Лист

Посвящается Яне, подарившей это
грандиозное вдохновение.


Лист


Лист. Еще один. Еще. Я смотрю как падают листья. Сейчас как раз тот период осени, когда идет листопад, поэтому воздух заполнен падающими листьями. Вот еще один лист оторвался от ветки и начал свое единственное свободное путешествие. Он понимает это сам, и потому старается насладиться им как можно лучше. Вы когда-нибудь наблюдали как падают листья? Нет, не видели, а именно наблюдали. Это совсем разные вещи. Я сам тоже много раз видел как падают листья, ведь мне уже почти тридцать пять, но я не разу не наблюдал за этим. Для меня листопад всегда был чем-то обыденным, что происходит каждый год и не заслуживает ни малейшего внимания. У меня всегда были дела поважнее. А вот сейчас мне спешить уже некуда и я наблюдаю как листья празднуют свою свободу. Каждый лист совершает свое неповторимое путешествие. Каждый старается как может, крутится, вертится, планирует, летит. Вот лист сделал сальто и взлетел вверх, вот его закрутило и он плавно полетел не снижаясь, вот он вдруг вошел в пике и стал быстро падать, а вот порыв ветра снова подбросил его вверх. Даже когда лист уже упал на землю, даже после этого он еще может подняться в воздух, достаточно подуть ветру. Но тот, первый его полет - это совсем другое. Некоторые листья быстро оказываются на земле, другие дольше кружат в воздухе, выписывая самые невероятные пируэты. И чем выше ветка, на которой был лист, тем дольше его путешествие. Падения некоторых листьев с верхних веток я не вижу, так как ветер уносит их куда-то далеко, мне остается только провожать взглядом их веселый полет. А листья все падают и падают. Тихо перешептываясь между собой, они танцуют свой танец свободы. Этот лист падает медленно, очень медленно. Я смотрю на него и время уносит меня назад, туда, где все началось.

Я родился в большом городе, среди вечной суеты и спешки. Но я их совсем не замечал. Я рос и взрослел, и мне нравился мой город. Он был моим символом: красивый, мощный, целеустремленный, деловой. Я любил его любым. И тогда, когда город засыпал ночью, укутываясь в тишину, освещенный разноцветными огнями. Тогда только ветер гуляет по его улицам, тихонько завывая в подворотнях. Луна украдкой заглядывает в окна и загадочно улыбается случайным прохожим. Я любил его. И тогда, когда город наливался дневной жизнью. Потоки машин с шумом носятся по его улицам, повинуясь лишь суетливо мигающим светофорам. Люди заполняют тротуары многоликой цветной толпой. Все куда-то спешат, у всех есть дела. Город не любит лентяев. Он покровительствует только сильным и энергичным. Город гудит, ревет, шумит. Даже в парках и скверах постоянно слышен его голос. Я любил его. И тогда, когда город наполняется праздником. Он буквально пропитывается радостью, весельем и счастьем. В праздничном городе нет места печали и горю, он не примет их, освещая небо праздничным фейерверком и оглушая людей веселой музыкой. Я любил его. Я жил в нем, я жил для него, я жил по его законам. Да, я знал, что мир - это не только город. Но для меня был только он. А потом, когда я подрос, то и другие города. Мне казалось, что города - это и есть весь мир, а все, что находится вне городов - всего лишь придаток, необходимый для жизни города и не способный на самостоятельное существование.

Я жил как все, но я не был таким же как остальные люди. Еще в детстве я понял, что кроме меня самого, никто обо мне не позаботится. Именно тогда я сделал свой первый выбор. Я начал учиться жить. Я смотрел как живут другие люди, я видел как они спотыкаются и в муках приходят к решению своих проблем. Я видел все это и учился на чужих ошибках. Природа наградила меня разнообразными способностями. Благодаря им, все науки давались мне легко. Я закончил школу с золотой медалью, а университет с красным дипломом. Но наука как таковая не привлекала меня. Я мечтал о славе, о власти, о деньгах. Кто из нас в юности не мечтал об этом? Все мы строили воздушные замки, все видели свое будущее в радужных красках. Но я, в отличие от большинства людей, смог воплотить свои мечты в жизнь. Я начал с создания своей компании. Поначалу это была небольшая компания, одна из тысячи подобных. Но я очень старался, все время работал не покладая рук. Я следовал одной простой истине: только пока работаешь, можно рассчитывать на успех в любом деле, но как только ты позволяешь себе самую маленькую передышку, жизнь тут же ставит тебе подножку. Поэтому я не позволял себе расслабиться ни на минуту. Все свое время я посвящал работе. Я жил своей работой. У меня не было личной жизни. Я отказался от нее, ведь для нее необходимо иметь уйму свободного времени, которого у меня никогда не было. Даже моими друзьями были только партнеры по бизнесу. Но, не смотря на это, меня полностью устраивала такая жизнь.

Да, я знаю, многие из вас скажут, что в жизни есть много замечательных вещей, и что зацикливаться на работе глупо. Вы начнете рассказывать мне о красоте восходов и закатов, о теплом осеннем дожде и пении птиц, о любви и добре, о морали и гуманности. Вы будете приводить мне высокоидеологические примеры и принципы. В конце концов, вы взовете к моему долгу перед обществом. Как легко и ладно будут слетать слова с ваших губ, какими стройными и убедительными будут ваши рассуждения, как упорно вы будете доказывать свою правоту, какими искренними будут ваши помыслы и намеренья! Но жили ли вы когда-нибудь в нищете? Приходилось ли вам голодать по несколько дней, питаясь тем, что сможете найти на помойках? Приходилось ли вам в школе каждый день слушать насмешки в свой адрес? Доводилось ли вам видеть как люди умирают зимой от холода, скрючившись в подвале, обняв трубу с горячей водой? А я видел все это, я вырос там. Именно поэтому, всякий раз, когда мне хотелось отдохнуть, я вспоминал свое детство и с новым усердием брался за работу. И никто в целом мире не смог бы убедить меня в неправильности моих поступков!

Мало кто из людей смог пройти тот же путь, что и я. От самых низин до самого верха. Моя компания росла, расширялась всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Это принято называть "американской мечтой". Хотя ведь совсем не важно в какой стране это происходит. Всего за семь лет мне удалось вывести свою компанию на международный рынок. А еще через пять лет я вошел в десятку самых крупных компаний мира. Это был колоссальный рывок. Но вы не подумайте, что все это далось мне само собой и без всяких усилий. Как раз наоборот. Это были двенадцать лет каторжной работы. Были и взлеты и падения. Но каждый раз, упав, я снова вставал и шел вперед, к цели. Выйдя из грязи бедноты, я попал в грязь высшего света. Бизнес - это действительно война. Причем война куда более жестокая и грязная, чем война в привычном для вас смысле слова. Но я смог приспособиться и к этой грязи. Не только приспособиться, но и суметь повелевать ею. Люди почему-то не любят признаваться в своих темных поступках и даже мыслях. Конечно, ведь это так приятно, считать, что ты хороший и ни кому в мире не сделал зла. Очередная глупость. Нельзя жить, не творя зла окружающим. Поверьте мне, я знаю это так хорошо, как никто другой. Родившись в этот мир, вы уже принесете зло своей смертью. Совсем не важно когда вы умрете: при родах, в детстве, в старости или еще когда-нибудь - это абсолютно все равно. Умирая, вы причиняете боль своим близким: родителям, братьям и сестрам, детям, знакомым и друзьям. А разве причинение боли - это добро? И это только ваша смерть, а что тогда говорить о жизни. Чем дольше вы живете, тем больше зла приносите остальным людям. При этом вы абсолютно об этом не задумываетесь, считая это нормой жизни. Представьте себе, что вы выиграли какой-нибудь конкурс или в лотерею. Вы счастливы? Конечно, вы безумно счастливы! Но чем счастливее вы, не несчастней остальные люди, которые в этом самом конкурсе проиграли. А виноваты в этом именно вы! Ведь именно вы забрали себе тот выигрыш, на который они так надеялись. Так разве вы не причинили им зло? И так абсолютно во всем. То, что вы получили что-то, означает лишь, что этого не получили остальные. Помните знаменитое желание детских сказок: "пусть все будут счастливы!"? Теперь-то вы понимаете насколько оно банально и невозможно? Так чего тогда разыгрывать друг перед другом невинных ангелочков? Я не боюсь сознаться в своих поступках. Да, мне приходилось марать свои руки грязью. Я делал много чего такого, что повсеместно осуждается человечеством и тем же самым человечеством повсеместно делается. Но никто не сможет обвинить меня. Даже я сам. Я делал все это ради развития своей компании, а раз так, то все это я считаю оправданным. Ну а у других просто нет доказательств моих поступков.

Черт! Зачем все эти пустые слова?! Ведь я достиг того, о чем мечтают все, но чего добиваются далеко не многие. Своим примером я вселяю надежду в сердца людей, так что они должны быть мне благодарны. А ведь там, на самом верху жизни, я чувствовал себя богом! Стоило мне пошевелить пальцем и сразу тысячи людей начинали шевелиться, выполняя мой приказ. По моему желанию строились и рушились дома, вырубались леса, сравнивались с землей горы, жили и умирали люди. Разве не это предел мечтаний любого смертного - стать богом? Разве не ради этого люди, рискуя всем и вся, ранясь до крови, срываясь и не оглядываясь назад, карабкаются по отвесной стене вверх, к богам? Неужели есть на свете цель кроме этой, ради которой люди готовы пожертвовать своей жизнью? Не верю. Нет другой такой цели. Все остальное - это лишь попытка людей, не сумевших забраться на стену или побоявшихся это сделать, хоть как-то оправдать свою жизнь внизу, у подножия. Но даже став богом, я не останавливался. Я хотел достичь еще большего. Я хотел стать главным богом. Свет близкого солнца слепил мне глаза и я считал, что для меня нет ничего невозможного. Это была моя первая ошибка в жизни. Разве мог я знать, что плата за нее может быть такой непомерной? Я конечно не был идиотом и прекрасно понимал, что остальные боги воспротивятся моему желанию. Но я не привык отступать, я полез еще выше. "А ведь это было совсем недавно", - вдруг появилась мысль. Да, это было всего неделю назад. Я залез на самый верх. Туда, откуда видно весь мир, где власть не имеет границ, где солнце венчает твою голову и само время говорит с тобой и делиться своими тайнами. Я почти залез. Остальные спохватились слишком поздно, я был уже высоко. Сначала они пытались уговорить меня. Чего они только не обещали мне! Но что мне их обещания, если я, забравшись наверх и так получу все, что захочу. Поняв, что их усилия тщетны, они начали угрожать мне. Мне не раз пришлось пережить неприятные моменты, но бог я или нет? Я продолжал свой подъем. Обратной дороги для меня уже не было. Стоило мне хотя бы остановиться и меня сразу бы стащили вниз, а там бы уже церемониться не стали. Уйдя от них однажды, второй раз уже не нельзя стать их другом, только слугой или трупом. Меня эти варианты не устраивали и я надрывался в своей попытке как можно скорее забраться на самый верх. Только там я был бы в полной безопасности. Мне не хватило совсем не много, еще день - два и все, я был бы спасен и возвеличен. Но жизнь это не сказка, где все мечты сбываются, и не кино, где главный герой в последний момент все равно успевает. Жизнь - это реальность, в которой, сорвавшись со скалы, неминуемо погибаешь.

Телефон зазвонил резко, слишком резко в плотной тишине кабинета. Казалось, сама тишина рвется на куски под напором жизни. В мой кабинет звонят очень редко и только в исключительных случаях. Что ж, раз звонят, значит снова необходимо мое личное участие. В последнее время моя жизнь очень наряженная. Я лезу вверх и кое-кому это не нравится. Поэтому мне сейчас тяжелее, чем обычно, в последнее время слишком много разных происшествий. И все больше из них требуют моего личного вмешательства. Я поднял трубку. В окно был виден город - моя империя власти. "Интересно", - подумал я, - "Сколько людей живет там внизу, совсем не задумываясь о том, кто правит ими и как он это делает. Каждый из них думает только о своей выгоде. Если для того, что бы им было хорошо, нужно убить их соседа, то они согласятся, даже не подумав о том, что их сосед так же согласится на их смерть ради своей выгоды. Все они просто толпа, исполнители моей воли, обманывающие себя криками о свободе личности. Это даже не смешно, о какой свободе можно говорить в этом мире?". Трубка заговорила. Звонили из другого города. Впрочем меня это совсем не удивило, мои предприятия разбросаны по всему миру, так что другой город - это еще близко. Ну вот, началось. Трубка рассеяно бормотала о проблемах, возникших из-за взрыва на химическом заводе. Грозили неприятности с местными властями и не только. Как я не люблю, когда люди бормочут! Становиться неприятно их слушать, кажется, что они уже признали свою вину во всех грехах и спрашивают как удобнее положить голову на плаху, одновременно вымаливая помилование. Ну ничего не поделаешь. Выслушав длинную речь и поняв в конце концов, почему мое присутствие так необходимо, я кладу трубку и снова смотрю в окно. Мне осталось совсем немного. День, может быть два. А тогда все это будет уже неважно. Да и не будет этого всего, так как оно станет бессмысленным. Никто не захочет тратить деньги и силы на бессмысленное дело. Значит еще немного и все проблемы прекратятся. Нет, дела конечно же останутся и меньше их не станет, но это будут уже самые обычные дела, связанные с расширением и укреплением моего бизнеса. К таким делам я давно привык и они мало беспокоят меня. Только бы продержаться! Было бы очень обидно подраться так близко к цели, увидеть ее, почувствовать и не достигнуть! Снова снимаю трубку. Звоню в аэропорт, пусть готовят мой самолет к вылету. Сразу же велю подать машину к подъезду. Все-таки хорошо быть богом! Что ж, еще немного формальностей и можно отправляться в путь. Отдаю распоряжения своему секретарю на время моего отсутствия и направляюсь к лифту. Через минуту я уже еду в аэропорт. Еду и не перестаю думать о том, что я буду делать прибыв на место. Основные пункты я уже приготовил. Надо будет поговорить с властями на месте, дабы удовлетворить их самолюбие и тщеславие. Затем выступить для прессы и телевидения, обвинив во всем самих же местных жителе, мол жаждут легкой наживы, а про технику безопасности и не думают. Вот и страдают теперь не только они. Само собой, надо устранить все неисправности как можно быстрее и заверить партнеров, что они не понесут никаких убытков. Но это в общих чертах, детальный план можно будет составить только на месте, разобравшись во всех деталях происшествия. Вот уже и въезжаем на аэропорт. Мой самолет уже ждет. Сажусь за штурвал. Я сам управляю самолетом. Специально потратил немало времени на обучение, но мне не хочется доверять свою жизнь в чужие руки. Самолет проворно набирает скорость и поднимается в небо. Как я люблю летать! В небе чувствуешь себя свободным как птица. Стоит закрыть глаза и сливаешься с самолетом в единое целое. Чувствуешь как ветер развевает твои волосы, как он тихонько свистит в ушах, как твои руки-крылья несут тебя вперед, навстречу облакам, потом еще выше, еще, еще! Прямо навстречу солнцу! И главное - это непередаваемая свобода! Я свободен! Я смеюсь, я кричу, я плачу. Сколько раз я уже поднимался в небо и каждый раз одно и тоже: бурный детский восторг от полета. Вот и в этот раз так же. Я смотрю на землю и машу ее рукой. Только я, небо и солнце. Больше никого в целом мире. Слышите вы все?! Вы мне не нужны! Я счастлив без вас! Я счастлив с самим собой. Если бы только можно было летать вечно! Я бы летал, мне не надо больше ничего, лишь бы все время видеть солнце, небо, касаться рукой облаков и чувствовать свежий тугой ветер на своем лице. Но полет всегда заканчивается, а вместе с ним проходит и это чувство отрешенности от всего на свете. Я снова на земле, я снова лезу по стене вверх, к солнцу.

Но в этот раз все не так. Почему-то я не чувствую свежего ветра, вместо него несет гарью и смертью. Я открываю глаза и на мгновение замираю. Правый двигатель охвачен пламенем. Какие мысли пронеслись тогда в моей голове? Не знаю. Это был тот момент, когда в голове возникает целый вихрь самых разных мыслей. Я успел подумать и о причинах пожара; и о возможной диверсии; и о том как можно спастись; и о своей компании; и о не сделанных делах; и о том, кто же займется взрывом на заводе; и о том, что напишут об этом газеты; и о том как обрадуются мои враги; и о том... да, я подумал о том, как мне не хочется умирать! По-моему, я тогда кричал. Кричал все время, пока пытался катапультироваться, когда понял, что система не работает, когда молотил руками по стеклу кабины, пока выбирался наружу, пока падал и смотрел, как взрывается объятый пламенем самолет. Потом я вдруг замолчал и дернул кольцо. Спускался я молча. Сил управлять парашютом у меня не осталось и сильный ветер нес меня над бесконечным океаном леса. Когда я коснулся вершин деревьев я почувствовал острую боль и потерял сознание. Сколько я пролежал без сознания я не знаю. Очнувшись, я сразу попробовал подсчитать свои шансы на спасение. Самолет взорвался в воздухе, значит место падения обломков в лесу найти будет практически невозможно. Мой парашют не застрял на деревьях, а соскользнул вниз, он теперь тоже мне ничем не поможет. Правда можно забраться на дерево и попробовать развесить его самостоятельно. Что ж, это уже лучше, чем ничего. Я встал. Точнее я хотел встать, но ноги отозвались такой резкой болью, что я чуть снова не потерял сознание. Я посмотрел на них и паника снова овладела мною, обе ноги были сломаны. Не знаю, каким чудом, но, не смотря на жуткую боль, мне удалось сохранить ясность мысли. Через некоторое время я успокоился, хотя страх не ушел полностью, а просто отступил на второй план, постоянно пытаясь вновь вырваться на поверхность. Ждать когда меня спасут, было бы очень глупо. Оставалось самому позаботиться об этом. Как впрочем, было всегда в моей жизни. Я принял единственное правильное, на мой взгляд, решение: ползти вперед, в конце концов, цивилизация есть везде, в этом лесу, расположенному на подходе к городу, должно быть полно дорог, надо только найти их. И я пополз. Вначале было очень тяжело. При каждом рывке, боль жгучей волной накрывала меня и мне приходилось ждать, пока она не отступит хоть чуть-чуть и тогда я делал новый рывок. Устал я очень быстро. Страх сильнее зашевелился во мне. И я, чтобы не дать ему шанса, вновь пополз. Со временем я как будто впал в транс. Я полз на автомате, не чувствуя усталости, размеряно передвигая руки и подтягиваясь на них. Я не видел ничего вокруг себя, ничего не слышал, не чувствовал, все мое внимание было сосредоточено на движении вперед. Иногда я падал без сил и забывался. Потом приходи в себя и снова полз. Снова забывался, снова полз, снова, снова... Для меня уже не существовало ничего в мире кроме меня и леса. Яркого осеннего леса, который навевал столько вдохновения на поэтов всех времен, в котором так любят гулять люди, собирая гербарии, грибы и просто бродя по нему от нечего делать. Обычно шумный, оживленный, полный самых разных звуков и событий лес, сейчас молча наблюдал за моими страданиями. Может он пытался понять, что нужно мне, чужаку, в его владениях. А возможно он и так это знал. Но все равно он не собирался мне помогать. Я полз до самой темноты, пока было видно куда ползти и пока усталость и боль окончательно не свалили меня. А проснувшись утром, сразу же двинулся дальше. Меня начали мучить голод и жажда, а голова от постоянной боли стала свинцовой, но видно лес решил сжалиться надо мной и я дважды встречал какие-то ягоды, и хотя я не знал, съедобны ли они или нет, но это был хоть какой-то шанс выжить, и я ел их. А один раз мне попался ручей и я утолил свою жажду. А в остальное время я полз, не отвлекаясь больше ни на что. Странно, я рассчитывал быстро добраться до дороги, но я полз уже третий день, а дороги все не было. Тем не менее, я все продолжал цепляться за надежду и полз вперед. А силы мои все слабли. Боль в ногах стала намного сильнее и больше уже не затихала, порой доводя меня до того, что я, не в силах сдержаться, начинал кричать и бить кулаками по земле. Да и голод давал о себе знать. Правда ягоды продолжали встречаться у меня на пути, но было это не так уж и часто. К тому же, разве можно наесться одними ягодами, и разве можно утолить ими жажду?

На пятый день я полностью выдохся. Но я уже не боялся, в моей душе не осталось места страху и отчаянью. Я принял свой приговор. Я чувствовал лишь чрезмерную усталость, как будто бы она копилась в течении всей моей жизни и сейчас всплыла наружу. Все годы напряжения и бесконечной работы без покоя и отдыха слились в один большой ком, который навалился на меня, лишая возможности двигаться. И именно в это момент начался листопад. Лес заговорил со мной шепотом падающих листьев. Я смотрел на листопад и чувствовал, что в нем таится что-то очень важное, что необходимо понять. Листопад продолжался, то затихая на мгновение, то продолжаясь с прежней силой. Лес хотел мне что-то сказать, а я не понимал его. Но лес не сдавался, он говорил и говорил. И вдруг, словно открылась дверь, мимо которой ходил все время, но в которую никогда не заглядывал. Я понял. Здесь, внизу, в осеннем лесу я понял то, что надеялся найти на самой вершине - я понял жизнь. Глядя на падающие листья я думал о том, как оказывается просто было найти этот ответ, надо было просто остановиться, перестать вечно спешить куда-то, вечно бояться опоздать, перестать суетиться и посмотреть вокруг себя. Истина здесь, рядом! За ней не надо никуда идти, надо только понять... И в этот же самый момент я понял, что уже слишком поздно. Слишком поздно. Я так старался быть лучше других, быть выше других, быть впереди других, что я стал некой железной машиной, стремительно летящей вперед, способной выдержать любые удары судьбы, но не умеющей чувствовать и переживать. Эти чувства лишь мешают, они делают железо тонким и хрупким. С ними нужно быть осторожным, чтобы не разбиться об острые камни судьбы. Но зато они дают так много. Это нельзя описать словами, чувства не описываются. Люди зря стараются сделать это. Каждый раз, когда чувству дается имя, оно перестает быть чувством и становиться лишь жалкой пародией на него. Чувства можно только испытать. Мне вновь стало страшно, но уже не за себя, а за тех людей, которые не понимают этого и, возможно, никогда не поймут, продолжая лезть на стену и не желая остановиться даже на мгновение. Страшно стало потому, что наши дети, глядя на нас, тоже лезут на стену в надежде познать жизнь. Если бы я только мог, я бы закричал на весь мир, что не надо никуда лезть, уничтожая других и себя, надо всего лишь прийти в осенний лес и понаблюдать за листопадом. Если бы я только мог... Но уже слишком поздно. Я смотрел как лист, качнувшись последний раз, плавно опустился на землю, закончив свой полет. Слишком поздно... Жаль... Действительно жаль... Закрывая глаза, я подумал: "Интересно, подует ли ветер, который еще раз поднимет этот лист в воздух?"...


(ночь с 28 на 29.09.1999)
(редакция от 27.03.2000)