Азимут 315

Самые важные события жизни иной раз запоминаются надолго.

Я лежал в своей коляске и смотрел. Маленькие деревья, маленький смешной человечек. Протянув руку, я убедился, что не достаю. Я еще не осознал принципа перспективы, мне казалось, что я вижу другой, миниатюрный уголок мира с заманчивыми игрушками.

Вот по зеленой траве, по желтым дорожкам пробежала тень облака. Ненадолго утихли птицы и кузнечики.
Вот облако передвинулось, снова полился поток тепла, еще громче зачирикало и застрекотало. Человечек перестал мелькать между деревьев, исчез. И глаза выхватили там, где он прошел, другой объект – нечто вроде зонтика с изогнутой ручкой. Эта штуковина была настолько непохожа на все мною ранее виденное, что мои глаза уже не отрывались от ее созерцания. Сейчас бы я сравнил это с перископом подводной лодки.

Не помню, мог ли я уже формулировать мысли. Но дикое желание получить эту Штуковину помню. Хотя бы потрогать. Любопытство.

И я покинул коляску. Это потребовало усилий. Коляска была высоко над землей, и соединялась с последней сложным переплетением прутьев, в которых я было запутался. Но, оставив в виде дани этой ловушке свои одежды, добрался-таки до земли. Помогла и гравитация.

Ходить я еще не умел и оказался лицом к лицу с травой. Теперь Штуковина была не видна! Я бы мог добраться до нее на четвереньках, но не запомнил направления!

Пришлось применить последнее средство. Я громко заревел. И скоро прибыла Помощь.

Но у Помощи всегда свои представления, как нужно поступать. Меня водрузили в коляску лицом в другую сторону. Я не видел теперь Штуковину, и заревел еще громче прежнего. Увы, позавидуем тем, кто уже научился говорить. А я не нашел понимания у Помощи и был унесен в дом.

. . .

Прошло много лет, мои глаза устали и нет смысла устремлять их к горизонту. Только во сне я иногда как будто четко вижу игрушечные домики, деревья и человечков вдали, но я вглядываюсь в даль не ради них. Я все мечтаю увидеть, наконец, Штуковину.


2001.05.22