Запретный остров

Если раньше люди уезжали из деревни в город, то сейчас наоборот, ищут спасения от кризисов и безработицы в селе. Вот и Сане Куликову тоже надоело перебиваться с шабашки на шабашку, с утра до вечера таскать, красить и пилить, думая, что это все ненадолго, а завтра неизвестно что и будет. Продал квартиру и гараж да купил дом в селе, где жил его старый знакомый, с которым он когда-то вместе учился в институте. Туда и переехали Куликовы - Саня, его жена Аня, дочка Света и их собака, доберман Азиз. Жизнь в селе была, конечно, не праздной, но главное, что Куликовы уже не думали, что они будут кушать завтра и будут ли вообще.

Естественно, как и многие мужчины, Саня любил половить рыбку, но не так, чтоб просто просиживать на берегу в ожидании клёва, а чтобы ловить, и чем больше, тем лучше. Он уже опробовал все места в окрестностях деревни, но, как и каждому рыболову, ему казалось, что где-то далеко есть укромное место, о котором никто не знает, и там уж наверняка будет настоящий клёв.

- Да закинь ты сеть, - говорил его старый друг, Антон Мазура, - не мучайся!

Но Мазура и сам иногда шагал к реке с удочкой. Просто в селе было заведено - сеть для работы, удочка для отдыха. Поэтому иногда пойманный на удочку карась радовал больше, чем вытащенный сетью полупудовый сом.

В поисках удачного места, Куликов заплыл на своей лодке километров за пятнадцать от деревни, в район, где река дробилась на несколько рукавов и текла среди заросшей камышом равнины. Заприметив один хороший остров, покрупнее остальных, Саня вернулся домой, решив отправиться на рыбалку в выходной. Время пролетело быстро, и в субботу после обеда он стал укладывать в лодку сумки.

- С ночевкой или как? - спросил его подошедший Антон Мазура.

- И с ночевкой, и с семьей. Хочу место опробовать, да Аня пусть отдохнет от своих кур. - И Саня рассказал Антону о найденном им острове. - Может, с нами поедешь?

Однако, услыхав, куда собирается Саня, Антон неодобрительно нахмурился. - Не хочу и тебе не советую. Не езди туда. Я тебе другое место покажу, свое.

- Почему? - удивился Саня и пошутил. - Может, ты сам там ловишь, наверное большую сеть поставил. Или уже приватизировал остров?

- Не езди, - твердо сказал Антон и начал говорить что-то про "нехорошее место" и все такое.

Саня рассердился:

- Ты мне еще про лешего расскажи! Дурака-то из меня не делай.

- Чего раскричались, - к друзьям подошла жена Антона, полная круглолицая женщина в спортивном костюме и платке. Узнав, что происходит, она тоже стала отговаривать Саню, но наплела вообще Бог весть чего.

- Ты сама, Марья, как баба Яга, - психанул Саня и пошел домой, бурча и размахивая руками. - Баба Яга! Идиотом меня считают, что ли? Скажи, что место зажал, так нет, надо посмеяться. Как поросенка режу, так друг, а как самому что-то дать... Да в гробу я видел таких друзей!

Саня подождал, пока Аня договорится с соседкой, чтобы та присмотрела до завтра за домом и хозяйством, и затем они все вместе направились к реке, где, недолго мешкая, сели в лодку и отчалили. От Ани не укрылось раздражение мужа, и она поинтересовалась, что произошло.

- Вместо того, чтоб по-человечески попросить, мол, не ходи на мое место, он мне чушь какую-то наплел. - Саня стал рассказывать о своей ссоре с Антоном. - Будто бы этот остров проклятый, и на него никто не высаживается. А Марья, дура, вообще говорит, что это владения бабы Яги!

Жена и дочка прыснули со смеху.

- Баба Яга уже не актуальна, - сказала Светлана, - вот если бы оборотень, или мумия живая.

- Ага, мумия, - буркнул Саня, - царя Гороха! У них страшней Кощея никого, отродясь, не было.

Так, весело подшучивая над суевериями "деревенщины" и наивной хитростью Мазуров, они доплыли до места.

- Ну, вот и приехали, - сказал Саня, выключая мотор. Затем, взглянув назад, сердито воскликнул. - А это что за пугало!?

Позади них, в протоке, показался утлый челнок, в котором сидел человек в черной одежде с капюшоном, низко надвинутым на лицо. Он не спеша греб коротким веслом и плыл прямо к Куликовым. Азиз зарычал.

- Саша, да это поп какой-то, - сказала Аня, когда челнок подплыл ближе. - Ты повежливей будь.

Незнакомец действительно был одет в рясу с клобуком, и на груди его висел деревянный крест на кожаном шнуре. Лица, скрытого клобуком, видно не было, и только по седой бороде Саня определил, что это старик. Куликовы поздоровались.

- Мир вам, - проскрипел пришелец, не открывая лица, - Почто забрели сюда? Али запрета не знаете?

- По рыбку, - сердито ответил Саня. Аня его одернула и продолжила разговор сама.

- На рыбалку, батюшка, приплыли. А что, тут нельзя ловить?

- Ловить везде можно, - медленно ответил незнакомец. - На то Бог и рыбу создал. А на остров не высаживайтесь. Найдите другой.

- А чем этот плох? - снова вскипел Саня, уже окончательно рассерженный подобными разговорами. - Вы, собственно, кто, рыбинспектор или егерь?

- Саша, успокойся, - стала умолять его Аня, - не ругайся. Он сам уйдет, поговорит и уйдет. Вы батюшка, да? - спросила она, переводя разговор на другую тему. - А откуда, не из Темников?

- Афанасием зовусь. Из Златоустовой пустыни. Образумь, дочка, мужа своего. Христом-Богом молю. Не ходите на остров Яги, - монах протянул костлявый палец в сторону острова, - и без вас там людей сгинуло.

Саня, не слушая монаха, включил мотор и погнал лодку через камыши прямо на остров.

- И надо же было дом в деревне дураков купить. Скоро сам таким стану, - сердился Саша, вытаскивая на берег сумки. - Монахи в долбленых лодках, лешие, баба Яга, еще змей Горыныч прилетит.

- Яга, папа. Монах сказал "яга", с ударением на "я", - поправила Светлана.

- Какая разница!? - воскликнул Саша. - Ему нужно нам голову задурить, вот и мелет. Знаю, зачем! Чтоб пожертвования давали. А шиш ему!

- Саша, так нельзя. Грех, - нахмурилась Аня. Он только махнул рукой.

Остров, на котором они высадились, имел овальную форму и размеры где-то полкилометра на метров триста. В одном его конце имелась широкая возвышенность, а остальная часть поросла деревьями и густой травой. Куликовы взяли сумки и направились к холму.

- Ну, если тут и рыба хорошо клюет, поставлю шалаш и буду ловить только здесь, - радостно сказал Саня.

Остров ему понравился. Он помог жене поставить палатку, а потом с нетерпением подготовил снасти и спустился к берегу, туда, где камышей почти не было.

- Эгей, клюет! - закричал он уже через пять минут.

Рыбалка была настолько удачной, что Саня даже не стал устанавливать на ночь "донки" и "экраны", а решил спокойно отдохнуть до утра. Когда стемнело, вся семья села ужинать у костра.

- Ну вот, а говорили, что плохое место, - довольно сказал Саня, с аппетитом уплетая гречневую кашу с тушенкой, - точно говорю, они тут уже были.

- Ничего, папа, не расстраивайся, - саркастически заметила Света, - ночь только началась. Может, кто-то и явится. А может, монах сам оборотень.

- Или Кощей, - подхватил Саня.

Аня вздохнула, ей не нравилось шутить над священнослужителями.

Саня доел кашу и стал подбрасывать хворост в огонь, чтобы скорее закипела вода для чая.

- Света, спустись, принеси несколько веток, - попросил дочку Саня, но Аня возразила.

- Там темно, куда ребенок пойдет? Сам сходи.

- Да какой ребенок, двенадцать лет скоро. Идем вдвоем, раз уж мамка так боится, - проворчал Саня и, взяв фонарь, пошел с дочкой за дровами.

Азиз, идем! Пусть мама сама остается.

- Бессовестные! - крикнула им вслед Аня. Отец с дочерью спустились к растущим недалеко от холма деревьям и, светя фонарями, стали обламывать на них засохшие ветки. Азиз, вырвав у Светланы одну ветку, улегся тут же ее грызть.

- Смешные все-таки здесь суеверия, - сказала Света, - неужели нельзя было придумать что-то действительно страшное. Какое-нибудь чудовище или привидение. Вот за границей люди умеют сочинять. А тут так и проживешь с доисторическими сказками.

Саня хотел было согласиться, но передумал. Ему вдруг стало грустно. Он вспомнил, с каким восторгом читал в детстве сказки о богатырях и змеях, ведьмах и умных царевнах. Он промолчал, но досада за свое, родное, осталась в нем. Собрав по охапке веток, они пошли назад. Костер ярко освещал палатку и расстеленные покрывала.

- Мы пришли, - громко сказал Саня и высыпал ветки на землю у огня. Но Ани на месте не было. - Аня, Анюта! - позвал он.

"Может, на минутку отошла", - подумал Саня. Подождав немного, он позвал жену снова. Тишина.

- Аня! Мама! - теперь уже изо всех сил кричали они. Азиз, еще не поняв, что произошло, залаял и стал прыгать вокруг хозяев.

Саня совершенно растерялся. В его голове одна за другой возникали самые разные версии, от нападения какого-нибудь негодяя до предположения, что Аня пошла к воде, оступилась и утонула. Он выхватил из костра самую большую ветку и вручил Светлане.

- Держи! Если что, отмахивайся и кричи.

Саня бегом спустился к воде и, продолжая звать жену, метался вдоль берега и высвечивал фонарем черную гладь воды. В одном месте ему показалось что-то похожее на кисть руки и он бросился в воду, вымокнув до пояса, но это была всего лишь плавающая в воде палка.

- Папа! Папа! - раздался наверху визжащий крик Светланы, сопровождаемый лаем Азиза.

Саня выскочил из воды и понесся к дочери.

Прижавшись к палатке, Света беспорядочно махала перед собой горящей палкой и визжала. А перед ней, переваливаясь, топталась черная косматая фигура. Неизвестный, видимо, пытался выхватить у ребенка головешку. В нескольких метрах, на земле барахтался еще один нападавший, беззвучно отдирающий от себя рычащего Азиза.

Саня бросился на помощь дочери и с размаху ударил нападавшего по голове фонарем. Раздался звенящий стук, фонарь разлетелся на куски, а нападающий повернулся к Сане. Холод прошиб все тело Куликова, и он отпрянул назад.

Неизвестный был не человек, или, вернее, уже не человек. Ссохшуюся, в глубоких морщинах, со следами тления и разложения голову увенчивал вороненый металлический колпак с меховой оторочкой. Во впалых глазницах сверкали отблески костра. Безгубый рот беззвучно двигался, будто нечисть хотела что-то сказать. Туловище было облачено в сгнившую медвежью шубу, под которой звенела длинная, до колен, кольчуга. Существо шагнуло к Сане, протягивая костлявые грязные руки с длинными ногтями. Саня медленно попятился.

- Сзади, папа, сзади! - закричала Света.

Саня повернулся. Из темноты выросли еще две фигуры. Он прыгнул в сторону, но существа двигались тоже быстро, не в пример киношным зомби. Сначала Саня решил было бежать к лодке, но из темноты появлялись все новые силуэты нечисти, отрезая путь к спасению. Тогда он схватил из костра две головешки, одну бросил в палатку и, размахивая второй, схватил за руку дочь и побежал в другую сторону. Саня решил уходить с острова вплавь, а там видно будет, Бог даст - спасутся. Нечисть стала преследовать их, но бежала все же медленно. Пробежав метров сто, Куликовы едва не споткнулись о лежащую на земле Анну.

- Мама! - Света присела возле матери и стала ее толкать. - Мама!

Саня не стал выяснять, жива или нет его супруга, и хотел, было, поднять и понести ее, но тут на него набросился один из мертвецов. Видимо, он нес Анну, а когда увидел бегущего Саню, положил свою ношу и затаился в засаде. Костлявые пальцы нечисти сомкнулись на шее, и Саня почувствовал, что еще чуть-чуть - и она сломается. Светлана пронзительно завизжала.

С рычанием из мрака вылетела гибкая тень, и мертвец, потеряв равновесие, рухнул, отпустив Саню. Сбив врага, Азиз отскочил, выворачиваясь от костлявых, но цепких рук нечисти. Куликов поднял жену и изо всех сил побежал к воде. На берегу он опустил ее и стал хлопать по щекам, приводя в сознание. Светлана поливала ее водой из горстей. Но результата не было. Бросить ее Саня не мог, а плыть с ней было невозможно. Тем временем темные фигуры приблизились, четко выделяясь на фоне зарева горящей палатки.

- Вот черт! - плюнул Саня, видя, что спастись не удается.

- Не к тому обращаешься, человече! - проскрипел сзади знакомый голос. К берегу неслышно подплывал долбленый челн с сидящим в нем старцем Афанасием. - Садись, не мешкай.

Саня поднял бесчувственную жену и быстро побежал через камыш и мелководье к челну.

Толпа нечисти преследовала их до самой линии берега, а потом остановилась.

- Дальше не пойдут, - сказал спокойно старец тревожно оглядывающемуся Сане, - их владение - остров, а река не пускает.

Саня взял у дочери тлеющую головешку, которую она все еще сжимала в руке, раздул ее и бросил к берегу, где был сухой камыш. Удачно брошенный факел поджег небольшой участок сушняка, и пламя осветило стоящих на берегу.

- А это кто? - воскликнул Саня, указывая на стоящую впереди всех фигуру. Высокая, с красивым, но жестоким лицом, молодая женщина в собольей шубе старинного покроя и желтым, вероятно, золотым обручем на голове. Она выделялась среди мертвецов не только тем, что была живая, но и своей величественной осанкой.

- Княжна Яга, чародейница. Здесь когда-то стоял ее замок. А нечисть - ее дружинники, - и монах, не спеша гребя веслами, рассказал давно забытую историю о древней княгине, увлекавшейся волшебством. Куликов безоговорочно поверил всему и лишь напоследок спросил: - А Кощей тоже был?

- Был, только не Кощей, а князь Кащек, - кивнул монах, - в Смоленской земле его могила.

- А Змей Горыныч?

- А вот Змей, сынок, это уже сказка. Ну, вот и твоя лодка. Пересаживайтесь.

На воде действительно покачивалась моторка Куликовых. Саня не решился спросить, каким образом она здесь оказалась, а просто поблагодарил монаха за спасение.

- Плывите с Богом! - перекрестил их старец.

- Двумя перстами, - проговорила стучащая зубами от холода и потрясения Светлана.

- Что? - переспросил Саня, заводивший мотор.

- Двоеперстник. Раскольник, наверное, - тихо повторила она, но Саня не понял и махнул рукой.

Прибыв домой, он первым дело привел в чувство Аню и, напоив ее чаем, уложил жену и дочку спать, а сам побежал к Антону Мазуру.

Антон встретил его хмуро - и потому, что было три часа ночи, и потому, что не забыл вчерашнюю ссору. Но, увидев поллитровку и добрый кусок сала, смягчился и растолкал Марью, требуя, что она накрыла на стол.

Саня, рассказав происшедшее, покаялся, и Мазуры сразу подобрели, мол, "мы же говорили".

- Ты пойми, у нас в округе все этот остров стороной обходят, - говорил Антон, помахивая огурцом, хотя самому ему верилось в рассказанное с трудом, и не слышь он такие истории про остров с детства, решил бы, что товарищ умом тронулся.

- Надо бы старца отблагодарить. Где тут у вас Златоустов монастырь? - спросил Саня.

- Какой монастырь? - выронил огурец Антон. - Да, его еще при Петре разрушили. И камни давно лесом поросли.

- Как это разрушили! Мне старец сам сказал, что он из Златоустовой обители, - возмутился Саня.

- А не Афанасием ли его звали? - спросила Марья и, получив утвердительный ответ, перекрестилась.

И Антон рассказал ничего не понимающему Куликову еще одно сказание.