Оргазм

Василий Семенович всегда мечтал пережить оргазм. Само понятие волновало и искушало его. Фантазии будили, а действительность укладывала обратно: спать дальше и завидовать пережившим. В общем - по подсознанию бродил призрак, который время от времени вырывался, гремя цепями, наружу, показывал кукиш владельцу ареднованого призраком мозга и отваливал по своим делам, несомненно таинственным и нелегким.

Но. Однажды, как раз тогда, когда - ибо все вещи (особенно важные) происходят именно "как раз" и именно "тогда" - так вот, когда зима сгущала воздух до белого цвета, мешала этот цвет с кровью и красила им щеки - захотелось от изнеможения выпить. Василий вспомнил о друге, на днях обещавщем мир, пир и добрых людей. Оно, конечно, сказано - слизано, это да. Тем не менее слово, унесенное языком неосмотрительной коровы оставило свои цепкие следы на том полу, по которому ночами все бродило привидение неосуществимой мечты.

- Добрый день, Александра Ивановича можно?
- Здравствуйте, минуточку, Саша, тут тебе звонят.
- Алло, Сашок? Привет, ну, ты че не звонишь?
- О! Васька! Я уже собираюсь: представляешь, в наш киоск Великий Дальник завезли!
На том конце засопели.
- Ты меня слышишь? Ну что, поллитру приговорим?

Заседание происходило как положено: подсудимый отсидел свое в холодном СИЗО, защита, в виде солененьких бочковых пупырчатых малышей в полном составе и во всей красе предстала на тарелке, а обвинение, олицетворяемое двумя литрами пива - потело в банках. Да, гуманизма служителям Фемиды было не занимать - дали вышку. Апелляцию со ссылкой на объем отклонили по причине мороза под двадцать.

Приводить в исполнение собрались долго - до вечера. Но, вдруг (помните, все важное - "как раз", "когда" и непременно ,"вдруг") в самом начале, разом с первым глотком и хрустом - Василий Семенович ощутил что-то теплое внутри живота. Где-то снизу на него накатилась сладостная волна тепла, превралилась в шаровую молнию и взорвалась на уровне горла. Воздух раскрасился, в голове заиграл "Ой, то не вечер...", и, почему-то, в глазах почудился Эйнштейн. Подмигнул. Улыбнулся. Зачем-то кивнул на Сашку.

Под добрыми глазами великого еврея призрак растаял, оставив только цепи. "Вот оно! Вот он! Русский оргазм! Знаю - мой, родимый! Случилось!.."

Дальше просто текли слезы и все подмигивал Эйнштейн, и все хрустела о чем-то защита: про неожиданный ход обвинения она ничего не знала...

А Сашка в тот вечер блевал.