в жизни.
  Андрей, как и обещал, принялся, что было мочи, обрабатывать её зад, и Катя, одновременно с его толчками, дёргалась, подавалась немного вперёд, отчего отвратительная рожа за окном колыхалась, словно студень, и её гримасы, и без того неприятные, деформировались и приобретали прямо-таки демонические формы. Лицо - если его можно было так назвать - совершенно потеряло человеческие черты, стало больше похоже на сковородку с яичницей - какой-то пористо-белёсый фон и ярко-жёлтые пузыри, разрастающиеся там-сям на его поверхности. Они хаотично перемещались, появлялись и исчезали, появлялись снова...
  Катя наблюдала за этим брожением с каким-то хищным интересом - как кошка следит за пытающейся вырваться из её лап мышкой. Это было занимательно; причём, отметила Катя, чем дольше Андрей её бомбил, чем больше она возбуждалась, тем тем стремительнее желтело за окном, пятен становилось всё больше, они суетились всё яростнее, всё чаще появлялись и всё реже пропадали - Катя на мгновение обратилась к своим чувствам - да, это уже что-то, что-то зреет, кажется... - она вынырнула изнутри себя и уставилась на жёлтый трясущийся круг за окном. Ого! Он, чего доброго, сейчас лопнет!
  Катя хотела было сообщить об этом Андрею, но, охваченная горячим вихрем, забыла это сделать. Её распирало, казалось, что этого всего нельзя держать в себе, надо как-то... Сзади пошли торопливые последние толчки, последняя желтушная капля прикрыла остававшееся белым пятно, и рвануло.
  Как будто всё сразу стало жёлтым - но это просто блин брызнул на стекло, заляпал его; но эта слизь оказалась весьма текучей, в окне немного прояснилось, и стало видно, как с того места, где висела эта жёлтая мерзость поднимается какое-то, едва заметное, облачко то ли пара, то ли тумана.
  - Душа... - одновременно выдохнули Катя и Андрей, и немедленно кончили.